– Класс! – воскликнул я. – Послушай, не пойми меня превратно, но если мне не изменяет память, вчера вечером в тебя попало не меньше дюжины пуль, в то время как я получил лишь несколько ссадин. Не можешь ли ты объяснить, почему сегодня ты выглядишь олицетворением здоровья, а я даже не могу встать с кровати?
Анна начала что-то говорить, но затем вышла из комнаты и вернулась уже с двумя тарелками овсянки. Поставив их на столик, она села, стараясь не смотреть мне в глаза.
Я принялся уплетать кашу.
– Похоже, ты не любишь откровенничать?
– Извините.
– Ладно, если ты тоже проголодалась и овсянка тебе не по душе, на кухне должно найтись еще кое-что.
– Боюсь, там больше ничего нет.
– А в шкафу под мойкой?
– Увы…
– В чем дело?
– Я… я все съела.
– Все ты съесть не могла. Там было продуктов на три дня.
Анна заметно смутилась.
– Подожди – ты серьезно?
– Извините, – повторила она.
Я недоверчиво смерил взглядом ее стройную фигуру.
– И где же это поместилось?
– Вчера я израсходовала очень много сил. – Анна уныло уставилась в пол. – Я сожгла свои запасы. Мышцы и жир. Чтобы их восстановить… мне потребовалось немало пищи.
Наконец я сообразил.
– Ты – маг жизни.
Анна молча кивнула.
– Поэтому ты и выжила после стольких ранений! – продолжал я. – Ты восстанавливала урон, причиненный пулями.
– Но это непросто, – сказала Анна. – Когда я исцеляю другого человека, часть энергии исходит от меня, а остальное – от него самого. Когда я занимаюсь собой, то не могу… – Она осеклась.
Я заморгал.
– Значит, вот что ты со мной сделала? Забрала из меня энергию и воспользовалась ей, чтобы остаться в живых?
Анна снова кивнула, старательно избегая смотреть на меня.
Что ж, теперь-то мне стала понятна причина моего отвратительного самочувствия.
До сих пор из меня еще никогда не вытягивали жизненные силы. Я поежился, вспоминая, как я дал Анне руку всего несколько часов назад… Когда из тебя разом высасывают столько энергии, ты просто превращаешься в пустую оболочку. Неприятные ощущения, ничего не скажешь!
Анна сидела, потупив взор, и до меня вдруг дошло, что ей стыдно.
– Не переживай, – заявил я. – Не ругай себя почем зря!
Анна удивленно вскинула на меня глаза.
– Вы правда не…
– Я чувствую себя паршиво, – честно признался я. – Но по большому счету это не имеет ровным счетом никакого значения. Ты-то жива! Значит, я выполнил свой долг и спас тебя. В общем, не вини себя, но в следующий раз постарайся забрать чуточку поменьше, хорошо?
– Извините, – опять повторила Анна. – Я…
– Я пошутил! – улыбнулся я. – И ты можешь не волноваться: я не донесу про тебя в Совет.
Анна успокоилась. Такие штуки запрещены Советом – процедура слишком близка к противозаконной технике «сбора урожая», и если о случившемся станет известно, у Анны будут крупные неприятности.
– Благодарю вас.
– Поэтому я и умираю от голода?
– Человеческий организм делает краткосрочные и долгосрочные запасы энергии, – кивнула Анна. – Я… забрала почти все. Целую ночь вы сжигали жировые запасы. – Она замялась. – Возможно, вы обнаружите, что несколько… похудели.
Приподняв одеяло, я окинул себя оценивающим взором.
– Знаешь, ты могла бы зарабатывать неплохие деньги!
– Все так говорят, – пробормотала Анна недовольным тоном. – Но какое-то количество жира у человека быть должно.
Я посмотрел на пустые тарелки. И когда я только успел расправиться с овсянкой?
– Ты можешь сказать, как у меня обстоят дела?
Анна кивнула.
– И как же?..
– Замечательно, – ответила Анна. – Но пока вам нужно будет прислушиваться к вашему организму и есть побольше, чем вы привыкли. А пару дней будьте осторожны: пусть восстановятся запасы энергии. А сейчас попробуйте встать с постели.
