— Ты не похож на того Танцора, за которым я охочусь.
— Полагаю, успел повзрослеть.
Это заставило губы парня сжаться. Он принял стойку, вытянув клинки вперед. — Просто знай: сейчас тебя убьет Ков…
Танцор согнул колени и расправил спину. — Давай короче. Я такое уже слышал.
Ков резво прыгнул ему навстречу.
* * *— Что он тут делает, стоя на виду? — возмущенно сказал один из ее парней.
Крыша закатила глаза. — Откуда мне знать, ради Бездны?
— Нападем на него, — предложил другой.
Она и десятеро оставшихся верными прятались в начале аллеи, глядя на мост Каменотесов. Там стоял на посту одинокий мечник. — Ага, — прошипела Крыша. — Твой ножик против его клинка!
— Ну так как мы пройдем?
— Не знаю! — прорычала она в очередной раз.
— Просто застрелим его, — сказал третий громила.
Крыша взвесила в руке арбалет. — На таком ветру? Забудь. Надо подбираться гораздо ближе.
— Отлично. Давайте…
— Погодите! — зашипел первый. — Кто-то еще идет.
По дороге от канала согласно топотали марширующие ноги. Колонна напанов выступила из темноты. Пыль и мелкий песок взвивались буйными демонами ветра. Крыша и ее громилы убрались подальше в аллею.
Стоя в самом начале моста, меченосец вынул клинок и бросил ножны назад. Крыша видела, как они блестят, летя над мостом. Картинный жест почему-то заставил ее опустить арбалет.
Темнокожий парень — из Даль Хона, как ей рассказывали — принял оборонительную стойку, перегородив узкий мост. Колонна на миг застыла, будто ошеломленная. Офицер пролаял приказ, заблестели мечи.
— Он взаправду хочет… — начал один из ее подручных и замолк, будто впав в экстаз.
Крыша поняла, что вытягивает шею ради лучшего обзора. — Черт побери, так оно и выглядит.
Напанские солдаты, сплошь тяжелая пехота, зашагали по двое, готовя щиты и мечи. Дальхонезец взялся за клинок обеими руками.
Они встретились, железо загремело по железу. Малазанские бандиты выругались: первые двойки напанов, казалось, расплавились, падая грудами на камни мостовой или с плеском валясь в реку.
Офицер выкрикнул иную команду. Следующий ряд присел за щитами, намереваясь оттеснить дальхонезца. Тот сделал лишь шаг назад — при этом ухитрившись заглянуть за щит каждому противнику. Крыша просто не верила глазам, наблюдая его танец.
— Какой Бездны… — прохрипел один из ее парней и заткнулся.
Оставшаяся колонна потеряла терпение и надавила щитами, чтобы попросту затоптать мечника. Масса прошла по мосту еще два шага, потеряв павшими восьмерых ради такого достижения. Однако они продолжали давить, словно грубое повторение натиска могло обеспечить победу.
Крыша чуть не зажмурилась, когда два молниеносных росчерка меча лишили жизни двух последних. Меченосец смотрел на офицера через арку моста, через груду тел ее погибших подчиненных.
Офицер надолго застыл, созерцая трупы мужчин и женщин; голова вздернулась, взирая на виновника бедствия. Он отстегнул и сбросил шлем, вытащил меч и осторожно, с опаской начал перешагивать павших.
Дальхонезец ждал его, выставив меч. Грудь под забрызганной кровью курткой почти не колыхалась, как будто битва не заставила его запыхаться.
Крыша тоже почти не дышала. Она думала, что такого не может быть и что она никогда никому не поверила бы, если бы не…
Двое встретились на четверти пути к тому берегу. Соприкоснулись клинками; офицер немедленно сделал выпад, дальхонезец отвел его и контратаковал. Голова офицера взлетела и упала в речной канал, поднимая брызги.
Меченосец очистил меч о сюрко офицера, подобрал ножны и снова встал в терпеливом ожидании.
— Милость Худа… — пробормотал кто-то из ее свиты.
— И верно, — ответила Крыша. — Давайте…
Ночь огласил новый дружный топот; вторая колонна тяжелой пехоты Напов прорезалась среди несущего пыль и листья ветра.
