— Что-то не видно света, — сказал Стендаль. — Неужели она не принимает?
Они стояли на краю полянки, в тени сосен. Дверь бесшумно раскрылась, и Глумушка всё в том же платье и платочке выскользнула наружу и резво побежала направо, к речке.
Стендаль открыл было рот, чтобы окликнуть старуху, но Алёна толкнула его локтем.
— Молчи, — прошептала она.
Колдунья остановилась на берегу, вынула из-за пазухи чёрный предмет, и острый луч света ушёл в небо.
— Странная бабушка, — прошептала Алёна.
Прошла минута, вторая. Что-то вспыхнуло в небе, и оттуда мягко снизилась громадная летающая тарелка. Она зависла над землёй. Из люка внизу вывалилась, раскручиваясь, верёвочная лестница.
Глумушка сбросила с себя платье, платочек и парик, превратилась в двуногое изящное существо, точно такое же, как и те, что уже спускались по верёвочной лестнице на землю.
— Наконец-то! — сказала Глумушка.
Пришельцы затарабанили что-то в ответ, торопя её погрузиться в корабль.
— Нет.
Глумушка показала в направлении домика. Двуногие существа побежали туда и помогли Глумушке перенести к кораблю несколько ящиков и свёртков.
— Спасибо, — сказал Глумушке один из пришельцев. Язык их не был схож ни с одним из земных языков, но Алёна с Мишей отлично понимали его: слова звучали внутри головы. — Спасибо. Оказавшись в тяжёлых условиях, одна на чужой планете, вы не забыли об интересах науки. И за два года собрали неоценимый этнографический материал. Надеюсь, вы никому не выдали своей действительной сущности? Ничем не проявили своих сверхчеловеческих способностей и знаний?
Глумушка ответила не сразу. Но ответила твёрдо:
— Нет, капитан.
Корабль улетел к своей звезде так же беззвучно, как и появился. Алёна взяла Мишу за руку, и они пошли обратно к городу.
Кладезь мудрости
Явился Корнелию Удалову во сне пришелец.
— Корнелий, послушай, — сказал пришелец. — Мы, в Галактике, знаем, что ты очень расположен к космической дружбе.
— Да, — согласился Корнелий. — Верю в возможность контактов и по мере сил…
— Погоди, — перебил его пришелец. — Времени у меня в обрез.
Пришелец был окружён чем-то голубым, и за сиянием трудно было различить его формы. Корнелий понимал, что встреча происходит во сне, но просыпаться не торопился: любил поговорить с новым человеком.
— Мы в Галактике посоветовались, — продолжал пришелец, подлетая ближе и заключая Удалова в пределы своего сияния, — и решили, что ты нам подходишь. Сам понимаешь.
— Понимаю, — сказал Удалов.
— И вот в благодарность за твои прошлые и будущие заслуги мы тебе даём дар. Космического масштаба. Одновременно должен тебя предупредить, дар этот — испытание всей планете, всему человечеству. Сможешь подарком распорядиться — значит, человечество доросло. Нет — придётся подождать.
— А почему ваш выбор пал на меня? — спросил Удалов из скромности.
— Я же сказал — за заслуги. И к тому же ты самый что ни на есть средний и обычный человек в Гусляре.
— Я-то? — спросил Удалов с некоторой обидой.
— Не важно, — ответил пришелец. — Спешу я. Энергия на исходе. За то время, пока я с тобой нахожусь в телепатической связи, пришлось выключить свет на двадцати трёх планетах. Так что принимай дар — и до свидания. В случае, если не справишься, только скажи вслух: «Игра закончена». И всё вернётся на свои места.
Не успел Удалов ничего ответить, не успел даже руки протянуть за даром, как сверкнула молния, и Удалов проснулся.
Было раннее утро. За окном шёл дождь. Рядом спала Ксения и вздыхала во сне. «Интересно, — подумал Удалов, — она наш разговор слышала?» Где-то за тремя стенами зазвонил будильник. Пять тридцать, старик Ложкин встаёт делать зарядку и кормить птичек. А может, сон как сон? Может, и не было пришельца?
