Он помедлил в темноте, глядя вверх. Старые, привычные звезды светили над южным окоемом, созвездия юности: Копье, Повозка, Мать Небес.
Наутро они расстанутся. Он свернет к побережью, чтобы купить место на корабле на Малаз, который ему описали как место холодное, дождливое и унылое. Она же, догадывался Дассем, вернется на родной остров.
Он провел рукой по высоким острым стеблям. Должен ли он позволить всеми идти, как идет? Или следует вернуться к ней, попросить, чтобы она сопровождала его и Неру? Почему бы нет?
Постояв во мгле, он тяжко вздохнул. Нет. Худ не перестает следить за ним. Он уверен. Серый Бродяга припас для него особую роль. Готов сурово проучить за непокорство.
Он не хочет втягивать ее во всё это.
А каков был бы ее выбор? Он мог бы рассказать об опасностях и предложить…
Он резко обернулся назад, к мерцающим огням стоянки, и быстро присел среди высокой травы.
"Оружейное масло и пот".
Да, звон кольчужных колец и лязг взводимого самострела.
Он коснулся рукой пояса, вспомнив, что оставил меч.
"Ах, как смеется сейчас Худ. Смертный Меч без меча! Ха-ха!"
Он замер, прислушиваясь. Судя по звукам, его миновала растянутая цепь лазутчиков, приближающихся к походному караван-сараю. На корточках Дассем последовал за ближайшими людьми. К счастью, ночь была темной, а нападающие не несли с собой светильников, ориентируясь на огни близкого лагеря. Он подскочил к одному и сжал сзади шею, чтобы лишить чувств. Опустил тело на землю. Всмотрелся: рваная, вся в заплатах кольчуга старого канезского образца. Как он и подозревал, это были разбойники или беглые солдаты.
Пользуясь прорехой в строю, он поспешил вернуться в лагерь.
Главный отряд разбойников ворвался в караван-сарай одновременно с ним. Раздались панические крики но, к счастью, звуков рубки еще не было.
Он расталкивал мятущиеся группки торговцев, их жен и детей, подходя к костру, где оказались Коса и Хорст. Толстопузый вожатый каравана махал руками, требуя успокоиться.
Разумеется, Коса заметила его среди изломанных теней. В свете костров маска казалась калейдоскопом ярких красок. Клинок ее не покинул ножен. Она сделала незаметный жест рукой — "погоди".
— Не нужно насилия, Луэл, — говорил Хорст кому-то из разбойников. — Вы получите плату.
— Сбор, — высокомерно поправил главарь. Он носил выцветший офицерский плащ поверх пластинчатого доспеха. Борода и волосы отросли и стали неопрятными, показывая, что он много месяцев обитает в поле. — Нашу законную долю за безопасность дорог к границам Даль Хона.
— Безопасных для кого? — буркнул Хорст.
Беглый офицер махнул рукой, милосердно не замечая обиды. Отдал приказ своим людям, вероятно, бывшим подчиненным-солдатам. Те пошли обыскивать повозки.
Руки Дассема сжались. Кучи одежды, одеял, корзины и посуда летели из фургонов в сопровождении жалоб и возмущенных воплей.
— Вы обыщете все фургоны и телеги? — крикнул он беглому — или уволенному с позором? — офицеру.
Луэл обернулся, ища его в дымном свете. — Все должны внести долю. — Он хмурился. — А ты…
Дассем пошел к своему фургончику.
— Остановить его! — заорал Луэл.
Дассем оттолкнул нескольких разбойников, но был вынужден остановиться, видя множество нацеленных арбалетов. Он спокойно стоял, пока Луэл пробирался к нему, чтобы рассмотреть внимательнее.
Встав лицом к лицу, главарь сказал: — Ты чертовски торопишься к своему товару, дружок.
Дассем молчал, сжимая кулаки. Взгляд искал в темноте повозку с Нерой.
— Наверно, что-то забыл спрятать? Случаем, не золото или серебро? — Луэл озирал его с ног до головы. — Не похож на богача. Но вдруг богатства запрятаны в телеге, среди рванья?
