— Чего это ты так разозлился? — заметив, что он переменился в лице, с издевкой спросил Квинт. — Уж не влюбился ли ты в нее?
Глеб разом вспыхнул, но быстро взял себя в руки и выпалил:
— Ты пришел, чтобы спросить меня об этом?
— Нет, — покачал головой Квинт — кажется, разговор его забавлял. — Я здесь, чтобы тебя предупредить. Я знаю, что Клея тренирует тебя. А впрочем… — парень прервался на полуслове, словно ему в голову пришла неожиданная мысль. — Давай проверим, чему тебя научила наша принцесса… Готовься!
Квинт немного отступил назад, освобождая себе место для маневра, и грациозно поднял меч одной рукой.
«Наверняка тяжелый», — почему-то подумал Глеб, глядя на сверкающее лезвие с выгравированной на нем какой-то надписью.
— Нравится? — по-своему истолковав его взор, спросил Квинт. — Хочешь знать, что тут написано? Это последнее, что видят мои враги, — заявил он с гордостью. — Не забудь рассмотреть как следует. Хотя сделаю для тебя исключение, будет жаль, если не успеешь разглядеть. «Умри достойно», забавно, не правда ли? — однако поскольку Глеб стоял с каменным лицом, уже приняв защитную позицию и приготовившись отразить атаку, нарочито разочарованно добавил: — Ладно, начнем. Если будешь хорошо себя вести, то я просто оставлю на тебе пару царапин. Но если станешь сопротивляться, пощады не жди. Видишь ли, даже посредник может случайнопогибнуть в лесу.
Глеб видел, что тот не шутит. Похоже, Квинт всерьез раздумывал над тем, чтобы его прикончить. Словно в подтверждение этому, парень сделал выпад. Ничего особенного, слабый выпад, который мог бы застигнуть врасплох разве что того, кто сроду не держал в руках меча. Клея отрабатывала с ним упражнения куда серьезнее. Глеб легко отбился, со звоном скрестив меч с лезвием противника.
Не убирая с лица улыбки, Квинт, постепенно наращивая мощь, провел еще несколько дежурных атак, с которыми Глеб справился также без особого труда. В конце он даже рискнул сделать выпад на зазевавшегося и открывшего правый бок Квинта, чуть не задев его.
— Вижу, ты предпочел второй вариант, — закатив глаза, сказал парень. — Нам всем будет не хватать посредника.
С этого момента все изменилось. Глеб понял это еще до того, как Квинт нанес свой первый настоящий удар. Парень бил, не применяя каких-то ухищрений, все еще полуиграя, однако настолько сильно, что, блокировав его, Глеб оказался на земле.
— Знаешь, какая у меня способность? — продолжал забавляться Квинт.
— Отсутствие юмора? — зная, что пожалеет о своих словах, предположил Глеб.
— Сила, — не обратив внимания на его язвительный комментарий, почти пропел Квинт. — Мой меч такой тяжелый, что ты даже не сможешь сдвинуть его с места. Занятно общаться с покойником, но вставай, пока мне не надоело ждать.
Опираясь на меч как на трость, Глеб поднялся на ноги, но несколько секунд спустя снова оказался на земле. Вот так он его и прикончит, с улыбкой. Было лишь вопросом времени, когда Квинту надоест с ним забавляться. Надо было менять стратегию и переходить в атаку.
Глеб так и сделал, попытавшись налететь на Квинта слева, однако тот словно предугадал его мысли, легко увернувшись и больно хлестнув его гладкой поверхностью лезвия по ребрам. Глеб стиснул зубы, чтобы не доставлять удовольствия обидчику вскриком, и, тут же извернувшись, заехал ногой Квинту по бедру. Лицо того приняло сначала удивленное выражение, но уже через миг оно побагровело от ярости.
«Хотя бы больше не улыбается», — обреченно подумал Глеб, глядя, как меч Квинта взмывает над его головой. Он уже был готов ее потерять, но, по-видимому, провидение имело на него другие планы.
Глеб испытал то же чувство, как при первом противостоянии с Квинтом, когда заступился за Анкура, и битве с кабаном-переростком, когда, свесившись с дерева в невообразимой гимнастической растяжке, держал Клею. Он снова потерял контроль над своим телом, которое ловко увернулось от казавшейся неизбежной катастрофы. Меч Квинта проплыл всего в каких-то долях миллиметра от его шеи, а вслед за ней промелькнуло и пораженное, на ходу менявшее выражение лицо его хозяина.
Сила, которую знатный отпрыск вложил в удар, сыграла с ним злую шутку. Не сумев остановиться, он врезался в дерево прямо за несостоявшейся жертвой. Глеб против воли тут же развернулся, а его руки, словно сговорившись, цепче ухватили меч и занесли его над Квинтом, приготовившись окончательно с ним расправиться.
Глеб видел как словно не он, а совершенно другой человек опускает смертоносное оружие, но, вовремя спохватившись и приложив все силы, он отвел удар в сторону, кубарем покатившись по земле вместе с мечом. Он не мог опускаться до уровня Квинта и убивать его. Не мог, несмотря на то, что тот, не поведя и бровью, чуть не прикончил его самого минуту назад.
Когда Глеб поднялся, то обнаружил Квинта в шаге от себя. Он машинально прикрыл голову рукой, опасаясь новой атаки, но противник просто стоял и внимательно изучал его.
— Понятно, — наконец, сказал Квинт, нарочито растягивая слова. — Я все не мог понять, как тебе удалось тогда, в королевском зале… Как ты сумел… Но теперь ясно.
— О чем это ты? — ожидая подвоха, но все же поневоле влушиваясь в его слова, выдавил Глеб.
Вместо ответа знатный отпрыск, оценивая нанесенный ущерб, помял, очевидно, сломанный нос, вытер хлещущую из него кровь и покачал головой.
— Неважно, — словно опомнившись, одернул себя Квинт. — Я узнал, что мне было нужно. Еще увидимся. А пока держись от моей невесты подальше, а то я могу быть и более убедительным.
Глеб собирался было что-то возразить, но Квинт подобрал меч и побрел восвояси, вскоре скрывшись в темной гуще леса.
Для Глеба так и осталось загадкой, на самом ли деле Квинт собирался его убить или же изначально пытался что-то выяснить. Сперва у него не было сомнений на сей счет, но после слов Квинта ничего нельзя было утверждать наверняка. Не найдя ответа, мысли плавно перетекли в другое русло.
Что это была за сила, раз за разом спасавшая его, даже когда он не отдавал себе в этом отчета? Глеб усмехнулся. Нет, она его выручала именно тогда, когда он не осознавал этого, когда считал себя обреченным. Каждый раз в критической ситуации, когда казалось, что гибель неминуема, его тело действовало будто по чужому наитию, не зависящему от его желаний или чувств. В то же время Глеб осознавал, что это было не совсем так. Пару минут назад именно он не дал своим рукам использовать подвернувшуюся возможность и прикончить Квинта.
Когда мысли описали круг и вновь вернулись к сыну дукса Зела, Глеб почувствовал себя не в своей тарелке. Он вдруг подумал, что, возможно, его способности тот и имел в виду. От осознания того, что его враг
