Магию Скальде я больше в себе не чувствовала. Как будто она умирала вместе со мной. Воздух вокруг густел, превращаясь в непреодолимую толщу застывшей воды. Отрезая от меня единственного защитника – кьерда. Снежный кот бросался и полосовал когтями мутную, стиравшую его и окружающий мир преграду. Снова и снова, не понимая, что все напрасно.
Веки сами собой смыкались, наливаясь свинцовой тяжестью. Каждый вздох – выматывающее усилие. Но я продолжала из последних сил цепляться за реальность: слепо, исступленно, отчаянно. Как безумная защищала искру жизни, что еще оставалась во мне.
– Не сопротивляйся. Фьярра-а-а… – певучий шепот на ухо. – Отпусти себя. И тогда все закончится. Больше не будет боли. Только вечный покой.
Слезы, срываясь с ресниц, рассыпались по полу прозрачными горошинами. Ледяные осколки жалили плоть, опаляя таким лютым холодом, что хотелось выть. Но я и на это была не способна. Невыносимая пытка. Которую в любой момент можно было прекратить. Всего-то и нужно шагнуть вперед, сорваться в манящий образ: бархатный песок, еще не успевший накалиться под знойным солнцем, но уже ласково теплый, щекочет ступни. Шелестят, ниспадая к земле пышными юбками, пальмовые ветви. Легкий бриз нежно целует в губы, принося с собой соленый вкус моря. Одуряющий шум прибоя… Какое же это удовольствие – нырнуть с головой в прогретые солнечными лучами воды. Нырнуть к самому дну, уснуть на коралловом ложе…
Я почти шагнула к морю, пенные волны почти лизнули босые ноги. А потом мираж ощерился уродливыми надломами. Черные змеи трещин поползли по кристально чистому небу, вспороли воду, изрезали песок.
Не сразу поняла, что больше не леденею в руках Древней, а на сколы распалось не только желанное видение, но и лед вокруг. Не сразу почувствовала боль, ожегшую спину: потоком горячего воздуха меня отбросило в другой конец комнаты. Прямо к широким ступеням, убегавшим к усыпанному ягодами-льдинами столику. Об угол верхней я и содрала кожу, ощутив жжение даже через сковавший тело холод.
Визжащим снарядом пролетев по всей спальне, Снежок бесславно приземлился рядом. Его тоже отшвырнуло ураганом, ворвавшимся в спальню. Категории эдак пятой. Успела схватить малолетнего камикадзе за шкирку, за мгновение до того, как тот сорвался с места, чтобы продолжить военные действия. Рывком притянула к себе, шипящего, вырывающегося, царапающегося.
Но мне в тот момент было не до наливавшихся цветом царапин, от которых ледяная корка на руках трескалась и осыпалась на пол.
– Да угомонись же!
Боль прострелила саднящее горло, и вместо слов вырвался свистящий шепот. Замерла, как будто и правда успела превратиться из живой ари в ледяную. Прижала к груди притихшего бунтаря, дрожа от холода, что все еще безжалостно съедал меня.
На моих глазах схлестнулись две яростные, безумные стихии: лед и огонь. Две силы, из-за близости к которым волосы на голове вставали дыбом. Живой свет и первозданная тьма. Хоть в моем сознании Блодейна всегда ассоциировалась с последней, сейчас она, облаченная в огненную броню, казалась мне ангелом, сошедшим с небес.
Моим личным хранителем и защитником.
По лицу колдуньи, до неузнаваемости искаженному гримасой исступленной ярости, струилось пламя. Она сама стала пламенем. Змей Горыныч при виде изрыгающей огонь морканты подавился бы собственным дымом от зависти.
– О, мамочка фальшивая пожаловала. – Леуэлла играючи отразила атаку пламени, легким мановением воздвигнув между собой и моркантой ледяную преграду. Эта белесая стена искажала звуки, отчего смех богини больше походил на карканье ворона. – Решила составить компанию своей дочурке? Хорошая идея! Вдвоем ведь умирать веселее.
Белобрысая продолжала «каркать», в то время как морканта, не расположенная к общению, не сводила с нее напряженного взгляда. В раскаленных докрасна зрачках отражался монолит изо льда, по которому колдунья, как хлыстом, ударила пламенем. Еще и еще, пока возведенное богиней препятствие не начало разваливаться.
Хорошо хоть от этого колдовского огня не начала разваливаться мебель и не занялись занавески. Заледенеть – страшно. Сгореть заживо – в этом тоже, полагаю, приятного мало.
Меня продолжало лихорадить. Только теперь уже от разливавшегося по комнате жара. Некогда одеревеневшая простыня пару минут назад мокрыми лоскутами льнула к телу, а сейчас уже успела почти просохнуть.
– Сзади! – завопила я. Даже не завопила – вытолкнула из легких сиплое, подавив трусливое желание зажмуриться.
Морканта успела обернуться, расплескав по полу пламя, алыми брызгами сорвавшееся с подола платья. Но не успела защититься. Зашипев, Древняя полоснула колдунью когтями и жадно вгрызлась в нее клыками.
Треклятая каннибальша.
Мне ничего не оставалось делать, как разжать пальцы.
Кьерд только того и ждал. Метнулся к Древней, и, прежде чем та успела рассыпаться снегом, показал ей остроту своих собственных когтей и клыков. Чтобы и богинька тоже почувствовала, каково это – стать добычей хищника.
Жаль, Снежок отвлек ее лишь на мгновение. Леуэлле ничего не стоило содрать со своего плеча кьерда и, шипя проклятия, как какую-то букашку отшвырнуть от себя. Но и этого мгновения истекающей кровью морканте оказалось достаточно, чтобы пламя, уже почти стихшее, забушевало с новой силой.
Обожгло ледяную выдру.
А потом все завертелось, закружилось. Жар огненной стихии соединился с мертвенным холодом зимы. В глазах рябило от вспарывавших пространство вспышек: золото схватилось с серебром.
Смешались лед и огонь, поглотив морканту и Древнюю.
«Беги за помощью! Беги!» – мысленно велела кьерду, шарахавшемуся от этой круговерти.
Наверное, Снежок опасался нечаянно ранить Блодейну или просто одурел от всего происходящего. Метался из стороны в сторону, не зная, как подобраться к беловолосой стерве. То рвался вперед, то с шипением отскакивал обратно.
– Беги, – повторила, умоляя.
Потому что я сейчас не то что бегать, даже ползать была не в состоянии.
К счастью, кьерд послушался моего приказа. Исчез из этого огненно-ледяного кошмара прежде, чем по комнате прокатилась мощная, удушливая волна жара. Но не успела я порадоваться победе «наших», как пламя резко схлынуло, впитавшись в почерневший камень. Оставив после себя только ядовитую горечь дыма.
Блодейна тяжело опустилась на колени. Поникли голова и плечи. По телу женщины бежали серебряные искры, сединой застывая в волосах, глубокими морщинами врезаясь в исполосованное когтями лицо. Хриплый вздох, один за другим – ей не хватало воздуха. В ней не осталось огня. И не было сил на то, чтобы отстраниться от склонившегося к ней уродливого в своей идеальной красоте существа.
– Думала, сможешь тягаться с Древней? Надеялась, драконьей силы в твоей крови хватит, чтобы противостоять богине?
