Заодно и Новгороду хвост прищемим. Кого же озадачить этим городом на берегу Финского залива? Однако Макария напрягу. Пускай на пару с Иваном Васильевичем парятся. Ха, точно! Построим там Московскую духовную семинарию. Забавно, на Неве – и Московская. Да и собор там надо отгрохать, не хуже чем на Красной площади будет. Чтобы все, кто приплывал к нам, видел величие Руси и крепость веры.
Утро хмурилось. Дождь мог начаться в любой момент. На пристани нас явно уже ждали. Кругом порядок и подобострастие. Вот нифига себе струг! Однако больше тридцати метров в длину. В ширину метров восемь, а может, и более. И ведь не один. Людей и лошадей размещают на разных кораблях. Мой особняком. Для великого князя, не хухры-мухры! Видны следы свежей переделки. Но явная спешка все же не дала закончить положенные мне по статусу помещения. Ошеломленные лица кормщиков и судовых рабочих. При моем появлении глобальное падение на колени. Подобострастное лицо купца, склонившегося в поклоне. Суета. Его же пинки для подчиненных и матерки.
– Чего вытаращились, сучьи дети? Быстрей давай! Великий князь ждать не будет. А ну, пшел!
Недовольное лицо Беззубцева, когда думает, что я его не разглядываю. Ничего, я вижу, понял он все ясно, что ничего хорошего для него не предвидится. Опять работой нагружу. Они у меня привыкнут еще и по ночам ко мне прибегать, по первому зову.
Подхожу ближе. Сразу бросаются в глаза свежие доски перекрытий. На других стругах солома. По крыше наложена вторая палуба, явно для управления судном. И спереди и сзади видны рулевые весла, оказавшиеся потесями. Внутри помещение кажется огромным. Заметны попытки серьезного обустройства. По местным меркам так вообще шик. Все недочеты старались укрыть дорогой тканью и мехами. Вот ведь! Хорошо, оконца догадались сделать, возле одного из них я и уселся. Ну и Беззубцев, страдальчески идущий ко мне, объявился.
На берегу все еще ругаются, но, похоже, погрузка завершается. Наконец крики стихают, и ощущаю, как мы начинаем движение. Похоже, отталкиваются шестами – об этом говорит стук по бортам. Характерный такой, дерева по дереву, с трением. Медленно начинает удаляться берег. Слышен только плеск воды и поскрипывание корпуса. Да, по реке двигаться комфортней. И почему я так раньше не делал, может, уже и суда бы были. Такое умиротворение, даже разговор с Иван Ивановичем начинать не охота, но надо.
– Ну что, Иван Иванович, ты, наверно, догадываешься, что позвал я тебя в эту поездку не просто так?
– Государь, смилостивись! Чем я так провинился? Опять ведь что-то удумали.
– Не без этого. Ничем ты не провинился. Сам пост занял, насильно не заставляли, так и не ропщи. Вон и другим достается, некоторым и поболее будет. Чего вы все со своими подворьями носитесь? И без вас построят.
– Как же, построят! Разворуют все, шельмы! А ежели чего нелепо сделают? Глаз да глаз нужен!
– Ладно, переживет стройка немного. Неспроста я тебя в путешествие свое по реке позвал. Вот про реки и будем говорить.
– А чего с ними не так?
– Все не так. Но не все тебе решать. Многих это коснется. С тобой же решать будем по устройству водных переходов с одной реки на другую, взамен волоков.
– Это еще что за невидаль? Прости за дерзость.
– На самом деле невидаль. Рвы рыть будем да запруды особые, так чтобы даже самые тяжелые насады проводить по ним вплавь. Не сразу, конечно, построим на небольшой реке такую штуку. Посмотрим, как оно на самом деле, но думаю, оно как в задумке будет. В этом году тебе такое задание. Со временем мастера руку набьют. А там, глядишь, и придет время, начнем строить такую штуку между Белым озером и Онегой. Но это пока не к спеху. Для начала Нева-городок делать будем. Вот когда он разрастется да купцы прикормятся тем берегом, товар надо будет туда везти в великом количестве. Тогда и наступит его время. Еще бы на Северную Двину такой переход устроить, но там пока глухо, как в лесу. Обойдемся думками и про один.
– Это как так будет-то?
– Опосля объясню. Смотри, как здорово! – сказал я, указывая в оконце.
Беззубцев чего-то пробурчал, выглянув туда, куда указывал ему великий князь, и, видимо, ничего интересного для себя там не увидел. Меня же тянуло наружу. Подышать свежим воздухом, посмотреть вокруг. Если честно, за прошедший год я по-настоящему почувствовал, что такое одиночество. По сравнению с тем, в какой ситуации сейчас оказался, то, что я принимал за одиночество, сошло бы за сплошное компанейство.
Само по себе уже то, что я являюсь великим князем Московским, отделяет меня от остальных не хуже каменной стены. Тут еще и фактор возраста. Со сверстниками мне общаться уже не по статусу, а для окружающих я всего лишь отрок с причудами, которые надо исполнять, ибо судьба. В общем, захотел выбраться на тот самый помост. Там выше, виднее дальше, и не такой сумрак. Оказалось, про такое не подумали. Слишком быстро переделывали. Это дело было исправлено выбиванием нескольких досок перекрытия, и я наконец выбрался на помост.
Кругом бурлила жизнь. Неправильно выразился: пробуждалась. Опять не так – в смысле уже пробудилась. В общем, кругом была уже зелень. Казалось бы, недавно были морозы и снег, а вот прошло немного времени, и все уже зеленеет и цветет. И воздух был теплый, вернее, душный, каким он бывает перед дождем. Все равно было хорошо.
На настиле же возникло полнейшее замешательство. Народ в панике. То ли потесями махать, то ли падать на колени. Положение спас кормщик.
– Ну, что вытаращились? Того и гляди потеси попадают! Я, что ли, деньги за вас отрабатывать буду! Чего бы делать, лишь бы ничего не делать!
Постепенно обстановка выровнялась. Судовые рабочие занялись своими обязанностями, но то и дело косились в мою сторону.
– Государь, спустились бы вы оттуда. Небезопасно ведь там! – напомнил о себе Иван Иванович снизу.
Ну чего ему надо? Просто хочется ведь посидеть, посмотреть на воду.