Дассем насчитал семь арбалетов с наложенными стрелами, не сомневаясь, что в темноте найдутся еще. Проклятый главарь, похоже, забрал с собой целую роту канезцев.
В темноте раздался зычный, полный ужаса крик: — Чума!
Дассем поглядел в ночное небо, неслышно выругавшись.
Один из беглых солдат подскочил к Луэлу, показывая назад трясущимся пальцем. — Повозка, — прошипел он, — девчонка — заразная!
— Это не чума, — громко возвестил Дассем.
Луэл подозрительно прищурился. — Что такое? Ты потащил с собой больную родственницу?
Хорст шагнул к ним, яростно бросив: — Ты говорил, она старая и дряхлая!
— Она не больна, — упрямо повторил Дассем, не убедив даже себя самого.
— Я повидал заразу, — сказал разбойник главарю. — Там она самая. — Он прижал руку ко рту, вскрикнув: — Боги! Должно быть, от нее ползет заразный воздух, и я им дышал!
Луэл кивнул ему. — Сжечь.
— Нет! — Дассем подался вперед и резко развернулся, когда арбалетный болт поцарапал левый бок, уносясь в темноту. Застыл, пыхтя от боли, зажимая бок. Луэл недовольно посмотрел на него и махнул своему человеку: — Давайте же. Сожгите ее.
Дассем потянулся к Хорсту. — Подумай сам. Как она может быть разносчицей заразы? Кто заболел? Даже я не болен. — Однако вожатый пятился, качая головой.
Солдат побежал между телег, Дассем поглядел ему вслед, готовясь преследовать, хотя это и стало бы самоубийством.
Но едва он напряг ноги, мощная вспышка поглотила костер, ослепив его. Вокруг кричали от удивления и страха. Рука схватилась за локоть, Дассем не сопротивлялся, ибо узнал эту хватку.
— Сюда, — прошептала Коса, таща его прочь.
Он утирал слезящиеся глаза. — Что это было? Ты колдунья?
— Нет. Это химикат народа, что живет к северу от моего острова. Они торгуют малыми дозами…
— Это была малая доза?!
Она затащила его за фургон. — Ты всегда начинаешь бой без оружия?
— Ну… это был момент невезения. — Он моргал и моргал, пытаясь вернуть зрение. — Отведи меня на самый север поляны.
В воздухе висели вопли и стоны паники. Купцы и члены их семей пытались спастись бегством. Командный голос Луэла прорезал сумятицу. — Найти их и убить!
Коса вложила оружие ему в руку. Он взвесил его, ужаснувшись дурному балансу. — Что это?
Она вела его дальше. — Меч. Забрала у одного разбойника.
— Жалкая дрянь.
— Так брось его и найди что-то получше.
В поле его зрения шевелились тени людей, метавшихся среди мрака. Коса вдруг дернулась; тело упало к ногам, извиваясь и хрипя.
Он потер лицо. — Прости. Отличный клинок.
Они шагали вперед. Дассем стал видеть достаточно, чтобы разбирать путь. — Так ты поверила мне? Это не чума.
— Будь это чума, она уже умерла бы. Как и ты.
— Точно. Так отчего всё?
— Страх не ведает логики.
Он увидел повозку, у которой собрались мужчины и женщины. Все кричали, требуя факелов, наваливали кучи хвороста у бортов.
Пусть в боку жестоко жгло, он взял меч обеими руками, прошипев: — Худ, узри! — и атаковал.
Вдвоем они очень быстро расчистили стороны повозки. Кивнули друг дружке и разошлись — он налево, она направо — углубляясь в лагерь, убивая каждого встречного бандита.
После пятнадцатого он начал жалеть их, простых солдат, пусть и дезертиров. Наносил травмирующие порезы по лицу, правой руке, шее. Некоторые могут истечь кровью, но большинство попросту поковыляет прочь из лагеря.
Луэла он нашел в южно-восточном углу, за двойным полукругом арбалетчиков. То ли боевой инстинкт, то ли донесения подсказали ему, что может случиться, заставив искать защиты среди оставшихся разбойников.
