Поёжившись и оглянувшись на хозяина комнаты, я набрала номер, который помнила наизусть, и облегчённо выдохнула, услышав ровное:
— Алло.
Хвала небесам. Не Теймор и тем более не Кара. Драйст!
— Привет, — сказала, обмякнув. — Это я.
Желания врать тому, кто всегда поддерживал, не имелось, но что делать? Я принялась рассказывать всё ту же легенду про конкурс, который стал моим билетом в престижный университет.
— Ну ты даёшь, — выдохнул Драйстер потрясённо. — Я очень за тебя рад, Лирайн, но ты даже не упоминала, что в чём-то участвуешь!
Стало дико стыдно, однако отступать было некуда.
— Просто не рассчитывала на победу. Знаешь, я вообще не могла там победить, но…
— А теперь? — Драйст точно улыбался. — Ты счастлива?
— Очень, — солгала я.
Да, лгала. Уж чего, а счастья не испытывала. По мне, было бы лучше никогда не пересекаться с охотниками и ничего не знать об окружающем кошмаре. Вернее, лучше бы этих кошмаров не было вообще.
— Говоришь, что рада, а голос звучит грустно, — уличил Драйст проницательно.
— Это усталость, — сказала, помедлив. — Тут более сложная учебная программа, и я сейчас в отстающих, нужно догонять.
Брат хмыкнул и начал уверять, что справлюсь. Его убеждённость была настолько искренней, что невольно разулыбалась и даже начала верить в себя.
— А как с тобой связаться, если что? — последовал ещё один вопрос.
— Пока никак. Тут нет общего стационарного телефона. — Опять солгала я. Телефон, вероятно, имелся, просто я не искала.
— Но ты будешь звонить? Не исчезнешь?
— Конечно, не исчезну.
Наш разговор продлился минут десять, после чего я сообщила, что звоню с чужого мобильного и разорять его владельца некрасиво. Драйст понял и почти сразу отключился, напоследок пообещав передать привет всем остальным.
В этот миг вновь накатила грусть — хоть убейте, а Кара и Темор не порадуются. Для них вся моя учёба — глупейшая авантюра из всех возможных, а я сама — тварь неблагодарная. И мне так жаль, но… не могу поступить иначе. Просто не могу.
Шумно вздохнув, я отошла от окна и протянула Краму мобильник.
— Какая трогательная забота о моих финансовых делах, — взяв телефон, хмыкнул он.
Я хотела ответить в тон: «Почему нет? Ты ведь тоже о моих переживаешь…» — но ехидничать всё же не стала. Пожала плечами и, поблагодарив за предоставленную связь, направилась к двери.
— Лирайн, подожди, — окликнул Крам.
Пришлось притормозить и обернуться, а охотник задал неприятный вопрос:
— Твои приёмные родители… Ты с ними совсем не ладишь?
Опять пожала плечами в надежде, что брюнет отвяжется, но он не отстал. Продолжил вопросительно взирать на меня.
— Когда-то всё было неплохо, — в итоге призналась я. — Но однажды отношения испортились. Особенно с приёмной матерью, с Карой.
— Почему? Каковы причины?
— Не знаю.
Я причин для таких перемен действительно не видела. Лично мне это напоминало щелчок выключателем — сегодня отношусь нормально, а завтра — нет.
Брюнет нахмурился, сложил руки на груди и спросил опять:
— Родители тебя обижали?
Губы дрогнули в невольной улыбке — вот уж в самом деле забота. Интересно, зачем это ему?
— Нет. Разве что иногда и по делу.
— Как это? — продолжил хмуриться парень.
Я развела руками. Как-как…
— Бывали плохие дни, бывали хорошие, где-то получала за лень, где-то… ну, может, не настолько справедливо, как мне бы того хотелось. Но ничего криминального, никаких ужасов из числа тех, что периодически показывают в новостях и всяких шоу, в нашей семье не было.
— Уверена? — после продолжительной паузы спросил Крам.
Видеть такое недоверие было странно, и я даже хотела удивиться вслух, но байкер опередил:
— Лирайн, если в твоём прошлом есть нечто такое, за что… кому-то нужно настучать по голове, ты скажи.
Я глянула недоумённо, а Крам добавил:
— Лирайн, я серьёзно.
И без пояснений было видно, что он не шутит, и решимость, с которой Крам говорил, задела невидимую струну. Наверное, именно поэтому я не стала отмахиваться и сказала:
— Ничего такого. Я выросла в небольшом городе, где все друг друга знают и где ничего особенного никогда не происходит.
— Ничего, кроме тебя, — последовал внезапный ответ.
Я промолчала, а Крам взял очередную короткую паузу. Потом новый вопрос задал:
— Что ты знаешь о своих родителях? Кроме того, что они от тебя отказались.
Я отрицательно качнула головой, пытаясь разговор прервать, только охотник не послушался, продолжил настаивать:
— Может, какие-то странные вещи? Что-то на память? Какие-нибудь незначительные безделушки в виде медальонов? Или инициалы на пелёнках?
— Сериалов насмотрелся? — не сдержавшись, фыркнула я.
Парень отнёсся к моему веселью спокойно, сериалы его не смущали.
— Всего лишь пытаюсь найти следы, — объяснил он. — Они должны быть.
— Если бы я родилась в семье охотников, вы бы наверняка знали. Ведь вы, как понимаю, живёте все вместе, и в такой ситуации беременность не скроешь, исчезновение ребёнка — тоже.
Крам поджал губы, и то, что он сказал… эти слова тоже какую-то струну задели.
— В том-то и дело, что в Дамарсе живут не все. И не все из нас постоянно находятся в поле зрения сообщества.
Сердце будто тисками сжали, я даже ориентацию на несколько секунд потеряла. Однако быстро взяла себя в руки и вновь мотнула головой. До удочерения четой Паривэлл я жила в приюте и, хотя времени там провела не так уж много, кое-какие истины усвоила.
Есть мечты и есть реальность. Первое — хорошо и приятно, но чудес не бывает. Настоящие родители не придут и не заберут. И они бы не оставили в одиночестве, если бы была нужна.
Можно всю жизнь мечтать о том, что тебя просто потеряли и вот-вот найдут и заберут
