– Второй труп где? – спросил сержант. – Умеет бомонд развлекаться.
– Свидетель или соучастник. – Михаил подтолкнул Ингу вперёд. – Была в кабинете в момент выстрела.
Какой-то мужчина рвался через ограждение. Совсем ещё молоденький сержантик не пускал его к трупу, от бессилия грубил:
– Иди, иди отсюда! Место преступления, нельзя!
– …я вернулся, а её нет, я подумал, ну вниз пошла, а она упала… где «Скорая»?! Почему «Скорая» ещё не приехала?
Инга узнала Пашин голос, вгляделась в темноту. Тот метался из стороны в сторону, пытался прорваться к Лиде.
Мальчишка-сержант сдался под его напором, пустил. Паша наклонился над Лидой и отпрянул. Потом опустился на колени, вскочил, будто искал что-то в траве, достал из кармана пиджака крупную пуговицу и стал нервно вертеть её, пропуская между пальцев, время от времени дёргая себя за бровь. Инга завороженно наблюдала за Пашиными движениями. Два человека, с которыми она только что разговаривала, погибли в течение нескольких минут. Всё осталось на местах: огромный дом на краю обрыва, туман, наползавший на реку, ветер.
А людей – нет. И ничто больше не будет прежним для их близких.
– Я не соучастник. – Инга собрала последнее мужество, пристально посмотрела лейтенанту в глаза. – У нас с Арегом Саркисовичем не было договорённости о личной встрече – раз; Михаил, – она кивнула на охранника, – сам меня нашёл и привёл в кабинет – то есть я не знала даже, когда там окажусь, – два; меня обыскивали, оружия при мне не было. Ну и главное: если бы я наняла киллера, вряд ли бы я стала ошиваться рядом с жертвой.
Выпалив эту тираду, она снова посмотрела на Михаила. Выражение его лица стало немного растерянным.
Инга перевела дух:
– Вызовите Кирилла Архарова, Пресненское ОВД. Он ведёт расследование, которое может быть связано с сегодняшними убийствами.
– Да это вот, – лейтенант устало кивнул на Лиду, – и не убийство. Скорее всего, дамочка перебрала и сама выпала. Сейчас эксперты приедут, разберутся. Но давайте всё по порядку. Закончу здесь, и пройдём наверх.
– Могу я сделать звонок? – Инга резко обернулась к Михаилу, тот неуверенно кивнул и протянул ей сумку.
Инга отошла к воде.
– Кирилл, послушай, ты можешь приехать? – Она поняла, что не может сдержаться и кричит в телефон. Руки тряслись, коленки тряслись, что-то подрагивало в животе. – Тут два трупа по нашему делу!
– Кто? – резко спросил Архаров.
– Арег Агаджанян и Лида Тихонова, – выдохнула Инга.
Кирилл молчал.
– Архаров, ты здесь?
– Тут я, тут, – ответил он после паузы.
– Срочно приезжай! Ты понял? Срочно! Кирилл, я была в кабинете, когда его…
– Инга, я не могу, – перебил её Архаров, – меня отстранили. Если приеду, считай, я уволен. Сама-то цела?
– Подожди-подожди. Отстранили? Как это?
– А вот так. Теперь я оборотень в погонах. – Он невесело усмехнулся. – Твой Никита Бу накатал жалобу на избиение сотрудниками полиции. По странному стечению обстоятельств – сразу после моего визита к Геннадию, мать его, Петровичу. Съездил, называется, в Товарный проезд.
Глава 24
Ночь перетекла в утро, а утро перетекло в день. Её отпустили только к полудню: хоть за это Архарову спасибо, звякнул куда надо. Кожа болела, воздух был похож на манную кашу. В туалете полицейского участка, где пахло кислым, а у зеркала была отколота плитка, Инга, как могла, смыла с себя кровь Арега.