Удалов выпростал из-под одеяла руки. Руки были пусты. Никакого дара.
— Чепуха, — сказал Удалов и снова заснул.
Вторично он раскрыл глаза в половине восьмого. Сын Максим собирался в школу, Ксения хлопотала на кухне.
— Уроки выучил? — спросила она сына. — Опять вчера с Сашкой мяч гонял до темноты?
— А нам ничего не задали, — ответил Максим Удалов, очень похожий на своего отца курносым носом, цветом пшеничных волос и склонностью к излишнему фантазированию.
— Как так не задали? — сердилась Ксения. — Я в дневник смотрела. По истории про бунт стрельцов кому задавали?
— Я про бунт знаю, — сказал Максим.
— Господи, если бы я проверить могла, — говорила Ксения, — я бы тебя по урокам гоняла как Сидорову козу. Всё дела, хозяйство.
— Ксения, разбудила ты меня, — произнёс Удалов. — Мне сегодня только к одиннадцати в контору. Вчера говорил.
— Всё равно вставай, — ответила Ксения, которая легко переносила своё раздражение с одного члена семейства на другого. — Сколько раз просила — почини замок в прихожей. В один прекрасный день всех нас унесут, ты даже не заметишь. Сын опять уроков не выучил. Опять двойку принесёт. Про стрелецкий бунт ничего не знает.
— Ничего не знаю, да больше вас, — ответил грубо Максимка. — Если вам сказать, что Суворов его подавлял, даже не удивитесь.
— Историю я крепко подзабыл, — сознался Удалов.
И тут что-то щёлкнуло у него в мозгу. Будто открытая страница учебника возникла перед глазами. Удалов просмотрел страницу и сказал совершенно спокойно:
— Плохо вас учат, сынок, если Суворов стрелецкое восстание подавлял. Особенно если учесть, что за спинами стрельцов стояла царица Софья, старшая сестра Петра Первого, и князь Голицын, её основной полководец. Суворов, кстати родившийся лишь в 1730 году, никакого участия в этом принимать не мог.
Сказав так, Удалов спустил ноги с постели, нащупал шлёпанцы и поднялся во весь рост. Сын Максимка как стоял у двери, так и замер. Ксения выглянула из кухни с крышкой от кастрюли в руке и спросила:
— Ты это сам или заглянул куда?
— Сам, — ответил Удалов. — Спеши, Максимка, в школу и в будущем не обманывай папу. Скажет тоже, Суворов.
— Иди к столу, — сказала Ксения, подобрев. — Каша остынет.
— Сон я удивительный видел, — начал Удалов, заливая кашу молоком. — Будто явился ко мне космический пришелец и говорит: «Получай, товарищ Корнелий Удалов, за твои передовые дела необыкновенный подарок».
— Рехнёшься ты со своими пришельцами, Корнюша, — пожалела его Ксения. — А подарок какой?
— Вот в том и беда, что не знаю. Проснулся я, а подарка нет.
— То-то и оно. Мне вчера, например, танк приснился. А на нём соседское бельё висит. Тоже, наверное, чего-нибудь значит.
— Наверное, — произнёс Удалов разочарованно. Ему было жалко такого редкого сна.
— Между прочим, — продолжала Ксения, — вчера нам счета принесли. Опять за электричество два сорок два. Это надо только подумать, сколько энергии холодильник жрёт!
— Два сорок три, — автоматически поправил её Удалов. — А пришельцу, для того чтобы к моему разуму проникнуть, пришлось без света несколько планет оставить.
— Два сорок два, — сказала Ксения. — Я смотрела.
— Ну да, два сорок три.
— Ты что, шутить со мной вздумал? Ведь я как счёт получила, сразу его в шкатулку спрятала. Когда залезть успел?
— Не видел я твоего счёта, — искренне обиделся Удалов. —
