Сцена 2
Бёрли идет по ярко освещенным коридорам дворца в направлении источника музыки; дружески здоровается по пути с капитаном королевской гвардии Джоном Бестом (тот в штатском, но явно при исполнении) и Одри Уолсингем (та со смехом чмокает его в щеку). В большом зале находит, наконец, Роберта Сесила. Горбун окружен стайкой красавиц, каждая из которых явно готова отдаться ему по первому знаку — "хоть прямо на подоконнике"; второе кольцо окружения формируют брошенные кавалеры, на лицах которых читается дружная и страстная мечта — отволочь этого ур-ррода куда-нибудь в тихий закуток и устроить ему там повторный Босуорт.
Бёрли издали подает сыну знак — "Есть дело". Тот согласно кивает, выбирается из окружающей его толпы и, бросив через плечо юным Ланкастерам: "Разбирайте свой реквизит, ребята!", удаляется, провожаемый ненавистью одних и обожанием других. Присоединяется к отцу, и они отыскивают уединенный апартамент, забитый поломанной мебелью; музыка стихает за притворенной дверью.
— Интересно, как у них тут с прослушкой... — шеф загранразведки задумчиво обводит глазами ряд круглых отдушин под потолком.
— У тебя, похоже, профдеформация, сынок, — ворчливо откликается Отец-основатель "Интеллигентной службы", устраиваясь в скрипнувшем кресле с отломанным подлокотником. — Ее Величество до крайности любопытна, это едва ли не основная ее черта — но эту кладовку мы всё же отыскали сами... Присаживайся — в ногах правды нет.
— Ее, как известно, нет и выше... Так что у нас нынче плохого, папа? Архиепископ с Графом отыскали-таки тот ход, какого мы опасались?
— Архиепископ отыскал. Граф съехал с базара и, похоже, больше не игрок — но нам от этого не сильно легче...
— То есть Драматург попал конкретно?
— Увы. Они исхитрились подверстать его к "заговору Чолмли" — а это уже центральный террор, не какие-то вшивые богохульства. "Слово и Дело Государево", вполне убедительный повод залучить его в подвал к Бэкону... А что, кстати, Драматург может разболтать в том подвале — по нашей части?
— Из по-настоящему опасного — только, пожалуй, Шотландский узел... — при этих словах Сесил непроизвольно бросает взгляд на отдушины под потолком. — Он был задействован там лишь краешком, но давать даже такие кусочки пазла в руки Графу, разумеется, нельзя.
— В тех доносах, — кивает Бёрли, — мелькнула формулировочка: "Рот этого опасного человека следует заткнуть". Ее Величество пришла к такому же мнению, и сроку дала — неделю, до 1 июня. Такие дела.
— Ах, вот даже как... — (недолгая, но звенящая пауза). — И решение Ее Величества окончательно? Она ж, вроде, была к нему неравнодушна, как к драматургу... и с маленькой буквы, и с большой — если так можно выразиться...
— Ее Величество сказала, дословно, вот что: "Почему от вашего оперативника Марло столько шума?" И — "Сделайте уже, чтоб стало тихо", конец цитаты... Она ведь сейчас просчитывает расклады между Морскими и Сухопутными, между Витгифтом и Цербером — а тут путается под ногами какой-то Драматург... или пусть даже — "драматург с маленькой буквы", как ты изящно ввернул.
— Так значит — "Сделайте уже, чтоб стало тихо", а всё прочее — вроде как на мое усмотрение и под мою ответственность?
— Браво! Ты уже большой мальчик, Боб, и самое время выбирать: в политике ты либо исполнитель — этих используют и выбрасывают, по мере надобности, либо — действующее лицо. И тогда бесполезно всматриваться в строчки и даже междустрочия приказа — тебе необходимо понять, чего на самом деле желает Ее Величество, возможно даже втайне от себя самой... Но — горе неугадавшему!
— Да уж, — хмыкает Сесил, — я наслышан, что Ее Величество, отчитывая проштрафившихся, мастерски оперирует большими и малыми морскими загибами...
— Это-то чепуха, — отмахивается первый министр. — Под те морские загибы я за свою придворную карьеру попадал дюжину раз — дело житейское. А вот в настоящем гневе я видел Бесс дважды в жизни. Когда она говорит с тобой тихим-тихим, ровным-ровным голосом — и можешь мне поверить: это страшно до обморока... Так что при промахе — не больно-то рассчитывай отделаться морскими загибами, сынок.
— Я рассчитываю угадать и победить, папа. А если приступать к делу со взвешивания разных вариантов проигрыша — так лучше вообще не садиться за игру! — Роберт встает, нахально нарушая обе субординации — и служебную, и семейную. — Ну что, пошли наружу, а то люди Графа, небось, уже голову сломали — куда мы подевались и о чем шушукаемся?
Сцена 3
Поули входит в полутемный вестибюль, где путь ему сразу преграждает юный атлет в явно непривычном ему гражданском: "Сюда нельзя, сэр!" Рядом, однако, мгновенно возникает второй охранник, старшой, и, небрежно отстранив младшенького, лихо козыряет вошедшему:
— С прибытием, сэр! Рады видеть вас дома!
Поули крепко жмет руку старшому:
— Встречно рад, Джон! Ты, как всегда, на посту — есть всё таки в этом чертовом мире вечные ценности! — (кивает в сторону младшенького) — Растишь себе смену?
— Из него будет толк, сэр!
— Не сомневаюсь: отличная выйдет кариатида...
Охранники провожают взглядами удаляющегося по коридору Поули:
— Кто это, дядя Джон?
— О! Это живая легенда Службы: "Человек, решающий проблемы".
Понизу возникает бегущая строка: "Штаб-квартира загранразведки "МИ-6", Лондон, восточная оконечность Стрэнда; 27 мая 1593 года".
Поули в кабинете Сесила. "Живую легенду Службы" и ее могущественного шефа (ни дня не проведшего, однако, на оперативной работе) явно связывают сложные отношения в рамках нестандартной субординации.
— ...Не знаю, как и благодарить вас, сэр, я прекрасно провожу время в столице нашей родины, городе-герое Лондоне! — из-под лучезарной улыбки Поули проступает бешенство. — Позавчера вот давали "Генриха VI" в Куртине, а вчера я насладился игрой Неда Аллена в "Мальтийском еврее"...
— ...В то время, как вам следовало бы находиться в Аардваарке, где при странных обстоятельствах пропал уже второй связной за три недели, понимаю, — кивнув, заканчивает за своего визави Сесил. Лезет в ящик стола, извлекая "топ-секретную" папку с красной полосой:
— Не знаю уж, обрадую я вас или нет, но если вы взяли ложу на сегодняшнее представление в Театре, вам, похоже, придется сдать билет: началось ровно то, ради чего мы вас и отозвали из того Аардваарка. Собственно, мы "перезакладывались на четвертого валета" — и вот вчера он таки выпал... Наихудший расклад из возможных — и теперь вся надежда только на тебя, Роб: на "Человека, который решает проблемы". На-ка вот, ознакомься.
Поули читает протянутые ему листки из папки — быстро, но очень внимательно:
— Да уж, расклад — хуже некуда. Пропал парень... Дело уже
