огромную ладонь.
– Вы не имеете права! – Засурский кинулся к лейтенанту, но его быстро остановили двое ребят Руденко, стоявшие без дела.
Им даже захотелось немного размяться, поэтому они слегка переусердствовали, выкручивая Якову Григорьевичу руки.
– Что же вы делаете? – скривив от боли физиономию, простонал Засурский, плюхаясь в свое кресло, куда его определили ребята.
– Ищем, Яков Григорьевич, ищем, – Руденко резко перевернул горшок, высыпая на пол землю вместе с растением.
К его удивлению на дне горшка ничего не оказалось, кроме глиняных черепков, закладывемых внутрь для лучшей аэрации.
– Вот черт, – интерес на лице лейтенанта сменился разочарованием.
Но горшка он не оставил, продолжая крутить его в руках. Затем он поднял с пола палочку, к которой было подвязано растение и, сунув ее внутрь горшка, отметил его глубину. После чего приложил палочку снаружи. Она не достала до дна нескольких сантиметров.
– Понятно, – с крестьянской обстоятельностью Руденко обхватил рукой дно горшка и принялся его крутить, придерживая другой рукой его верхнюю часть.
Через секунду нижняя часть горшка отделилась. В ней оказалось что-то вроде футляра, в котором могла поместиться дискета.
– Вот она, – лейтенант с победоносным видом, ухватив дискету носовым платком, поднял ее вверх и выпрямился сам. – Что же вы, Яков Григорьевич, – посмотрел он на Засурского. – Нехорошо.
Он говорил это тоном, каким отцы журят нерадивых сыновей. Владелец казино сначала обмяк в кресле, потом дернулся было к лейтенанту.
– Верните ее мне, я прошу вас, – с мольбой в голосе произнес он. – Если она попадет в руки…
– Я лично прослежу за тем, чтобы она больше не попала ни в чьи руки, кроме рук дактилоскопистов, разумеется, – перебил его Руденко, опуская дискету в прозрачный пластиковый пакет. Заберите их, – кивнул он на Засурского и Копелева, – думаю, на ней есть пальчики обоих.
– Какого черта, лейтенант, – Копелев попытался вырваться из цепких рук милиционеров, но на нем уже защелкнули наручники. – Да, я брал эту дискету, но к ее похищению не имею никакого отношения.
– Это вы объясните следователю, – удовлетворенно выдохнул Руденко. – Увести.
– Стойте, – задыхаясь, крикнул Копелев, – я хочу сделать заявление.
– Валяй, – добродушно согласился лейтенант, у которого было хорошее настроение.
– Это Засурский заставил меня добыть ему дискету. Он меня шантажировал.
– И чем же он вас шантажировал, гражданин Копелев? – иронично взглянул на него лейтенант.
– Я залез к нему в большие долги, – мрачно произнес майор налоговой полиции. – Он пообещал мне их простить, если я принесу ему дискету.
– И как же вы, интересно, проникли в хранилище? – с интересом посмотрел на него Руденко.
– Не я, – опустив голову, майор уставился себе под ноги.
– А кто?
– Сержант Асланян, – едва слышно ответил Копелев. – Мы с ним немного знакомы. Ну, я предложил ему денег, он согласился.
– Вот сволочь черножопая! – в сердцах выпалил Руденко и тут же с извиняющимся видом покосился на Милославскую, – мы, значит, пашем, а эта скотина деньги зашибает тем, что ворует вещдоки. Ну, я этой паскуде объясню, как нужно работать! Он у меня отправится на зону вместе с этими голубчиками. А, тебе, майор, может быть, оформим явку с повинной, если признаешься в покушении на жизнь Яны Борисовны и во всех своих делишках.
– Но ведь… – неуверенно пробормотал майор.
– Не боись, – с купеческим великодушием на довольном лице успокоил его Руденко, – дадут тебе года три… условно, если будешь сотрудничать со следствием. Надеюсь, мокрухи на тебе нет?
– Нет, – выдохнул Копелев.
– Ладно, ведите их, – лейтенант махнул рукой в сторону двери. – Хотя погоди, – он остановил Якова Григорьевича, которого как раз вели мимо него. – Вы ничего не хотите сообщить следствию?
