В комнату в сопровождении полной женщины вошла Зяма.
– Что ты тут делаешь? – подпрыгнула Липа. – Почему ушла с уроков?
Полковник кашлянул.
– Беседа с несовершеннолетней Светланой Зиновьевой происходит в присутствии адвоката. Назовите свое имя.
– Варвара Егоровна Владимирова, – представилась толстушка.
– Светлана… – начал полковник.
– Зяма, – остановила его девочка.
– Зяма, – кивнул Дегтярев, – ты просила Олимпиаду перевести тебя в муниципальную гимназию?
– Я что, похожа на сумасшедшую? – задала свой вопрос Зяма.
– Да или нет? Отвечай прямо, – попросил полковник.
– Конечно, нет! – отрезала дочь Али.
– Зачем ты врешь? – ахнула Липа.
– Зачем ты врешь? – повторила девочка. – Лучше скажи правду! Иначе я ее открою!
– Да какую правду? – взвилась Липа. – Похоже, у тебя на самом деле с головой беда, раз ты такое несешь. Сама ко мне подошла…
– Когда? – зло спросила Зяма. – Когда я тебя просила о переводе?
– Ну…
– Когда? – наседала девочка. – Назови число!
– Десятое, – выкрикнула Липа.
– То есть в день кончины Алевтины? – уточнил полковник.
– Да! – воскликнула Олимпиада.
Зяма уставилась на Дегтярева.
– Я! В день смерти любимой мамы! Заговорила о школе!!! Вы верите в это? Да для меня весь мир умер! Можете себе представить, что я в такую минуту была озабочена учебой?
Дегтярев вздохнул.
– Немного странно дочери так себя вести.
– Но она это сделала! – возмутилась Олимпиада.
Зяма сжала кулаки.
– Врешь! Еще скажи, что я тебе завещание мамы отдала!
– Как ты со мной разговариваешь? – разозлилась Липа. – Я всегда говорю правду. Да! Ты принесла мне конверт и сказала, что нашла его в шкафу Али.
Зяма вскочила, потом села.
– Все слышали, как она врет? Да я бы разорвала такое завещание!
Дегтярев опять нажал на кнопку. На сей раз в кабинет вошел эксперт Геннадий.
– Добрый день, – произнес он и щелкнул пультом.
На большом экране, который висел на стене, появилась фотография.
– В день, когда на несовершеннолетнюю Светлану Зиновьеву в родном доме напал грабитель, на место происшествия прибыли сотрудники местного отделения, – заговорил Гена. – Девочку в сопровождении матери Алевтины Михайловны увезли в больницу. Доверенное лицо Зиновьевой, ее ближайшая подруга Олимпиада, которая проживает с потерпевшими в одном особняке, осталась на время осмотра дома. Этот снимок единственный, куда случайно попала госпожа Маркина. Эксперта она не интересовала. Он делал фото дверного проема, Олимпиада там стояла. Поняв, что она попала на снимок, мой коллега попросил ее переместиться. Но поскольку эксперт обязан отдать все фотографии, которые были сделаны на месте преступления, мы сейчас видим этот кадр.
Дегтярев кивнул.
– Спасибо, Геннадий. Олимпиада, я смотрел дело, которое возбудили по факту грабежа. Информации там не очень много. И понятно почему. Основная подозреваемая Светлана Шереметова умерла, бумаги отправили в архив. Вы сказали дознавателю…
Александр Михайлович посмотрел на экран компьютера.
– «Нет, я не входила в комнату. Прибежала уже после того, как этот ужас случился».
У вас спросили:
– Вы вообще не входили в комнату? Стояли на пороге? Не кинулись к девочке и подруге?
Ваш ответ:
– «Я испугалась. Была в шоке. Мысли путались. Имею в виду, что не была в комнате, когда кто-то напал на Зяму. Не видела преступника. Конечно, я понеслась к Але и Зяме, но это случилось, когда бедная девочка уже лежала в луже крови. Я не видела вора! Но думаю, могу назвать фамилию этого человека».
Далее вы рассказали о визите Светланы Федоровны Шереметовой, о том, как она требовала свою часть наследства…
Дегтярев оторвался от экрана.
