Сталкеры грохнули хохотом настолько оглушительно, что на них стали оглядываться, а двое даже подошли ближе, послушать.
– Я не женат, – насупился Тавказаков. – И палец мне оторвал «звездочет».
– Ого! – перестал смеяться Лысый. – А не свистишь?
– Ясно дело, свистит, – закивал Щетинистый. – «Звездочет» от него и пальца бы не оставил.
– Меня спасли, – процедил Аникей, почему-то вдруг сильно обидевшись. – Злыдень, Брюль, Колыч. Знаете таких? Можете у них спросить.
– А то Злыдень твой свистеть не умеет! Да и Брюль, это-во, с Колычем. Они че, не люди?
Новоявленный сталкер Беспалый понял, что эти мужчины знают его друзей, и тут же забыл про обиду:
– Где они? Вы их не видели?
– А мы что, следить за ними приставлены? – вздернул подбородок Лысый.
– Нет, но видеть же могли…
– Я видел, – сипло проговорил один из подошедших сталкеров. Лицо его было так испещрено шрамами, какими-то жуткими сизыми буграми и рытвинами, что казалось странным, как уцелели глаза – прозрачные, светлые, будто стеклянные.
– Кошмарик, ты бы шел отсюда, это-во, – злобно зыркнул на него Щетинистый. – Сейчас «урфины» двинут; он и так, небось, первый раз, оставь парня в покое.
– Нет-нет! – замотал головой Тавказаков. – Ничего, что «урфины», мы еще, может, успеем… – Он с надеждой посмотрел на Кошмарика: – Мои друзья далеко?
– Да не, – неопределенно махнул тот рукой. – Там. Пошли, покажу.
– Да-да, идемте!
– Кошмарик! – снова рыкнул Щетинистый. – Уймись.
– А тебе-то, Голован, что? – прищурился изувеченный сталкер так, что глаза его скрылись меж буграми. – Жди своих «урфинов» и не отсвечивай.
Беспалый не мог понять, в чем, собственно, дело. Ему очень хотелось отыскать до боя своих, и тут как раз нашелся человек, который их видел и мог показать, где они. Почему же разозлился Щетинистый, которого, как оказалось, зовут Голован?
– И правда, вы что? – дружелюбным тоном спросил он у него.
– Да то, что ты, это-во… – Тут Голован скривился, сплюнул и процедил: – Да мне-то че? Иди, куда хошь. Только бо́шку включай хотя бы изредка.
Лысый смотрел на все это, громко и тоже почему-то недовольно сопя, но говорить ничего не стал.
Кошмарик шагнул в сторону и поманил за собой Аникея. Тот двинулся за ним следом, но сделав пару шагов, оглянулся. Щетинистый и Лысый хмуро смотрели на него и синхронно постучали по лбам согнутыми пальцами. Тавказаков лишь улыбнулся в ответ, пожал плечами и бросился догонять провожатого.
Сталкер с изуродованным лицом шел почему-то в сторону леса. Беспалый не удержался и решил это выяснить.
– Потому что так короче, – просипел Кошмарик. – Срежем.
Стоило им пересечь подлесок, как Аникей почувствовал: ноги дальше идти отказываются. Что ж, причина была понятной: не зря же они так упорно вели его сюда, чтобы теперь запросто отпустить обратно!
Кошмарик тоже остановился.
– Дай-ка на минутку «Машу», – сказал он.
– Какую Машу?.. – вылупил глаза Беспалый, но тут же вспомнил, что имеет в виду сталкер, хлопнул себя по лбу и начал уже снимать с плеча винтовку, но в последнее мгновение засомневался: – А… зачем?..
– Да сверить хочу. Говорят, в последнее время пошел новый стандарт магазинов. Ты же новенький?
– Ну да…
– И «Машка» у тебя, гляжу, – новье, нецелованная еще. Вот и хочу проверить. Я, понятно, не верю, что такая ерундистика может быть с магазинами, но мало ли… Нужно ко всему быть готовым. Тебе, кстати, тоже. Давай-давай, не бойся, не отберу, у меня своя есть.