Я так и поступил. Правда, ноги у меня были ватными, но чувствовал я себя значительно лучше, чем полчаса назад.
Мой телефон лежал на столике. Я взглянул на экран. Ого! Десять минут одиннадцатого!
– Нет! – воскликнул я, вспомнив о договоренности с Зондом. – Мне нужно быть в другом месте.
– Подождите! – испугалась Анна. – Вам еще нельзя пользоваться тоннелирующим камнем. Вы должны…
– Без проблем, – сказал я. – Я должен кое-кому позвонить.
Выбравшись в коридор, я потыкал трясущимися пальцами в экран. Четыре пропущенных звонка!
Прислонившись к стене, я закрыл глаза. Физическое истощение давало о себе знать, но мне и раньше приходилось получать серьезные ранения, и я понимал, что постепенно все пройдет.
А сейчас причина моего недомогания заключалась в другом: на меня накатили воспоминания о прошлой ночи.
В том, чтобы убить человека ножом, есть что-то личное. Пистолет – оружие беспристрастное, сугубо объективное. Прицелиться, нажать на спусковой крючок, увидеть облачко дыма… Даже глядя впоследствии на труп, не чувствуешь, что это твоих рук дело. А вот с ножом шутки плохи….
Ты вонзаешь лезвие в живую плоть, чувствуешь теплую кровь на своих ладонях, ощущаешь предсмертную дрожь жертвы.
Забыть такое гораздо труднее.
Но я и не пытался. Наоборот – я прокрутил в голове все события, детально восстанавливая схватку. Я скрупулезно перебрал все имевшиеся у меня варианты, определяя, чем бы мог завершиться бой. Я представлял себе, как парни в балаклавах убивают Анну или меня, и сравнивал это с воспоминанием о том, как я вонзил человеку нож в спину. Если мне придется снова сделать то же самое, мой выбор будет таким же?
Да, несомненно.
Как только я понял это, воспоминания чуть-чуть поблекли. Легче мне не стало, но, взглянув правде в лицо, приняв ее, я понял, что она стала более терпимой.
Постояв у стены еще минуту, я, наконец, взял себя в руки и позвонил по нужному номеру.
Раздался лишь один гудок.
– Алекс?
Услышав лолос Лоны, полный беспокойства и надежды, я окончательно вернулся в мир живых.
Внезапно я снова был бодр и полон сил.
– Да, это я, привет!
– Как ты?
– Нормально.
Лона с облегчением вздохнула.
– Алекс в порядке, – сказала Лона кому-то, после чего опять обратилась ко мне: – Где ты пропадал?
– Долгая история.
– Я позвонила тебе вчера вечером и подумала, что ты вымотался и выключил телефон. Но сегодня я встретилась с Зондом, и у него также не было от тебя никаких известий! Мы себе места не находили, Алекс!
– Извини, – произнес я. – Я был очень занят.
– Не пугай меня! Я решила, что тебя опять похитили.
– Нет, я… Постой, что ты имела в виду под словом «опять»?
– Ну как тогда, с Морденом.
– Такое произошло всего один раз.
– А затем с Белфасом.
– А тогда меня схватили, потому что я пришел за тобой.
– Нет, Алекс! Так или иначе, что насчет…
И она закашлялась.
Я помолчал.
– Хорошо, – сказала Лона. – Ты сейчас где?
– В Уэльсе.
– В Уэльсе?
– В Уэльсе.
– С какой стати ты в Уэльсе?
– Вчера вечером трое плохих парней пытались убить Анну. Я с ними сцепился, и мы с Анной тоннелировались в мой тайный дом. Кстати, никто не искал тебя или Зонда?
– Пытались убить?.. Нет, нас никто не искал. Алекс, во что ты впутался?
– Лона, – проговорил я и потер одеревеневшую шею.
Анна права. Мне и впрямь следовало набраться сил. Не время сейчас пользоваться тоннелирующим камнем.
– Знаешь, Лона, по-моему, мне нужно отлежаться несколько часов. А
