Он не вполне понимал, зачем она осталась. Хотя не так… он знал, она что-то задумала. Геффен непременно устроит что-то в их отсутствие — возможно, она планирует лично истребить его наемников. Он бы не удивился. Женщина стояла совсем рядом с троном Напанских островов. Вряд ли она позволит мелкому бандиту заслонить ей дорогу.
Теперь он тоже заметил дым над волнами — даже с избытком. Мысленно понадеявшись, что малазане не жгут город целиком.
Корабль обогнул скалистый мыс — край гавани, и Картерон буквально раззявил рот, ошеломленный увиденным. Настоящая морская битва охватила всю бухту. Корабли танцевали, сходясь. Некоторые уже тонули, намертво сцепившись бортами, люди карабкались по накренившимся корпусам; другие беспомощно шли к берегу в языках пламени.
На его глазах залп горящих снарядов вылетел из укреплений Кауна и поразил переполненную гавань. Летели к небу доски там, где им случилось угодить в суда, малазанские или напанские — защитники города не утруждали себя точным прицелом.
Картерону потребовался миг, чтобы осознать сущность битвы: флот Тарела старался загнать малазан к укреплениям Кауна, те же поворотили на загонщиков и пытались побеждать борт против борта.
Не отрывая взгляда от боя, он заорал Брендену, хотя тот стоял рядом: — Стоп! — Матрос налег на румпель, и "Закрученный" начал резко поворачивать. Почти рядом загорелось еще несколько кораблей.
— Синие паруса! — кричал Торбал с мачты, без всякой нужды — оные паруса вздувались над большинством кораблей в устье гавани. Похоже, сюда собрался весь напанский флот.
Бывший адмирал напанского флота Картерон упорно смотрел, восхищенный и устрашенный побоищем. Два самых сильных пиратских флота южных морей сцепились в смертельных объятиях. Кто станет победителем? Часть его души молила о победе старых соратников, и все же он мог пожелать Тарелу лишь бесславного проигрыша.
Увы, он зря встал вот так, на носу, открыто, у всех на виду. Разворот влек "Закрученный" к самому последнему из напанских кораблей, ветхому галеасу "Правое Дело". Он отлично знал капитана, толстяка Регена Лита.
И да, надстройку "Правого Дела" украшал собой именно пышнотелый Реген. Он смотрел на Картерона; две пары глаз сверкнули над водами, два рта открылись, одновременно издавая преувеличенно изумленное — О! — за коим едва различимо последовало зычное: — Это ты!
Лишь сейчас — увы, слишком поздно — Картерон присел, исчезая из вида. "Вот дерьмо! Дерьмо! Будь проклят Худ!" Он обернулся к Брендену. — Нужно вернуться.
Старик раскрыл рот, будто увидел лунатика. — Назад, сэр?
— Взять тот галеас!
Даджек услышал и подбежал к Картерону. — Что, капитан? Поворачиваем?
— Нужно взять тот галеас.
Беглый офицер Джек, вечно слонявшийся за Даджеком, отдал честь. — При всем уважении, сэр. Если нападем на галеас, подойдут его братцы и мы окажется окружены. К тому же это транспорт. На борту должно быть сотни две солдат.
— Здравые рассуждения, — вставил Даджек.
Картерон прижал кулак ко лбу. — Черт побери! Отлично! Идем на юг, полные паруса!
— Чудно, — коротко заметил Бренден. — Потому что он нас преследует.
— Что? — Картерон почти подпрыгнул над бортом, опомнившись в последний миг. Впрочем, теперь это уже не было важно. Его заметили.
Он так и сидел, скорчившись под фальшбортом. — Мы обгоним перегруженный галеас, — буркнул капитан наконец.
Бренден не ответил, но Чосс, тоже скорчившийся под прикрытием, вздохнул. — Да ладно, — взвился Картерон. — Мы же не какое-нибудь каунское корыто!
— Э, — пробормотал Чосс. — Точно не каунское…
Картерон нетерпеливо отмахнулся и сказал Брендену: — Выведи нас отсюда.
