У Хэдли возникла масса вопросов, но было очевидно, что Дженнер не желает на них отвечать.
– Это все, что я могу вам сказать, – произнес он с легким раздражением.
И Аби, глядя на Дейзи, одними губами проартикулировала: «Молчи».
Вскоре появился наследник Гавар с яростным выражением на лице, будто пришел обличать их в воровстве. Он был выше своих братьев и шире в плечах; мирно спавшая у него на руках девочка казалась крошечной. Гавар держал ее с такой осторожностью, словно она была фарфоровой куклой.
– Это няня? – спросил он у Дженнера, кивая в сторону Дейзи. – Ты шутишь? Она сама еще ребенок.
– Не начинай, – устало произнес Дженнер. – Ты сам все прекрасно понимаешь.
Наследник тихо выругался, отец отодвинул стул и встал, будто хотел потребовать извинений, но вовремя одумался. Бедняжка Дейзи выглядела насмерть перепуганным ребенком.
– Подойди! – кратко бросил Гавар, но Дейзи точно пригвоздили к стулу.
– Иди, – мягко подбодрила ее мать. – Он тебя не съест.
Сердце у Аби наполнилось гордостью за младшую сестренку, которая совершила самый смелый поступок за всю свою жизнь – встала со стула и подошла к Гавару Джардину. Тот смотрел на нее так, будто хотел испепелить.
– Это моя дочь Либби, – начал он, округляя руки, на которых держал девочку. Малышка была премиленькой – с круглыми розовыми щечками, длинными темными ресницами и рыжими кудряшками. – Она самое дорогое, что у меня есть, а теперь и ты должна так же к ней относиться. Ты должна все время быть с ней, ни на минуту не отлучаться. Когда я в Кайнестоне, я буду навещать вас каждый день. Я всегда буду знать, где вы находитесь. Ты должна разговаривать с ней, по-настоящему разговаривать, без всякого глупого сюсюканья. Играть. Рассказывать об окружающем мире. Ее мама была умной женщиной, и девочка умная. Ты должна обращаться к ней «мисс Джардин», и никак иначе. Если с моей дочерью что-нибудь случится, ты и твоя семья за это заплатят. Ты меня поняла?
– Да. – Дейзи решительно кивнула и добавила: – Да, сэр.
– Хорошо, – сказал Гавар.
И протянул Дейзи девочку.
Прошло несколько недель, и Дейзи уже с большей уверенностью выполняла предписанные ей обязанности. И Аби потрудилась и кое-что разузнала о Либби Джардин и ее матери.
До приезда Хэдли за девочкой присматривала пожилая женщина, служившая на кухне. Добрая и словоохотливая женщина, как выяснила Аби, когда забежала к ней в кухню под предлогом инвентаризации запасов кладовой.
– Полное имя девочки Либерти, – сообщила женщина, качая головой. – Это мать ее так назвала. Лия была славной девушкой и очень любила наследника Гавара. Но когда обнаружила, что беременна, они сильно поссорились, и он начал обращаться с ней очень грубо. Потому она и назвала малышку Либерти, чтобы задеть его, чтобы дочь стала ему напоминанием о том, что ее мать всего лишь рабыня.
Он-то хотел назвать малышку каким-нибудь красивым, замысловатым именем, как у всех в семействе Джардин: Амелия, Сесилия или Евстасия… ну, или что-то в этом роде, – но родители и слышать не хотели. Конечно, им и «Либерти» не понравилось. Лорд Джардин заявил, что это «чудовищная безвкусица». И потом леди Талия, да благословит ее Всевышний, нашла решение, и малышку с тех пор называют Либби.
Но вот в чем дело: они не считают ее членом своей семьи. Никакого Дара у нее нет, хотя Лия утверждала, что Дар есть. Бедная девушка. В последнее время она вела себя как помешанная – нет-нет, с ума она, конечно, не сошла, это каждый скажет, – поэтому нам было велено присматривать за малышкой. В большой дом ее не берут, но наследник Гавар страшно ее любит.
И это было очевидно.
Они никогда не знали, в какой момент Гавар придет навестить свою дочь. Он мог неожиданно нарисоваться на пороге кухни, когда Дейзи кормила ее с ложечки картофельным пюре, вытирая слюнявый ротик и напевая детские песенки. Или смотреть, стоя у окна своего кабинета – Аби часто его там видела, – как Дейзи ведет Либби к озеру кормить уток.
Однажды Аби, проходя по служебным коридорам, неожиданно услышала, как Гавар громко и яростно выражал протест против неуважительного отношения к его дочери. Ожидая худшего, Аби побежала на голос, чтобы стеной встать между Гаваром и Дейзи. Но когда открыла потайную дверь, увидела горничную, не раз замеченную ею в высокомерии. Та стояла съежившись у огромного гобелена; чистое столовое белье развалившейся стопкой лежало у ее ног. Нацелив указательный палец одной руки в лицо горничной, другой Гавар заботливо придерживал Дейзи за плечо, перетянутое ремнем кенгуру, в котором она носила Либби.
– Извинись перед мисс Хэдли! – потребовал Гавар. – Даже если ты увидишь ее одну, знай: она идет по надобностям моего ребенка. И ты должна немедленно убраться с ее дороги, даже если свернуть некуда. Поняла?
– Про… простите меня, мисс Хэдли, – промямлила горничная. – Больше этого не повторится.
Гавар проворчал что-то, а Дейзи, как маленькая королева, чуть склонила голову в знак того, что извинения приняты. Удивленная Аби тихонько закрыла дверь и поспешила по своим делам.
Еще более удивительное событие произошло на следующей неделе, когда они вчетвером собрались вечером за кухонным столом. Хэдли еще и месяца не прожили в Кайнестоне. Дейзи выглядела непривычно мрачной, даже когда мама открыла духовку и извлекла оттуда сюрприз к ужину – яблочный крамбл.
– Что случилось, лисенок? – спросил отец.
Дейзи нарочито театрально фыркнула и вытерла нос тыльной стороной руки.
– Я скучаю по Гавару, – тихо сказала она. – Пойду посмотрю, как там Либби.
И в тот момент, когда мама поставила перед ней порцию пирога, встала и отправилась наверх.
Все трое озадаченно переглянулись.
– Где наследник Гавар? – после длинной паузы спросила мама.
Аби вздохнула и положила себе кусок пирога.
– Они с лордом Джардином уехали на север. В замок Эстерби. На первые дебаты – обсуждается Предложение канцлера. Первые дебаты проходят осенью, вторые – в середине зимы, а третьи состоятся весной здесь, в Кайнестоне. Дженнер сказал, что они всей семьей постоянно обсуждают это Предложение, хотя обязаны соблюдать Тишину. Сильюн тоже имеет к нему непосредственное отношение, правда не знаю какое. Дженнер сказал, что его отец считает это Предложение слишком смехотворным, чтобы обсуждать. Но подозреваю, он ему не верит.
– Дженнер сказал это, Дженнер сказал то! – передразнил отец. – Обе мои дочери сошли с ума из-за братьев Джардинов? – Тон у него был шутливым, но лицо мрачным.
– Думайте, что говорите, юная леди, – предостерегла мама.
Любой резкий ответ или остроумная реплика могли вызвать перепалку в благородном семействе, поэтому Аби прикусила язык. Родители сделали абсурдный вывод. Она едва упомянула Дженнера.
Лучше бы побеспокоились о Дейзи. Наследник Гавар, может, и обладает определенной харизмой, но человек он грубый: только
