— А ты… Испытываешь к ней чувства? — осторожно спросила я.
— Ты издеваешься? — усмехнулся Тайки, усаживаясь в кресло. — Одно время я жутко ненавидел её, но мне приходилось сдерживать себя, а потом я понял, что она обычная запутавшаяся девочка, которую сделали игрушкой для махинаций. Я испытываю к ней только жалость и больше ничего…
— Неужели твой отец не понимает, что это против природы поступать таким образом? — удивилась я.
— Одно время я задавал себе этот вопрос много раз, а потом пришёл к выводу, что он даже верит в то, что поступает ради высшего блага.
— Разве он сам никогда не любил?
— Любовь? — удивился Тайки. — Его понятия в этом плане очень размыты. Он, безусловно, любил мою маму и очень долго её добивался, но это не помешало ему трахать Сэцуну Мэйо, убийцу Хотару, и продолжать это делать даже после несчастного случая с мамой.
— Мисс Мэйо?! — удивлённо вскрикнула я.
— Да, — кивнул Тайки. — Сэцуна Мэйо была именно тем перспективным кардиохирургом, которая взялась оперировать мою сестру. Их связь с отцом возникла в первый год, когда отец стал директором колледжа Джубан, а Сэцуна была студенткой-отличницей. Я ненавижу эту женщину всеми фибрами души, и ты понимаешь, почему я отчасти возненавидел и тебя, когда подумал, что ты являешься её протеже…
В моей голове сразу понеслись картинки с воспоминаниями: лицо Тайки, когда я разговаривала с мисс Мэйо, пытаясь отвлечь её, Мисс Мэйо в своём кабинете, рассказывающая, как она заработала фобию после неудачной операции, в ходе которой под её ножом умер ребёнок… Так это была сестра Тайки… Хотару…
— Теперь ты знаешь всё, — грустно сказал он, тяжело вздыхая. — Поэтому ты и я… Это уже не для нас… Когда я понял истинную природу наших отношений, я осознал, что удовлетворение сексуального желания ничего не решит, а может затянуть узел между нами только сильнее. Я и так схожу с ума, каждый раз, когда вижу тебя… Меня рвёт, ломает и выворачивает наизнанку от желания прикоснуться к тебе или просто взять за руку… У тебя есть огромная власть надо мной, потому что куда бы ты ни шла, мне хочется бежать следом… Рядом… Лишь бы ты вновь посмотрела на меня… Поначалу я считал тебя дьяволом, явившегося сюда, чтобы пытать и мучить меня, наверное, ещё и поэтому мне хотелось мучить в отместку тебя саму… Эти чувства… Они так органично переплетаются с чувствами Тэона, что отличить одно от другого было практически невозможно… Я и Зоя послал втереться к тебе в доверие, чтобы он наблюдал за тобой, потому что сам не мог понять, ЧТО ТЫ ТАКОЕ.
— Тайки… Я тоже… лю…
— Не надо! — резко одёрнул он меня, отчего я вздрогнула. — Молчи! Не нужно! Всё это пропадёт зря… На кону жизнь моей мамы и это намного важнее, чем весь этот ад, который я испытываю, медленно сгорая, находясь рядом с тобой… Я рассказал тебе всё, потому что одному мне с этим не справиться и ты должна мне помочь. Син Коу способен разрушить и твою жизнь, поверь, ему это ничего не стоит…
Я хотела что-то возразить, но в это мгновение дверь резко отворилась и в комнату ворвалась Минако. Её золотые волосы были растрёпаны, а глаза метали гневные молнии.
— Тай, какого чёрта ты делаешь с ЭТОЙ мышью здесь?! — закричала она, уперев руки в бёдра.
Через секунду в проёме двери появились Сейя и Ятен.
— Ты не пришёл на ужин! И она не пришла! Я так и знала, что это неспроста! — продолжала визжать Минако.
— Йоу! Пахнет семейной разборкой! — весело воскликнул Ятен. — Как же мы вовремя! Попкорн есть?
— Мы делали задание по Судебной Медицине, которое задала Сецуна Мэйо. И решили поужинать прямо здесь, потому что у меня совершенно нет времени, и ты это прекрасно знаешь! — ответил Тайки ледяным голосом.
— Это понятно, но какого черта ОНА здесь?! — не сдавалась Минако, повернув свое хорошенько личико, искажённое яростью в мою сторону.
— Нас разбили на пары. Если не веришь, спроси у Сэцуны Мэйо! — прошипел Тайки. — Чего ты хотела добиться, ворвавшись сюда? Сколько раз я просил тебя не вмешиваться во всё, что касается учёбы! Ты прекрасно знаешь, как рейтинг оценок ВАЖЕН для меня!
Тайки смерил блондинку холодным взглядом, и она моментально сдулась как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
— Прости меня, — захныкала она, прильнув к нему всем телом.
— Что за скучная разборка! — деланно вздохнул Ятен. — Даже фарфор не побили!
Но никто не рассмеялся его шутке. Я ощущала, несмотря на свои извинения, Минако нисколько не поверила Тайки. Её васильковые глаза, которые чем-то напоминали выражение Сина Коу, уставились на меня немигающим взглядом.
Плохо. Плохо. Очень плохо…
Что-то рвётся внутри с треском…
Расползается на две половинки лопнувшей ткани…
Боль пахла сильно, ядовито и мощно…
Алая туфелька на изящной шпильке топчет едва родившиеся лепестки нежности…
Васильковые глаза глядят пусто, как когда-то давно…
Всё смело время, разметало жизни…
Осталась лишь боль, за которой нужно идти…
Ведь больше ничего другого не остаётся…
* Лукреций Тит Кар “О природе вещей”
Глава 36
Я смотрела из окна гостиной третьего этажа на сгущающиеся сумерки. Синева морозного вечера окутывала безмолвный лес и горы, в которых притаился замок Джубан. Небо было ни фиолетовым, ни лазурным, ни голубым, а какое-то густое, смешанное из этой палитры, и лишь на горизонте, там, где чёрные горы с заснеженными вершинами стояли безмолвными стражами, чернильные облака образовывали причудливый орнамент. Казалось, колледж спал подо льдом, а снег накрыл его своим толстым покрывалом, словно оберегая от мороза до весны.
— Как продвигаются твои занятия с чёрной точкой? — голос Тайки вырвал меня из раздумий.
Я обернулась. Алхимики сидели и полулежали на бархатных подушках. Сейя и Ятен решали какие-то тесты, Тайки обложился «гималаями» книг, Минако глазела в экран своего телефона, а её золотая головка покоилась у него на коленях, вызывая у меня приступ отчаянья и боли.
— Не особо хорошо… — неопределённо ответила я, пожав плечами, пытаясь не смотреть на Минако.
— Ты практикуешься каждый день? — спросил Тайки и его лиловые