Старый мореход осклабился и заорал: — Ставить кливера!
Картерон поморщился, однако не стал отменять приказ; до сих пор он избегал косых парусов, не доверяя прочности ветхих реев и стеньг. Перебежал к правому борту и выглянул: и точно, за ними увязался галеас.
Он понимал, что им нельзя попадаться. Это уж точно. Старый галеас, подумал он. По крайней мере, шанс есть. Враг не сможет поставить больше парусов. Но, дыханье Маэла, как медленно! Как медленно. И два горденя лопнули от ветхости на пути сюда… Он вернулся к Брендену. — Ну вот, теперь нас подгоняют.
Старый моряк засмеялся, показав почти голые десны. — Да уж. Но это погоня за кормой, и у нас изрядная фора… — Улыбка угасла. — Если, конечно, не рассыплемся.
Картерон погладил себя по челюсти, морщась. — Благословим Маэла. Пусть помогает.
Бренден подставился ветру сильней, чем решился бы сам Картерон. Он кашлянул, готовый возразить, но проглотил слова. "Проклятие, я сам назначил старика мастером парусов — так что пусть трудится".
Он оглянулся на галеас: квадратные паруса раздулись, чуть не лопаясь. Они точно увеличивают расстояние… Если старое ведро продержится.
* * *Гавань почти затемнил черный душный дым горящей смолы, масла, дерева и дегтя. Корабли выскакивали как бы из ниоткуда перед носом Порван-парус, ей едва удавалось ускользать от столкновений и абордажа. Напанская галера подошла слишком близко, она схватила мага Рюза силой Тюра, пропыхтев: — Стреляйте по гребцам!
Отряд ее лучников дружно выпустил хаотически усеявшие палубу стрелы; галера начала отставать.
— Порт! — закричали с "вороньего гнезда". Она обернулась. Матросы стонали, плавая среди обломков и горящего масла, но времени спасать не было. Высокий окованный мелью таран архаичной триремы резво вылетел из дыма, из-за отошедших судов.
Она тяжело дышала, смотрела на лучников; прежде весело приветствовавшие ее, теперь они были полны какого-то ужаса. Да, воды гавани… Ужасно, но это война — лишь так она может приложить свою мощь, исследовать все ее глубины…
Воздев над головой Садок, словно ручной шторм, она отвела очередную попытку пробить борт "Невыносимого". Смела в полную мусора воду рой арбалетных болтов. Потом пошла, перескакивая обломки, на кормовую надстройку.
Мок и его сигнальщики яростно посылали приказы кораблям.
— "Капризу" и "Гончему Псу" разойтись, — говорил Обманщик матросу. — Опасно сблизились. — Он широко расставил ноги, заложив руки за спиной. Сейчас, в разгар битвы, он пришел в себя. Пропали нерешительность и привычка скучать — мужчина улыбался спокойно и до ужаса приветливо, шевеля усами.
— Впереди чисто! — крикнула она. — Нужно уходить!
Он наверняка услышал ее — но не ответил. Лишь повернулся к палубе, крича: — Не наскочим ли на "Сапфир" еще раз, Марш? Он впереди и слишком близко!
— Слушаюсь, — отвечал старпом.
"Сапфир" был флагманом Тарела. Два корабля кружили рядом всю битву, не решаясь нанести последний удар.
Она злилась, хотя и помнила: именно этот мужчина два года назад очаровал ее, в том долгом рейде к востоку, где они выследили купцов, торгующих с дикими виканами, и избавили от перегруза.
— Нужно отходить! — настаивала она.
Пират подмигнул. — Еще разок, милая…
Она схватила его руку. — Нет! Мы потеряли "Нетерпеливый", а "Неудержимый" почти затонул. Только мы можем охранять малые суда. — Адмирал нахмурился. Она гадала: яростно уничтожая корабли напанов, помнил ли он о своих? Последняя попытка. — Подумай об остатках нашего флота.
Тут