Винтовка у Кошмарика и правда имелась, поэтому Аникей, хоть и не очень понял насчет стандартов, – то есть, как раз понял, что это явные глупости, но чем спорить, лучше дать, пусть убедится, – снял «Машу» и протянул сталкеру.
Тот повертел ее в руках, отщелкнул магазин, положил и то и другое на землю, снял свою винтовку, тоже отщелкнул магазин, положил и его. Затем он взял магазин от Аникеевой «Маши», прищелкнул к своей, удовлетворенно хмыкнул: «Ага». Вновь его снял, уронил, нагнулся, положил свою винтовку, взял беспаловскую, покрутил, снова взял свою, потом магазин, поставил его на место, забросил винтовку за спину, взял «Машу» Беспалого, прищелкнул к ней магазин и протянул Тавказакову:
– Врут. Один и тот же стандарт, ничего не изменилось.
– Да по идее и не должно, – испытав явное облегчение от того, что винтовка вернулась, вновь забросил ее за плечо Аникей.
– Ну, бывай тогда, – быстро зашагал назад к подлеску Кошмарик.
– Э!.. Что значит «бывай»? А Злыдень с ребятами?..
– Там, – махнул вправо рукой стремительно удаляющийся сталкер. – Метров триста. За упавшим деревом. Спросишь Гугеля.
– Зачем мне какой-то Гугель?! – крикнул обескураженный Тавказаков.
– Гугель знает все!.. – прозвучало уже из-за кустов.
Глава 6
Никакого упавшего дерева Беспалый найти не сумел, хотя прошел уже, казалось, с полкилометра. Дальше ноги попросту отказались идти, так что пришлось снова пересечь подлесок. Здесь тоже были сталкеры, причем действительно фланг – правее тянулось окаймленное кустарником пустынное поле. Оно же простиралось и влево, откуда пришел Аникей, и, конечно же, лежало прямо перед ним. Неровное, кочковатое, поросшее редкой травой и какое-то… притоптанное. Впрочем, легко можно было догадаться, кем и почему. На другой его стороне, примерно в полукилометре, тоже виднелся густой кустарник, ветви которого шевелились от ветра и странно блестели.
Беспалый посмотрел на соседей. До ближайшего сталкера было шагов десять. Тот, как и другие, стоявшие рядом, в отличие от Щетинистого и Лысого, встретили новичка молча, лишь окинув его быстрыми взглядами, и тут же опять уставились на дальние кусты.
Аникей подошел ближе. Приветственно кивнул и спросил у коренастого крепыша в камуфляжной куртке:
– А вы не знаете, где Гугель?
– Щас будет тебе гугель. Вона, – кивнул он вперед. – И гугель, и шмугель, и дрюгель.
Беспалый снова посмотрел через поле. Кусты продолжали трепетать, а непонятный блеск будто бы стал ближе. И только теперь до Аникея дошло, что никакого ветра не было и в помине; насчет ветров что прежняя, что эта Зоны были скупы в принципе. А еще ему стало понятно, что именно блестит впереди и почему приближается. Но все-таки он спросил:
– Это кто, «урфины»?
– Да уж не гугели твои, ясен пень. Ты сам-то, вообще, откуда упал? – глянул на него сосед уже более внимательно. – Точно ведь упал. Голый был, что ли?
– Почему голый? – заморгал Тавказаков.
– Потому что этот прикид позорный напялил.
– У меня еще позорнее был, – признался Аникей.
– Ну, хоть песочком бы его потер, помял, в грязице вывалял. Примета ж хреновая – во всем хозяйском, да еще и в чистом. Что, и подсказать было некому? А с пальцем что?
– «Звездочет», – коротко выдал Беспалый, задумавшись, почему его новые друзья и впрямь ничего не сказали о «позорности» новой одежды. Небось, хотели его дураком выставить, поржать. А может, просто ни в какие приметы не верили. Но даже если и решили подшутить, он готов был простить им этот, в общем-то, безобидный прикол. Были бы они рядом!..
Но рядом стоял только незнакомый крепыш. Что было, в принципе, тоже
