— Но что, если новенькая все же не проходит…
— Такое случается по разным причинам, а не только потому, что она может быть шпионкой. К несчастью, Мама очень суеверна. Если при первой встрече жрица не одобряет девушку, Мама не допускает ее в Дом Валерианы. Думаю, это как-то связано с тем, что сказала ей жрица, когда та сама еще была ученицей.
Я не знала, что и думать. Отчасти я испытывала разочарование: проделать такой долгий путь, чтобы потом тебя отсеяли. Но с другой стороны, была рада, потому что в случае провала смогу снова вернуться к своей семье.
— Но остается множество других аша-ка, где готовы принять отвергнутых Мамой учениц, — сказала Микаэла, лишив меня последней надежды. — Не переживай. Уверена, у тебя все получится.
— Но… почему она все же принимает Костяных ведьм в своем аша-ка? Разве они не приносят несчастья?
— В Кионе мы называем себя Темными ашами. Здесь прозвище Костяная ведьма звучит так же оскорбительно, как и в Одалии, но на него обижаются все аши. Малышка, необязательно быть Темной ашей, чтобы провалить испытание жрицы. Госпожа Симин, предыдущая глава Дома Валерианы, тоже была из их числа. — Она тепло улыбнулась мне. — Не позволяй предрассудкам некоторых людей определять твое место в великом обществе Киона. В Ивах все аши в равной степени уважаемы.
Жрица жила в храме в самом центре города. По сравнению с окружающими его аша-ка он казался меньше, но выделялся среди других. Крыша состояла из двух куполов, и над самой верхушкой вился бесцветный дымок, словно уплывающие в небо непослушные облачка. Большие двери из блестящего дерева обрамляли тонкие колонны.
— Внутрь с тобой я войти не смогу, — тихо проговорила леди Микаэла. — В храме запрещено одновременно находиться нескольким ашам, так что мы с Фоксом будем ждать тебя тут.
— Но что мне делать?
— Малышка, жрица попросит у тебя предмет. Для этого я дала тебе сапфировую заколку, которую ты и отдашь. На все вопросы отвечай честно. Ведь аша означает «правда», а правда — единственное твое оружие. Иногда жрица говорит загадками, но все сказанное должно оставаться между вами. — Сбоку висел маленький колокольчик. Аша позвонила в него три раза. В наступившей тишине звук показался мне оглушительным. — А теперь иди. Она ждет тебя.
За дверьми скрывался узкий проход, стены которого в отличие от Дома Валерианы освещали небольшие факелы. Бесконечный коридор постоянно поворачивал вправо, словно закручивающаяся вокруг себя змея, но в конечном итоге привел в большое помещение без мебели и каких-либо украшений.
Первое, что я увидела, вступив в главный зал, — это огонь. Он поднимался из большой жаровни по центру. Вместо копоти и пепла в ноздри мне ударил запах сандалового дерева. Перед ним сидела маленькая фигурка в белом, а вокруг нее белоснежным веером раскинулся шлейф платья. Лицо скрывала вуаль, не позволявшая разглядеть черты. Она подняла руку, и я увидела гладкую, без единой морщинки, кожу.
— Какова твоя жертва? — Голос ее звучал подобно печальному хору, поющему в унисон. Он эхом отражался от голых стен.
Я нащупала в волосах заколку из звездных сапфиров и потянула за нее.
— Брось ее в огонь.
На миг я засомневалась. Вряд ли леди Микаэла дала мне столь ценную вещь, чтобы я так ею распоряжалась. Рука застыла, я колебалась между дорогими синими камнями и менее богатой аметистовой заколкой в форме странного полумесяца.
Женщина в вуали нетерпеливо взмахнула рукой.
— Брось ее в огонь, дитя.
Я с болью в сердце наблюдала за тем, как пламя пожирает сапфиры. Жрица оставалась неподвижной, устремив взгляд в центр жаровни. Она сидела настолько близко к огню, что я испугалась, как бы на ее вуаль и одежду не попали искры.
— Ты действительно хочешь вернуться домой, дитя?
На губах застыл ответ «да», но я не стала торопиться. Леди Микаэла просила честно отвечать на вопросы жрицы. На протяжении всего пути я убеждала себя в том, что больше всего на свете хочу вернуться в Найтскросс. А потом вспомнила враждебность его жителей — людей, которых долгое время считала своими друзьями. Раньше я действительно мыслила как они, но, оказавшись по другую сторону этой ненависти, мне больше не хотелось так думать.
Если я вернусь, они все равно станут относиться ко мне иначе. Пусть я больше никогда и не притронусь к рунам Тьмы до конца своей жизни.
Но существовала еще одна причина.
Женщина ждала моего ответа. Уверена, ее святилище посетили бесчисленное множество аш и оказывались перед тем же выбором, что и я.
— Нет. — Слово получилось тихим и неубедительным. — Я не хочу возвращаться домой.
— Почему?
Я сглотнула.
— Потому что мне нравится сила, которую дарит магия.
Огонь вспыхнул ярче, как если бы услышал и одобрил мой ответ.
— Ты изменишь Анкио, принеся как благо, так и зло. Ты изменишь Кион. Изменишь Восемь Королевств. Возвращайся ко мне, когда проникнешь в разум, откуда вырастают три головы. — С этими словами женщина отвернулась.
Покидая храм, я видела, как жрица потянулась к огню. Пламя обхватило ее ладонь, как дитя обнимает свою мать или муж — жену. Налетел сильный ветер, мигом погасив пламя, и комната погрузилась в темноту. Я посмотрела туда, где раньше сидела фигура, но та уже исчезла вместе с порывом ветра. Я была одна.
Когда я вышла из храма, леди Микаэла встретила меня с улыбкой.
— Поздравляю, Тия. Я знала, что ты справишься.
— Но откуда вы?..
— Дым изменился, — тихо заметил Фокс.
Я обернулась и посмотрела наверх: до того бесцветный из купола теперь вился светло-голубой дымок. Пока я была внутри, на улице собралась небольшая толпа. Люди подходили к леди Микаэле и поздравляли ее. Лицо темной аши сияло, в отличие от физиономии Фокса, который не разделял всеобщего восторга.
Краем глаза я поймала на себе чей-то взгляд. Человек с головы до ног был облачен в черное, подобно дрихтианским женщинам. Глаза покрывала вуаль, но я все равно ощущала, как они смотрят прямо на
