Это точно было не то, что надо делать энергетикам в преддверии пожароопасного и грозового периода.
А вот прогнать наблюдателя вдоль дятловской ветки – еще как надо.
– Мы все равно опоздаем, – сказал Дима. – Крестный ход стартует через пятнадцать минут. Строго против часовой стрелки… Поехали лучше в Дятлово. С целью установления фактической погоды.
– Дим, она же тебя не любит.
– Погода?
– Валентина. Она королева бензоколонки, у нее женихов полно. Извини, но, по-моему, она просто играет с тобой.
– А если я выиграю? – Дима подписал заявку и переслал ее оперативному дежурному.
– Э-э…
– Хватит экать. Не хочешь – сам поеду. А ты иди, отпускаю. И – нет, я не обиделся.
Дима и правда не обиделся. Их с детства слишком многое связывало – один двор, одна школа, жгучий интерес к электричеству. Вся разница, что Дима серьезный и ответственный, а Митю хлебом не корми, дай бросить фазу куда не надо, чтобы посмотреть, хорошо ли долбанет. Но в восьмом классе именно Дима, поссорившись с завучем, сделал СВЧ-пушку из швабры, ржавого ведра и магнетрона от сломанной микроволновой печи. Долбануло лучше некуда: сквозь две стены расплавило завучу телевизор, а попутно отрубило вай-фай во всей школе. Завуч лез на стенку, но ничего не смог доказать, зато старый мудрый учитель физики все понял. Он взял обоих Дмитриев Анатольевичей за шкирку и отвел в кружок юных изобретателей при местном филиале электротехнического колледжа. Там орудовала целая мафия таких же диверсантов, мечтателей и разрушителей легенд; у них как раз взорвался прототип космического движка на ионной тяге, удивительно похожий на ржавое ведро, правда, без швабры, – и с того дня судьба Димы и Мити определилась.
Примерно в те же дни очнулся от спячки их родной городок Карягин (тридцать тысяч жителей, безработица, алкоголизм, безнадега), тихо загибавшийся на обочине «московской трассы». Параллельно с трассой протянули Большую Дорогу, грандиозный транспортный коридор, по которому непрерывным потоком хлынули через континент товары и люди. Сначала карягинцы строили свой отрезок Дороги, потом переучились в обслуживающий персонал. Рабочих мест внезапно оказалось столько, что пришлось зазывать людей из соседних районов. Дорога текла, как река, и чтобы обеспечить ее непрерывное свободное движение, по берегам должны стоять плотным строем электрики, слесари, айтишники, слаботочники, операторы ремонтной техники и, конечно, персонал «заправок» – комплексов экспресс-зарядки, где наливают не только кофе, но и старый добрый бензин.
Единственной работой, куда никто из карягинцев не стремился, хотя платили там много, была «охота на дикие грузовики». Если у грузового беспилотника случилось что-то с мозгами, он сразу уходит на обочину и встает. Но изредка, буквально два-три раза в году, сигнал о неисправности поступает на пульт дежурного по участку, а машина тормозить и не думает, едет себе дальше с крейсерской скоростью сто двадцать. И кто-то должен вручную подключиться к ее ремонтному порту. Ради этого и дежурят у Дороги летучие в самом прямом смысле бригады – поскольку носятся за беспилотниками на вертолетах. Иногда их вылеты похожи на «Звездные войны», иногда на «Матрицу», но чаще на дурацкий цирк, а ответственность большая.
И хотя никто из ремонтников до сих пор не упал с грузовика – ну, хотя бы потому, что прыгать на сломанную машину с вертолета дураков нет, вниз бросают робота, – Диме и Мите пришлось дать родителям страшную клятву, что в «охотники» они не пойдут.
К моменту, когда Дима и Митя выпустились из колледжа, они уже, как все нормальные карягинские студенты, работали на Дороге и остались бы там надолго, если не навсегда, без малейших сожалений. Дорога отдельно завораживала тем, что постоянно совершенствовалась. Тут всегда было чем заняться, и это всегда было что-то новенькое. И в конце концов, именно здесь ребята получили свои «допуски четвертого уровня», без которых электрик не вполне электрик.
Они сами удивились, когда через пару лет их сманили в «Карягинские электросети», пообещав очень большую свободу.
– Отдел линейного контроля, – сказали им. – Ты – начальник, а ты – сотрудник. Или наоборот, сами решайте. Чего вы там ползаете вдоль своей Дороги? У нас будете летать! Ты будешь Бэтмен, а ты Супермен. Или наоборот. Целый район – ваш. И работа – полезней не придумаешь, настоящая живая работа для живых людей. Ну что у вас на Дороге может сломаться? А тут – бац! – ураган! Или молния в трансформатор – шарах! И народ в деревне сидит без света, лучину жжет, а вы такие герои, мчитесь на помощь! А у вас – хрясь! – и дрона об мачту приложило! И вы такие хватаете пилу и бегом его спасать!
– Зачем пилу? – не понял Дима.
– Ну так дрон от мачты на сосну отлетает! Как правило. А может и в озеро упасть. Или в болото. Ты представь только! Ночь! Лес! Темно! Страшно! И вы находите обрыв и даете людям свет! А если не вы, то кто же?! Больше просто некому, на вас вся надежда! А по лесу медведи бродят! Кстати, у вас в аварийке шокер специальный есть, супермощный, от медведей.
– Вот прямо бурого завалит?! – загорелся Митя.
– Не пробовали, – сказали ему. – Соглашайся, сам проверишь.
Они согласились и уже через полгода были готовы сами устроить хоть ураган, хоть землетрясение, лишь бы что-то делать руками. Работа оказалась нужная, полезная, но автоматизированная, а главное, бюрократизированная до крайности. Свободой действий тут и не пахло. Дни напролет Дима и Митя просиживали в отделе, наблюдая за системой и составляя бесчисленные отчеты о том, как они за ней наблюдают. Взрослые семейные дядьки были бы в отделе на своем месте, а когда тебе едва за двадцать и душа жаждет подвига – хуже не придумаешь. Десять лет назад все местные ЛЭП прошли модернизацию, стали очень устойчивы к внешним воздействиям, а за тем, чтобы на них не падали большие деревья, Дима и Митя следили, вызывая своевременно пильщиков. И сколько уже было гроз, но как назло, ни в один сельский трансформатор не ударила молния… Дважды внезапным порывом ветра сдувало с курса дрон-наблюдатель, и оба раза спасательная операция заключалась в том, что тяжелый дрон-ремонтник сдергивал его с дерева.
Тоска.
А теперь под вопросом отчет о весенней проверке, и это прямо такая производственная драма, что волосы дыбом.
– Бог с тобой, поехали в Дятлово, – сказал Митя. – Хоть кофейку хорошего долбанем.
Злополучная «дятловская ветка» представляла собой отрезок ЛЭП в двадцать километров до самого Дятлова, а там поворот в лес и еще тридцать по просеке на близлежащие деревни. Местами просека шла рядом с извилистой второстепенной дорогой, но по большей части это просто узкая щель между высокими соснами. В
