могло ее отсылать к событиям столь давним.
Яна коротко попрощалась с тетей Дашей, которая вслед ей прокричала:
– Так ты чего тут хотела-то?
Гадалка сделала вид, что не слышит, ничего не ответила и торопливо зашагала к выходу.
На троллейбусе она доехала до другого филиала поликлиники и вскоре уже стояла перед дверями массажного кабинета. Она решила напрямую задавать вопросы, но после первого же, о том, посещала ли в последнее время этот кабинет некая Ольга Сергеевна Синявская, ее направили к главному врачу, ибо ответы на подобные вопросы посторонним лицам давались только с его разрешения.
Милославская с наигранной любезностью поблагодарила молоденькую медсестру, сквозь прозрачный коротенький халатик которой откровенно проглядывало кружевное нижнее белье, и зашагала к кабинету главного.
Главный оказался занят и, постояв у дверей минут пять, Яна вдруг почему-то подумала, что, если не подмажешь, не поедешь. Она знала, сколь более отзывчивыми становятся доктора, отблагодаренные чем- либо, кроме зарплаты.
Напротив поликлиники располагался небольшой супермаркет, особенно богатый спиртными напитками. Завернув в него, гадалка выбрала один из самых дорогих коньяков в красивой высокой коробке и попросила его празднично, но не слишком броско, со вкусом, упаковать. Продавцы, благодарные Милославской за такую покупку, с радостью выполнили ее просьбу и проводили ее искусственными широкими улыбками.
Интеллигентно, без назойливости, постучавшись в дверь главного, гадалка услышала строгое «Войдите». Она вошла и, старясь не спасовать, дабы не вызвать презрительного к себе отношения, сразу присела к столу прямо напротив доктора. Он бросил на нее взгляд, сочетающий и удивление, и возникшее уважение одновременно.
– Я Яна Борисовна Милославская, – представилась гадалка, – занимаюсь частным сыском.
– Вот как? – заинтересовался главный. Однако в глазах его сразу появилась какая-то завеса, отгораживающая его то Милославской.
– Работаю, руководствуясь кодексом чести, – поспешила предупредить опасения собеседника Яна, – можете не сомневаться. Конфиденциальность своим попутчикам гарантирую стопроцентную. Но это все только отнимает наше с вами время. Давайте по существу.
Милославская аккуратно, ловким движением, поставила немного в стороне от доктора коньяк. Тот не успел еще и ничего произнести, как гадалка снова взялась за свое:
– Мне нужно получить информацию, очень ничтожную для вас, но очень важную для моего клиента. Он ищет свою мать. Она пропала. Простая, никому не нужная пенсионерка, но пропала. Понимаете? Я помогаю разыскать ее.
Коньяк молчаливо исчез в баре черного высокого шкафа, а лицо главного выразило облегчение. Видно, он боялся каких-то более серьезных вопросов, имея за собой или за заведением в целом какие-то грешки.
– М-м-м, – с деланной озабоченностью протянул доктор, – а почему вы ищете эту женщину здесь?
– Я получила информацию о том, что она получала здесь некие медицинские услуги. Осталось только уточнить, так ли это.
Через пять минут в кабинете главного была та самая медсестра в прозрачном халатике. В руках она держала журнал, в котором велась запись обслуженных пациентов. По требованию главного Оля – так звали медсестру – стала отыскивать фамилию Синявской.
Яна в эти минуты стояла, затаив дыхание. Ее охватили радостные предчувствия, но она боялась им верить, а потому отгоняла прочь и не прислушивалась к ним, ожидая только конечного результата поисков.
– Ольга Сергеевна, говорите? – вдруг, как приговор, прозвенел над ней тонкий возглас медсестры.
– Да, – тихо ответила Яна, почувствовав, что в горле у нее пересохло.
– Да, была такая, – заключила девушка и назвала адрес Синявской, дату, когда она посетила массажный кабинет и диагноз, оказавшийся для расследования незначительным. От того заболевания люди не исчезали бесследно, и Яна не стала брать его в поле зрения.
