– А в деле значится, что вы пребывали в состоянии шока, потому ничего не помните…
– Девочка на крыше… столкновение с Мареком… зелья… проверка, которая опять же ничего не дала… нормальная проверка хоть что-то да выявила бы, а тут… Айзека не убирают, хотя логично было бы нестабильного мага изолировать, пока он никого не покалечил. А его, словно нарочно, оставляют среди людей под пустым предлогом.
Серый слушал внимательно, и, пожалуй, он был по-своему симпатичен. От усиков бы избавить, реденькие и рыжеватенькие, они придавали ему совершенно дурацкий вид.
И костюмчик этот, явно тесноватенький, подчеркивал нелепость…
– Таких, как я, не опасаются…
– Все-таки мысли читаете?
– Только поверхностные, – он вскинул руки. – Знаете, то, что вы говорите, сейчас очевидно… и даже странно, что никто ничего не замечал…
А кто должен был?
Король? У него своих забот хватает. Да и подозреваю, доклады он получал правильные. Мол, в Багдаде все спокойно, враг не спит, но и Контора не дремлет, а потому страна растет и процветает. Или подчиненные? Действия начальства, даже если кажутся безумными, обсуждению не подлежат. Вот ректор, он человек посторонний, а потому сам додумался… и не он один, если мы тут вообще можем беседы беседовать на отвлеченные темы.
– Просто я понять не могла, зачем ему вообще… особенно когда Айзек рассказал про то… ту… ну, про демона… какая нормальному человеку выгода в том, чтобы мир уничтожить? А вот когда бабушка написала про свою подругу, многое понятно стало. Сложилось все. И потом Рай еще… я знала, что кто-то из двоих будет завязан с вашей Конторой… Малкольм… он простой… прямой… А вот брюнетик – дело другое. И меня невзлюбил сразу. Это вообще было странно. Я с ним незнакома была, а он с первого взгляда… – прозвучало жалобой, хотя… я тоже живая и имею право поныть, особенно если собеседник расположен нытье выслушивать.
Мне воды налили.
И даже представиться соизволили.
– Урхард…
– Спасибо, – воду я взяла, ибо пить хотелось дико, да и головокружение вернулось, намекая, что с целительскими подвигами погодить бы стоило. – В моем мире не оставили бы особу подобного положения без присмотра. И проще было бы следить через окружение, вот и… но даже с поправкой на Контору некромантик вел себя…
Я попыталась подобрать правильное слово.
– …Странно? Пожалуй… взять вот нашу клинику… кто будет пробовать на вкус подозрительное зелье? Ладно если первый курс, там мозгов немного и техника безопасности в одно ухо влетает, а в другое вылетает… А он же почти выпускник. Отличник… и все такое… и тут лижет какую-то пакость… как он вообще?
– Не слишком хорошо, – признался Урхард. – Физически он восстановился, но… недели, если не месяцы под влиянием мирршаха не могут пройти без последствий. Он подал прошение на перевод в экспедиционный корпус, там нужны сильные маги, однако его величество не уверен, что…
Он задумался над своим.
А я…
Я бы помогла, честное слово… я даже подозреваю, что яду он хлебанул нарочно, пытаясь выйти из-под ярма чужой воли. Подчиненное сознание не всегда может противостоять независимому подсознанию… увы, излечили его слишком быстро.
– Мне жаль.
А что я еще могла сказать?
И Урхард ответил:
– Мне тоже… к слову, вы будете подавать заявление против саноры Темаро?
– А это вообще кто?
Имя знакомое, но где я его слышала, ума не приложу.
– Бывшая невеста санора Игхарта. Он, к слову, сказал, что именно вы предположили ее виновность…
Вот люблю канцелярщину.
– Значит, была права?
Урхард развел руками.
– Ревность… несколько усиленная, правда… нельзя сказать, чтобы санора Темаро всецело действовала под принуждением, скорее уж ваша сестра… помогла решиться…
Ага, а змею красавица сама достала…
– И что будет?
