– Ложись… Понимаешь, дело такое… – Малкольм поднялся и заложил руки за спину. – В целом все неплохо, но с каждым годом влияние родов растет. Сперва это было незаметно… дядя Арины говорит, что еще лет двадцать назад подобных проблем не возникало. Да, расслоение было… всегда было, и это нормально. Любой социум внутренне неоднороден, но никто не смел переступать границ. Да, существовали учебные заведения, скажем так, закрытого типа, со внутренним распорядком, но преподавание велось по утвержденным свыше программам и вопросов к качеству обучения не возникало…
Ага, а потому во внутренние дела государство не лезло. В принципе подход разумный.
– Уже тогда человеку без связей и, скажем так, родственной поддержки было сложно устроиться в приличную фирму… отчасти это объясняли уровнем дара. Все-таки длительная селекция не могла не сказаться, ты же понимаешь.
Понимаю.
И неплохо понимаю.
Сила к силе и силу рождает. А если добавить еще и раннее развитие… кто может позволить нянчится с ребенком, раскрывая дар? Тот, кто знает, где этот самый дар искать и что с ним дальше делать.
– Ситуация парадоксальная, – теперь Малкольм явно повторял чужие слова. – С одной стороны, имеем безусловно сильных магов, а с другой – зачем что-то делать и куда-то стремиться, если и без того будущее предопределено?
Он встал у окна.
А хорош, зараза… не о том думаю, определенно не о том… и рыжая коса не выглядит смешной, а до того мне длинные волосы у мужчин представлялись чем-то… забавным?
Неуместным?
Ан нет, все очень даже уместно.
Это их глушилка на меня подействовала…
– Года три назад разразился скандал… одна очень уважаемая фирма занималась продажей артефактов. Лет двести как занималась. И неплохие артефакты делала. В основном целительской направленности. Госпитали, частные кабинеты… да и просто бытового уровня, скажем, детские браслеты… партия этих самых браслетов и оказалась бракованной. Из сотни один, вместо того чтобы защищать от полиомиелита, его провоцировал.
Ни хрена себе… это же…
– Когда появился первый заболевший, речь не шла даже о браке… родители подали в суд, но компания не собиралась признавать своей вины. Многолетний опыт работы, безупречная репутация… они упирали на то, что клиент нарушил условия работы. Это случается… но не прошло и месяца, как появился второй заболевший. Третий… всего более двух десятков детей. Процесс вышел громким…
Представляю.
Я поежилась, пытаясь совладать с ознобом, и все-таки притянула плед. Подарок? Пускай, я не гордая. Потом верну. Или не верну. Вряд ли он ей так нужен, а мне вот пригодится.
– Выяснилось, что не все потомственные артефакторы столь уж талантливы. У парня имелись способности, но совсем не те, которые нужны были в семейном деле. Ему не позволили их развить, надеялись, что со временем он войдет во вкус. Поручили самое простое – работу с накопителями. Только не учли, что он непроизвольно заряд менял. Сам не знал, да и внимания не обратили… все-таки ведь элементарщина, что могло случиться…
– А дети…
– Компания оплатила лучших целителей. Реабилитацию… да и компенсация само собой. Едва не разорились… не на самом деле, но репутация…
Это да, кто рискнет связаться с фирмой, которая на элементарщине облажалась столь жестко? Тем более в таком тонком деле, как собственное здоровье.
– Потом были еще… инциденты. Не столь глобальные… частично их удавалось замять, но… обрушение шахты… или паром, который сел на мель, благо жертв оказалось не так уж много. Прорыв бури… или обезвоживание огромной территории, потому как маг-погодник, рассчитывая воздействие, опирался на данные одной хорошей старой фирмы, – это одна сторона.
– А другая?
Озноб не проходил. Вместе с ним вдруг нахлынуло отвратительное чувство страха. Я закрывала глаза и видела перекошенное злобой лицо мальчишки… я ведь ничего не сделала ни ему, ни его подружке… я ведь просто была, и одного этого оказалось достаточно?
– Другая… действительно талантливые маги уходят. Кто-то на периферию, кто-то в соседнее государство – ни один талант не выживет без поддержки. И получается, что человек, который действительно способен был создать что-то интересное, возится с поливом полей. Хотя не так давно запатентовали одну крайне любопытную систему поддержания уровня воды, но тоже не обошлось без скандала – на патент подали сразу двое. Мастер-одиночка и…
– Дай угадаю, – если говорить, страх отступает. Ненадолго. Я ведь не боюсь, на самом-то деле. Я ведь понимаю, что все, чему суждено было случиться, уже случилось, а остальное – это лишь реакция нервной системы. Запоздалый выброс адреналина со всеми вытекающими. – Уважаемая фирма с отменной репутацией…
– Именно, – Малкольм не улыбался. – Она утверждала, что мастер украл их наработки… а он в том же обвинял фирму…
– И чем закончилось?
– Королевской комиссией по особым вопросам… скажем так, вмешивается она редко, но… представитель фирмы признал ошибку. А патентная комиссия, через которую случилась утечка, несколько изменила состав. Только это не решает проблему глобально. И напряжение растет…
Логично.
Одни не желают конкуренции, а потому всячески душат тех, кто способен поставить под удар светлое будущее очередного славного рода. Другие постепенно осознают, что без этого самого рода им в мире делать нечего, разве что тапочки подавать какому-нибудь идиоту, у которого из достоинств – сотня именитых предков.
Вырождение…
– За последние три года количество полукровок среди учащихся уменьшилось в семь раз, горожан – втрое, крестьян – в пять раз. Отчасти это связано с тем, что обучение подорожало.
А в учебнике социологии пелись оды внутренней гармонии местного общества, где каждый, как говорилось, полезен на месте своем.
– Некоторые школы ужесточили отбор по крови. Другие отказались от дотационных контрактов, третьи просто-напросто отчисляют учеников через год-другой… по собственному, так сказать, желанию. Со стипендиатами и того печальней. Сама понимаешь, что комиссии, назначающие стипендии, состоят большей частью из людей с титулами. Формально все правила соблюдаются, но… куда проще показать результаты, имея под боком отцовскую лабораторию и дедушкину библиотеку, нежели школьную с ограниченным пропуском. И это тоже не остается незамеченным. Недовольство зреет… выплескивается в конфликты. Периодически то тут, то там вспыхивает очередной скандал – издевательства над одноклассниками, травля или еще что-то в этом духе… Жалобы подают, но рассмотрение их затягивается. Поднимаются какие-то совершенно не имеющие отношения к делу вопросы. И в результате часто виновным оказывается именно тот, кто жаловался. А безнаказанность провоцирует рецидив…
Сказал тот, кто полагал веселым спорить на чужую душу.
Ладно, не душу, но на сердце и совесть… или про совесть я несколько переборщила? По-моему, там у обеих сторон с нею проблемы наблюдаются.
Так, спокойно…
Сами разберутся, мне бы проклятие снять… ладно, пожелать чего-нибудь хорошего, доброго, чтобы от коз отвернуло. Главное, чтоб потом к козлам не завернуло. Нет, не сейчас, а то и вправду нажелаю от души, потом не расплююсь.
– То есть… – я закрыла глаза, заставляя себя вступить в кошмар.
Переступить.
– …у них был
