Охренеть.
Нет, я далека от мысли, что мир – чудесное место, но вот… получать очередное подтверждение тому неприятно.
– В Ирхате давно занимаются нейрофизиологией магии, но… сама понимаешь, информация не для общего пользования. Отец упоминал, что им удалось вычленить несколько дополнительных структур, только… это все теория… он следит за подобными исследованиями…
Мы ехали.
Я смотрела в окно на заиндевевшие поля, а Малкольм говорил.
Про магов.
Исследования.
Нервную ткань и то, что механизм появления магии никто так до конца не изучил. Что лет двести назад возникло тайное общество, которое полагала, будто из каждого человека можно сделать мага – и маги пропадали, а потом их находили мертвыми, выпотрошенными…
И сейчас это все история, но на деле было страшно.
Они ведь изучали не только взрослых – взрослых попробуй-ка одолей, а вот дети…
С тех пор на исследования природы магии было наложено вето, магов и вскрывать-то запрещалось, и только относительно недавно, лет двадцать тому, его сняли с десятком оговорок… И все равно находятся противники…
И союзники.
И король придерживается нейтралитета, но Комитет безопасности следит за всеми работами, которые так или иначе касаются темы…
И за учебниками в том числе. Некоторые студентам младших курсов просто-напросто не выдадут, да и старшим тоже, разве что по особому распоряжению.
Город был прежним.
Слегка припорошенным снегом, но этот снег остался лишь на крышах да редких статуях. В остальном же… темные витрины и уличная грязь… цветные зонты редких прохожих. Кажется, морось. И ощущение какой-то… неряшливости?
Голые деревья.
Фонарные столбы.
Решетки на окнах. И навесы – напоминанием о летних уличных кафе.
Машину мы оставили на площади. И Малкольм, тряхнув рыжей гривой, сказал:
– Решила, куда тебе?
Решила.
Для начала в банк, который отличался от земного разве что отсутствием очередей. Или нам просто повезло? Не знаю. Главное, заявление мое приняли, отпечаток ауры сверили и довольно споро выдали тысячу талеров.
Чувствовать себя состоятельной было… непривычно.
Инстинкт подсказывал – деньги спрятать, и немедленно. Тратить? Не стоит… это сейчас они есть, а потом вдруг возьмут и исчезнут, как первая моя зарплата, ушедшая на мороженое и целлофановые сапоги. Модные, да, но…
С сапог мы и начали.
Потом был магазин с канцелярской мелочью. И лавка, где Малкольм выбрал пару перчаток. Себе. К счастью, мне он подарки делать и не пытался. Правильно. Я бы не смогла отказать, а потом чувствовала бы себя препоганым образом… а так… двадцать пять талеров за перчатки?
Могу себе позволить.
Дорого?
Зато замшевые и мягкие, тонкие, но в то же время теплые… и вообще, я разбогатею… вот научусь исцелять взглядом, а еще на урожайность зерновых оказывать влияние и приплоды скота увеличивать, тогда и погребу деньгу лопатой…
…Марека я увидела не сразу.
Это была очередная лавка, заходить в которую я не планировала, но все-таки заглянула, поддавшись совершенно безумному ощущению собственного всемогущества. Тысяча талеров – это… этого хватит для небольшого кутежа.
Теплые брюки.
И длинная юбка из шотландки. Такая же накидка с кистями, пара свитеров и еще, кажется, теплые носки, что в моей комнате более чем актуально. Да и никогда бы не подумала, что выбирать носки, ориентируясь не только на цену, настолько весело…
Раз и два…
И нет нужды выглядывать на улицу, когда один магазинчик переходит в другой, здесь не всегда и продавцы-то есть. Люди живут на втором этаже, а торговые залы… воровать не принято, особенно если на товаре стоит магическая метка. Да, не каждый может себе позволить подобный аппарат, и человек с даром вполне способен метку снять, но…
Это ведь глупо – тратить силу там, где можно потратить деньги…
И я тратила.
Отдавала пакеты Малкольму, который был непривычно молчалив и услужлив. Он задержался в магазине игрушек, а я вдруг оказалась в странном месте.
Нет, привычная арка.
И полумрак торгового зала. Витрина темна и света почти не пропускает… или это уже на улице потемнело? Хозяева решили не тратиться на дополнительное освещение? И вообще, есть здесь кто-нибудь… ну, помимо чучела совы?
Чучело, к слову, сделано было весьма искусно. Сова сидела, склонив голову набок, и стеклянные глаза ее тускло поблескивали. Желтоватые морщинистые лапы. Острые когти. Клюв крючковатый… гроза для семейства пеночек, устроившихся у другой витрины.
Запах формалина.
Блеск инструмента, разложенного на черном бархате. Пучки трав. Банки. Склянки… чаша со стеклянными глазами всех цветов и размеров. Специфическое местечко…
Я шагнула было к выходу, но замерла.
– Зачем ты пришел? – этот голос был мне незнаком, а вот другой…
– Я о тебе беспокоюсь.
– Не о чем беспокоиться.
Марек.
Мой то ли друг, то ли знакомый, решивший откреститься от знакомства. И я остановилась. Прижалась к шкафу, поймают за подслушиванием, сделаю вид, что инструменты рассматриваю. А что? Мне не мешало бы собственными обзавестись.
– По-моему, как раз есть о чем…
Подслушивать нехорошо, но очень полезно.
– Марек… перестань… – в этом голосе мне послышалась усталость. – Это уже не весело…
Я коснулась пушистого кошачьего хвоста. Кот, что характерно, был мертв, как и прочие животные в этой лавке. Что не мешало ему выглядеть весьма и весьма грозно. Оседлавший сук, впившийся в него когтями…
– Ты не понимаешь, насколько он опасен…
– Все я прекрасно понимаю.
– Тогда почему…
– Потому что в свое время я и без того наделала изрядно глупостей. И пришла пора за них платить… уходи, прошу…
– Я могу тебе помочь.
– Нет, не можешь, забавный мальчик. И не хмурься, пожалуйста, тебе не идет… и следить за мной не стоит…
– Я хочу…
– Я знаю, – женщина вздохнула. – Ты хочешь меня спасти… только, Марек, спасать не от кого! Я знаю, что делаю, и скоро все закончится…
Голос стал ниже.
Тише.
– Уходи, пожалуйста… уходи и забудь, что ты здесь был… Мы друзья, Марек… всего-навсего друзья…
– Хорошие?
– Очень. Самые лучшие… и как друга прошу, не мешай.
Я понюхала пальцы. Пахнут неприятно, а трогать чучело – в принципе не лучшая идея. Мало ли чем их здесь протравливают для пущей-то сохранности.
Я вздохнула.
И отступила к арке.
– Все будет хорошо, Марек… все будет просто замечательно.
Я все-таки вышла на улицу через соседнюю лавку, хозяин которой и не пытался меня задержать, только нахмурился, вздохнул и махнул рукой. Кажется, соседство это дурно сказывалось на бизнесе. Малкольм обнаружился у витрины, на которой были выставлены шоколадные конфеты, фигурки шоколада и просто шоколад в блоках.
Черный.
И молочный. И пористый тоже… и да, не самый удачный выбор.
– Идем, – я схватила Малкольма за руку. Что-то мне подсказывало, что девица наша скоро выпроводит настойчивого ухажера, а потом… мы успели перейти на другую сторону улицы и