– Не хочу, – мрачно глядя лейтенанту в грудь, произнес Засурский.
– Это вы убили Женю Галкину? – лейтенант приподнял его голову за подбородок.
– Я никого не убивал, – визгливо выкрикнул тот, – и у вас ничего против меня нет.
– Ах нет, – Руденко выпучил на него глаза, – а дискета?
– Она не представляет для вас никакого интереса.
– А для кого она представляет интерес? Для ваших покровителей, которых вы надували? – насмешливо посмотрел на него лейтенант. – Тогда мы сделаем так, чтобы распечатка попала к ним. Ваксмахер уже объяснил нам, чем для вас это может закончиться?
– Вы не имеете права, – побелевшими от страха губами прошептал Засурский, – это произвол.
– Это мы уже слышали, – поморщился Руденко. – Я вас больше не задерживаю.
Оставшись наедине с Милославской в кабинете Засурского, Руденко достал сигарету и закурил.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес он, – дело сделано.
– И кто же по-твоему убил Галкину? – внимательно посмотрела на него Яна.
– Он и убил, – лейтенант кивнул в сторону двери, куда только что вывели Засурского. – Дело-то выеденного яйца не стоит, – он выпустил дым, повернувшись к окну, под которым увядал цветок, выброшенный из горшка. – Сынуля Засурского выкрал дискету у своего папаши, – решил пояснить Руденко свою версию, – она как-то попала к Галкиной и чтобы ее вернуть, Засурскому пришлось убить ее, Галкину, конечно, не дискету, – добавил он и хохотнул в усы, живописно качнув при этом своей крупной медвежьей головой.
– А как же она снова оказалась у Антона? – поинтересовалась Милославская, которой версия лейтенанта казалась, мягко говоря, не убедительной.
– Как оказалась? – лейтенант покрутил свободной рукой ус. – Снова выкрал…
– Ты-то сам в это веришь? – Милославская тоже закурила.
– Это не имеет значения, – отмахнулся от нее лейтенант, как от назойливой мухи, – тебе спасибо, конечно, за помощь, дальше мы уж сами как-нибудь.
Он поднялся и направился к выходу.
– До дома сама доберешься, – поинтересовался он от двери, – или дать тебе машину?
Вообще-то Яна собиралась домой, но почему-то после его слов ей расхотелось пользоваться его услугами.
– Я лучше прогуляюсь, – соврала она, держа руку у Джеммы на голове.
– Как хочешь, – лейтенант огладил усы и вышел за дверь.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В то, что Засурский убил Галкину, Яна не верила. Ему совершенно не нужно было это делать, – размышляла она. – Женя была его любовницей, он знал ее распорядок и, если бы уж ему приспичило, всегда мог проникнуть в ее квартиру, когда она была на работе. Милославская думала также, что Женя была не таким глупым человеком, чтобы шантажировать своего же собственного хозяина. Нет, судя по всему, дискета, если она и была у Жени, попала к ней совершенно случайно.
Яна села на лавочку в сквере и закурила, позволив Джемме немного побегать по зеленым газонам. Но Джемма, у которой был флегматичный, но взрывной характер, сделав пару кругов вокруг лавки, устроилась неподалеку под деревом и засопела, поглядывая на хозяйку, с задумчивым видом дымившую сигаретой.
Хотя Руденко и сказал, что все здесь ясно и дело можно считать законченным, за исключением некоторых мелочей, Яна так не думала. Оставался еще Антон, который, судя по всему, и выкрал дискету у отца. Только ему трудно было что-либо инкриминировать, поэтому Руденко, скорее всего, даже связываться с ним не будет. А ведь этот молодой человек, который, как и его отец, был любовником Жени, мог бы многое прояснить в этом деле, если бы захотел. Кстати, он не явился сегодня на встречу в «Мадрид», вспомнила Милославская. Что могло его задержать? Она посмотрела по сторонам и, заметив вдалеке, на стене дома таксофон, встала и направилась к нему. Джемма вскочила и, виляя обрубком хвоста, двинулась следом.