Indiwind
подключен (а):
тихонова лидия григорьевна улица павлова 46 кв103
борисова серафима викентьевнаулица павлова 46 кв102
В такси было жарко. Инге чудилось, она слышит Лидин крик. Хотелось выключить его, нажать на mute, чтобы только тишина, только беззвучное перещёлкивание улиц за окном, но он звенел в ушах недосыпом.
На девятый этаж вёз лифт. Инга облокотилась о стенку, казалось, кабина проваливается, летит вниз. Голова кружилась. Где-то хлопнула дверь. Она покосилась на 103-ю. Ещё вчера это был Лидин дом. Там, за дверью, в глубине спальни, наверняка стоит туалетный столик, за которым она красилась перед маскарадом, приклеивала эти дурацкие уши.
Ингу качнуло, на секунду показалось, что она в скоростном поезде, который летит на поворот, а дверь укоризненно смотрит на неё чёрным глазом, похожим на дуло пистолета. Она нажала на мягкую кнопку звонка. В сто второй пророкотала птичья трель. И ещё. И ещё. Никто не открывал. Инга постояла, уперевшись лбом в дверь. Дерматин неприятно прилип к коже. Из-под коврика торчал уголок записки:
«Лидонька, я на даче. Вернусь 30-го. Твоя СВ»
Медленно, что-то вдруг вспомнив, Инга начала ощупывать голову. Зацепилась пальцами, вытащила из растрёпанной причёски белую флешку, о которой не сказала ни полиции, ни Кириллу.
* * *Флешка не была запаролена и открылась сразу. Восемнадцать видеофайлов. Инга наклонилась вперёд, чтобы высушить полотенцем волосы, попрыгала на одной ноге: после горячего душа сразу начало отрубать. Она боялась даже сесть перед ноутбуком: слишком велика была вероятность очнуться часов через двенадцать с отпечатком клавиатуры на щеке.
Инга кликнула на первый видеофайл и начала приседать. Старый студенческий лайфхак. Слова тогда ещё такого не было, а лайфхак был: приседания – верное средство по отпугиванию сна.
Видео оказалось небольшим: файлы по пять-семь минут. Запись с камеры наблюдения: полупустая комната. Окно, кровать, тумбочка в углу. Больничная палата. Всё в зелёном: ночное видение. Под одеялом спит девушка: тонкая рука, тёмные волосы.
Инга забыла о приседаниях.
Не может быть… я же проверяла списки.
Дверь открывается, в палату заходит мужчина. Строгий костюм, короткая стрижка. В руках – небольшой чемодан. Девушка, проснувшись, забивается в угол кровати, подтянув под себя ноги, молотя ступнями по сбившейся простыне. Будто хочет убежать. Занимать как можно меньше места. Провалиться в кроличью нору. Исчезнуть. Он спокойно приближается, снимает часы, кладёт на тумбочку.
Часы, что нашёл Лавренюк. Или те, что мне дал Арег? Или…
С видом врача, готовящегося к операции, мужчина открывает чемодан. Там – наручники, свёрнутая в несколько раз плеть. Что-то ещё, не разглядеть. Не слышно, но видно – девушка кричит. Инга прочла по губам: «Помогите!»
Она поставила на паузу. Походила по комнате. Забила в строку поисковика: игонь. Прокрутила колёсико мыши, открыла несколько окон.
«Она и в школе у нас в театральный кружок ходила. Кикимору играла потрясающе! До сих пор мурашки по коже! Любимая её роль была!»
Игоньская! Как я раньше не догадалась!
В досаде на себя Инга откинулась на спинку стула, уставившись на заголовок: «Какие ещё имена носит Кикимора?»
«Многие встречались с этим фольклорным персонажем, но и сами этого не подозревали, – читала она, – а всё потому, что она носит несколько имён, и каждое из них имеет свой особенный, устрашающий смысл. Белорусы прозвали эту бестию Вещицей. Еще одним её народным прозвищем является Игонг или Игонь».
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Инга вскочила, пнула стол.
– Кикимора способна навлечь беду любой сложности, как незначительную ссору в семье, так и неизлечимую смертельную болезнь. – Ингин