После этого медсестра вся как-то залилась краской и нетерпеливо посмотрела на главного. Тот ничего не мог понять из ее взгляда. Тогда девушка смело подошла к нему и что-то неразборчивое для гадалки шепнула ему на ухо. Он притворно кашлянул и отослал ее работать.
Милославская не знала, какой вывод для себя сделать. Медики вели себя странно и даже подозрительно.
– М-да… – протянул главврач после нескольких минут молчания, – Была у нас такая пациентка, была.
Яна не смогла сдержать улыбку удовлетворения.
– Была… – продолжал доктор. – Только мы ее на базе поликлиники обслужили всего два или три раза. На базе поликлиники, – подчеркнул он.
– То есть?
– Ну понимаете, – замялся доктор, – по желанию клиентов, в исключительных случаях, конечно, мы оказываем услуги на дому.
Яне хотелось спросить: «А разве это законно?», но она промолчала, зная, насколько глупы и бессмысленны в таких случаях вопросы о законности и насколько часто, нагло и безнаказанно бывает преступаема эта самая законность.
Доктор, видимо, заметил, как переменилась в лице Милославская, а потому продолжал свою речь с несколько оправдательной интонацией.
– Сами подумайте, что лучше для больного: когда ему откажут в обслуживании или когда пойдут навстречу с… определенными условиями. Ведь далеко не все пожилые люди в силах ездить сюда и обратно в течение определенного времени, иногда длительного…
– Я вас поняла, – прервала доктора гадалка. – Синявская платила деньги за оказание услуг на дому. Верно? – Яна не стала дожидаться ответа и продолжила: – Женщина просто не верила всем тем, кто дает объявления в газеты о подобных услугах. Ведь среди них мало профессионалов, а вот шулеров достаточно. Прошли месячные курсы и все, пошли деньги зарабатывать. А вот полегчает ли после их услуг или человек вообще с кровати не поднимется, это уже другое дело. Так ведь? А у вас тут как-никак дипломированные специалисты все-таки.
В глазах главврача заблестели искорки гордости, но выражение лица Яна его пугало: она разгорячилась и готова была, казалось, рубить наотмашь.
– Только за выход на дом, – продолжала гадалка, – они брали деньги. Начальство, то бишь вас, поставили в известность, а вы им это позволили. С условием нескольких процентов на вашу, простите, лапу. Разве я не права? Чего уж тут условности городить, давайте на чистоту. В конце концов я не враг вам. В моих интересах только добраться до истины и найти женщину, которая вряд ли могла сгинуть в неизвестность от сеанса массажа. Причиной ее исчезновения послужило другое, но эти сеансы одна из ниточек, которые я не могу не изучить.
Доктор заметно побледнел, и Яна уже пожалела, что столь резко изложила ему свои соображения. Он, наверное, и фамилии-то Синявской не помнил, а то бы и разговаривать с гадалкой не стал. А теперь уж влип и не знал, как пойти на попятную.
– Давайте начистоту, – заметно спокойнее, повторила Милославская, – Я не желаю вам зла.
Доктор тяжело вздохнул.
– В конце концов вы всегда сможете отказаться от своих слов, свидетелей у нас нет… А историю болезни набело переписать – плевое дело…
Левая сторона лица главного нервно подернулась, и он испытующе глянул на Милославскую и, видимо, увидел в ее глазах что-то такое, что заставило его заговорить.
– Не одна такая Синявская у нас была, как понимаете. Но раз уж речь о ней… К ней ходили три разные работницы. Так уж у нас с расписанием получилось. Одна из них сейчас уволилась, две по-прежнему работают. Лисина, правда, перевелась в другое отделение, а вот эта девочка, которая здесь сейчас, Оля, она тоже ходила.
– Премного благодарна, – удовлетворенно произнесла Милославская. – Могу я данные двух других