Крыша едва не застонала от горестно сочувствия. "Боги, нет…"
Дассем ощутил, как поникают его плечи. Новая колонна напанов маршировала в его направлении. Готовясь к выполнению своей задачи, он не ожидал ощутить грусть. Какая напрасная трата, совершенно бесполезная трата жизней и возможностей!
Вниз по течению едва заметно полыхало пламя: пожар на другом мосту. Был мост каменным или деревянным — не важно, его заставили гореть достаточно долго, чтобы напаны перешли к нему.
Похоже, это будет последней схваткой ночи. Женщина-офицер скомандовала перестроение, вышла вперед, не доставая меча. Пробралась мимо трупов сотоварищей, чтобы поглядеть на него.
Для напанки ее кожа казалась слишком бледной, почти пепельной. — Ты это сотворил? — спросила она недоверчиво.
Он указал туда, откуда они явились. — Поверните. Уходите. Не нужно новых смертей.
Женщина качала головой, озирая тела. — Перед нами тоже долг.
Он взглянул на нее с новым пониманием. — Вижу. Твое имя?
— Клементе.
— Я Дассем.
— Мы должны…
— Да, — сказал он, видя, что слова подводят ее. — Понимаю.
Офицер отошла к отряду и поговорила с солдатами. Затем напряглась и развернулась, готовя атаку. Дассем поморщился. "Похоже, она будет стараться как никогда".
Силы столкнулись. Он сразил ее одной из первых. Солдаты оттащили женщину, прикрывая щитами. И пошли снова, пара за парой. Узость пролета заставлял их сближаться, лишала маневра. Дассем отошел на шаг и встретил их, держа меч обеими руками, отводя клинки и нанося колющие удары в грудь, ноги и открытые шеи. Вскоре пришлось сделать еще шаг назад, ибо тела громоздились грудой.
Они падали, а Дассему приходилось сражаться еще и с сожалениями. Печально, что хорошие люди должны ложиться костьми. Как он тосковал о прежних днях, о схватках один на один!
Крик заставил солдат отступить. Подняв щиты, они беспокойно следили за ним из-под окованных бронзой шлемов. Клементе протискалась вперед, прижимая окровавленную руку.
Она стала еще бледнее. Смотрела на него, натужно пыхтя и чуть не падая. Дассем оставался в полной готовности, хотя тоже утомился и был залит кровью. Женщина отвернулась. — Отступаем.
Солдаты попятились, осторожно перешагивая павших. Иногда им удавалось найти раненых, которых оттаскивали с моста. Клементе с трудом вложила меч в ножны. — Тарел отрубит мне голову.
— Но твои мужчины и женщины выживут, — отозвался Дассем.
Она кивнула и глубоко вздохнула. — Мы займемся павшими.
Он кивнул в ответ. — Я не помешаю.
— Спасибо и на этом.
Он покачал головой: — Нет. Тебе спасибо. Мне это не доставило радости.
Она испытующе вгляделась в его лицо. — Хорошо.
* * *Картерон распахнул дверь "Смешка", найдя зал пустым. — Госпожа Грюмсюрет! — закричал он, отчего-то запаниковав.
— Да? — сказала она, выглядывая из двери на кухню.
Он глотнул, подавляя непонятный страх. — Где все?
— Наверху.
Прощай сошла с лестницы, весьма удивленная. — Сухарь? — чуть не заикнулась она. — Что… что ты здесь забыл?
— Где Зубоскал?
Она указала наверх. — С Хаул. Она вроде бы заболела. Мы тревожимся…
Он пошел наверх. — Сам погляжу.
Прощай не мешала ему, лишь махнула рукой и увязалась следом.
Он открыл дверь и комнату и на миг застыл, не понимая, что случилось. Хаул лежала в постели, грудь мокра от крови; на полу валялся Зубоскал, лицом вниз, в спине ножевая рана.
Он набрал воздуха, чтобы заорать, когда ладонь закрыла рот и ослепительная боль пронизала бок. Стальное лезвие вошло на всю длину. Он упал, объятый агонией, едва заметив, как каблук уперся в спину