– Если вы выдвинете обвинение, то суд, заключение с блокировкой сил… – как-то он это безрадостно произнес.
– А если нет?
– Род предложит компенсацию и готов выслушать ваши условия… пока санора Темаро находится в родовом поместье без права покидать оное…
Суд.
И тюрьма… и блокировка сил… и, конечно, оно справедливо, но почему-то на душе пустота, да и… какая в этом польза?
– Обвинение я выдвигать не буду, – я откинулась на подушки, осознавая, что вот-вот отключусь. – А что до условий, то… пусть доучится и отработает пяток лет в госпитале для бедных… у вас ведь есть такие?
– Есть. – Урхард усмехнулся. – Что ж… пожалуй, это не лишено смысла. Если позволите, я передам ваши пожелания, чтобы их оформили надлежащим образом. Договор будет заверен короной.
Отлично.
А я…
Я почти заснула, только…
– Что с моими сестрами?
– Простите, но… санора Мелисса скончалась.
Трындеж, но ладно, я поверю. Неразумно лезть в королевские тайны.
– Что же касается саноры Агнесс, то ее величество была так любезна, что согласилась позаботиться о девочке… они будут рады, если вы навестите их…
– Амелия?
– Ее здоровье не позволяет ей оставаться в этом мире. В Хазале отличный климат…
– Отец?
– Насколько я знаю, проходит лечение в Королевской клинике, в отделении душевных болезней… он изъявил желание вернуться на Землю, но сейчас решается вопрос, скажем так, со степенью его самостоятельности…
Чудесно.
Всем сестрам, как говорится. Надеюсь, меня не назначат опекуном несамостоятельного, но, подозреваю, весьма активного папеньки. Я к подобному морально не готова… я вздохнула и уточнила:
– А со мной что будет?
– Ничего, – Урхард все-таки поднялся. – Отдыхайте… выписывайтесь… возвращайтесь к учебе… жизнь налаживайте… с наследством разбирайтесь, и все такое… думаю, найдете чем себя занять.
И пальцем погрозил.
– Только в заговоры больше не влезайте.
Не буду.
Честное слово.
Выписали меня спустя неделю. Не то чтобы состояние мое внушало опасения, но целители, осененные королевской милостью, желали творить добро, а заодно уж, как понимаю, изучить живую редкость со всех сторон.
Я не сопротивлялась.
Кровь? Пожалуйста… Волосы? Кожный эпителий? Просвечивание белыми лучами? И зелеными… Спелеодиагностика и даже десяток полудохлых пиявок, правда, не привычно черного, а нежно-лазоревого цвета. Пиявок прикрепляли тонкими крючками, вытаскивая из банки бережно…
Боли не ощущала.
Прилива сил, как обещали – слюна у несчастных оказалась весьма целительной, – тоже…
И клинику покидала охотно.
Зима.
Снег. И ветер ледяной, забравшись под капюшон, куснул за ухо. Разжиженный свет фонарей. И тени сине-лиловые. Малкольм ждет, опершись на капот машины, которая слишком тяжела и солидна, чтобы быть его. И да, шофера я тоже вижу.
– Привет, – он подал мне руку. – Подвезти?
– Подвези.
А что, одежка у меня не та, чтобы гулять по снегу… надо будет озаботиться гардеробом, наконец.
– Прошу, – он открыл дверь. – И куда?
Куда-куда… чтоб я знала.
– В банк давай…
Сколько дела ни откладывай, а избавиться не выйдет.
В банке я потеряла остаток дня. Почему-то запомнилось ощущение пустоты и камня, которого вокруг было так много, что складывалось впечатление, что нахожусь я где-то в утробе горы.
Бумаги.
Управляющий.
И управляющие, которые готовы были дать мне консультацию и даже принять на себя тяжкое бремя управления моим состоянием, как оказалось, весьма солидным. Даром что бабуля нищей притворялась, а патенты…
Она и вправду была талантливым алхимиком.
Вот