– Значит, в момент преступления вас около Зямы не было?
– Конечно, нет! – воскликнула Липа. – В противном случае преступник был бы мертв. Я бы убила его!
Александр Михайлович взглянул на Гену. Тот снова щелкнул пультом, и перед присутствующими появились два снимка. К тому, что мы уже видели, добавился еще один.
– Брызги и пятна крови могут о многом рассказать, – заявил Гена, – поскольку среди присутствующих мало профессионалов, лучше поясню доступным для далеких от криминалистики граждан языком. Не стану говорить – лужа крови, скопления, капли, брызги, мазки, отпечатки, пятна. Скажу лишь, что брызги крови всегда несут большую информацию об обстоятельствах происшествия.
Дегтярев кашлянул, Гена продолжил:
– Обратите внимание на юбку Олимпиады, на ней пятна крови. Они свидетельствуют о том, что женщина присела около жертвы и запачкала одежду. Повторяю – пятна! Не стану их классифицировать. Для вас важно, что это не брызги. Теперь изучим блузку, а вот на ней как раз те самые мелкие брызги, они усеяли всю ткань. Смотрим на второй снимок. Перед нами стена. На ней вверху есть небольшой след, свежая щербинка. Значительно ниже тоже брызги крови. Они расположены справа-слева, посередине чисто. И о чем нам говорит чистое пространство? Ответ: кто-то стоял у стены. И этот человек загородил ее часть. Ему очень удобно было схватить кочергу. Подставка, как мы видим, расположена рядом с тем местом, где предположительно стоял преступник. Почему на стене выше массового распространения брызг есть щербинка? Вор взмахнул железной кочергой и чиркнул по стене. Мы с вами определили расположение преступника в момент нападения на младшую Зиновьеву. Следующие фото!
Теперь на экране появилась пара жемчужинок на ковре, испачканном кровью.
– Продолжу, – сказал Гена. – Ранее мы это производили не так легко, приходилось повозиться. Но сейчас, благодаря новым технологиям…
Эксперт подошел к столу и взял «мышку».
– Внимание.
Я приоткрыла рот. Следы брызг на блузке Олимпиады поползли в сторону и переместились на пустое место на стене.
– Полное совпадение, – заявил Гена, – там стояла госпожа Маркина. И еще одна изюминка.
На экране резко увеличились ноги Липы в тапочках, их носки были украшены круглыми белыми камушками. На правом не хватало двух штук. Пара жемчужин с другого фото переехала на обувь.
– И тут все срослось, – потер руки Гена. – Объяснить, что сие означает? Или сами догадались?
– Меня ударила тетя Липа? – жалобно спросила Зяма.
– Улики об этом свидетельствуют, – кивнул Геннадий.
Глава 34
– Она! – прошептала Зяма. – Сначала лишила меня балета… хотела убить… потом… маму мою… она точно отравила! Точно! Точно!
Липа замахала руками.
– Нет, нет!
– Вы ударили Светлану Зиновьеву, – произнес Дегтярев. – С уликами трудно спорить.
– Нет! Нет! Это не я!
– А кто? – быстро спросил полковник.
– Вернее, да… я… не хотела… нет… Аля крикнула: «Хватай кочергу!» Ну… вот… так… Аля! Это ее идея! Все из-за Шереметовой… адвокат… ну… вот…
Зяма вскочила.
– Не смей врать про мою мамочку! Она меня обожала!
– Заткнись, дура! – заорала Липа. – Мать твоя только Алешку убогого обожала. Ты ей ваще была не нужна. Если бы не я, она б аборт сделала! Все сейчас расскажу! Все! Все!
Олимпиада начала рассказ. Присутствующие, включая Зяму, слушали ее молча.
Светлана Федоровна Шереметова твердо решила во что бы то ни стало получить свою долю наследства. Ей удалось найти ушлого адвоката, который встретился с Алей и объяснил ей, что лучше добровольно отдать пятьдесят процентов барышей свекрови. В противном случае Зиновьева все равно лишится этой суммы, но еще потратит деньги на юриста, а нервы на судебные заседания.
– Да никогда, – отрезала Алевтина.
Дома они с Липой стали планировать, как избавиться от Шереметовой, и
