Затем она взяла помаду и мягко нанесла ее на скулы.
— А это скорее для меня самой, чем для красоты, — призналась она. — Помогает поддерживать силу. — Встав из-за стола, она задвинула ширму и спрятала свои сокровища от посторонних глаз. — Сейчас я ношу их не так часто, как раньше. Теперь мне проще смотреть людям в глаза без маски. — Она огляделась по сторонам и, криво усмехнувшись, добавила: — Хотя за последние три месяца здесь побывало не так много гостей.
Девушка обернулась ко мне, и я заметил в ней изменения. Она выглядела как-то нежнее и грациознее. Ее ноги изящно ступали по неровной земле; приподняв подол платья, она перешагнула через порог, отделяющий пространство пещеры от песчаного пляжа. Заляпанная грязью ткань еще больше подчеркивала разницу между тем, кем она когда-то была, и нынешним жалким положением. Она шла, склонив голову, а я восхищался тем, как она держала себя — даже в изгнании она не теряла своего достоинства.
Ей здесь не место. Она вынуждена жить в неизвестной пещере у моря Черепов, на самом краю земли. Вынуждена одиноко скитаться по пустынному пляжу. И, наблюдая за ее печалью, я разозлился на эту несправедливость.
Но тут к ней подошел таурви, лизнул руку, и туман у меня в голове рассеялся. Влечение вдруг испарилось. Осталась лишь симпатия, но теперь она больше не терзала меня с той необузданной силой, которая охватила меня еще в пещере.
— Вот еще один недостаток этих заклинаний, — сказала она. — Таурви, как и его безоар, рассеивает магию, и только руны Тьмы способны ее удержать. Поэтому, чтобы вернуть ее обратно, большинство людей обращаются к Темным ашам.
Я уставился на нее. Девушка только пожала плечами.
— Ты знал и все равно поддался действию моих чар. А теперь представь, что можно сотворить с бесхитростным миром.
12
В аптеке «Семена рассвета» стоял необычный запах — здесь словно пахло всем и ничем одновременно. Ароматы апельсина, тимьяна и сандалового дерева перебивали запахи дуриана, сушеной сельди и угля. Полки были завалены травами, наверху в горшках цвели различные растения, стены устилала листва. Владелицей этого заведения была женщина средних лет по имени Салика, которая до сих пор выглядела молодой. Она изучила список от Рахима, куда-то ушла и вскоре вернулась с полной корзиной стеклянных пузырьков и сосудов странной формы. Во всех хранились жидкости разных цветов. Помощница позади нее мешала густое содержимое большого кипящего котла в глиняной печи.
— Пожалуйста, леди Тия. Скажите, как вам вот это.
Склонив голову, я осторожно принюхалась к бутылочке, которую мне протягивала Салика. Но едва я успела уловить аромат, как женщина убрала пузырек и заткнула его пробкой.
— Нет, думаю, этот вам больше подойдет.
Я снова потянулась вперед, но женщина снова чересчур быстро поменяла свое решение и выбрала другой флакон.
— Этот больше придется вам по вкусу.
На этот раз она долго держала у моего носа пузырек, позволяя вдыхать опьяняющий аромат клубники и розмарина. Отставив бутылочку на пустой поднос, она взялась за новую. Весь следующий час я только и делала, что нюхала пузырек за пузырьком. Так мы опробовали около сотни ароматов, пока Салика не осталась довольна. Из всех флаконов она отложила двадцать три.
— В ней чувствуется примесь воды и металла, с легкими нотками огня, — сказала она госпоже Пармине. — Решительна и невероятно умна. Это хорошо. Она станет стремиться к совершенству, и в ней сильно развито чувство справедливости. Изменения она принимает быстрее остальных, но всегда будет сомневаться в себе и своих способностях, независимо от того, как сложится ее обучение. А вот это уже не очень хорошо.
Не знаю, как она, подсовывая мне под нос различные пузырьки, столько всего обо мне узнала, но раз уж я «невероятно умна», то решила промолчать.
— Ей следует следить за своими легкими и животом, поскольку она более уязвима к ядам, передающимся по воздуху. Я пропишу ей чай из корня имбиря, который нужно принимать каждое утро сколько возможно. Что касается слабых заклинаний, тут никаких перемен не потребуется. А для овладения некоторыми сильными понадобятся серьезные изменения. На это уйдет некоторое время и немало средств.
Я полагала, что из-за дополнительных трат госпожа Пармина разозлится, но та, напротив, казалась довольной.
— Для каких именно?
— Прежде всего укрепляющих заклинаний. Обычная магия на нее почти не действует. Просто вызывает головную боль, но она с легкостью с ней справляется.
Салика забегала по комнате, выбирая на этот раз крохотные пузырьки, в которых хранилось всего по несколько капель жидкости или по паре граммов порошка. Наконец она остановилась перед кипящим котлом.
— Сумеречные грибы, — проговорила она, высыпала из флакона несколько штучек и кинула в булькающую жидкость. — Корень боярышника, — в котел полетели зеленые крошки. — Глазные хвостики, — от этого названия я поежилась. Но мои страхи не оправдались, потому что к смеси она добавила два бледных лепестка и наблюдала, как они оседают на дне.
— И в конце. — Салика сунула руку в богато украшенный кувшин и медленно извлекла маленький серый камешек. На секунду мне показалось, что это какое-то насекомое, потому что оно — я готова поклясться — извивалось между ее пальцами. Но женщина бросила его в котел, и он, коснувшись горячей поверхности, тут же растворился.
— Да, — проговорила она. — Это часть безоара таурви, который леди Микаэла любезно добавила в мою коллекцию. Для снадобий он необязателен, но является мощнейшим дополнением, которое в разы усилит ее
