— Один из этих троих… — в голосе Дика прозвучала горечь, — мой единственный брат.
Я опустила глаза, растерявшись, сказала после паузы:
— Мне жаль.
— А мне нет, — последовал внезапный ответ. А за ним пояснения: — То есть брата жаль, а тебя… — охотник резко остановился, одновременно извлекая из кармана какую-то тряпку, — не очень.
Стремительный шаг навстречу, и тряпка оказалась возле моего лица, в нос ударил неприятный запах. Всего секунда, и я поняла, что контролировать себя уже не могу.
Не могу ничего! Ни закричать, ни дать отпор, ни хоть как-то воспротивиться. Тряпка прижата к носу и рту, а я падаю, проваливаясь во тьму.
Очнулась я резко, словно от удара. В голове клубился туман, перед глазами стояла темнота. Я принялась дышать и не сразу поняла, что дышать могу только носом — во рту кляп. Всё остальное тоже осознавала с запозданием…
Я была связана по рукам и ногам, лежала в позе эмбриона, меня периодически трясло. Ещё ощущался холод, но не критический, от него ограждали стенки и… тут точно было отопление — вернее, сюда доходили его остатки. Потребовалось несколько минут, чтобы сопоставить всё и понять: я в багажнике, и автомобиль, в котором нахожусь, куда-то едет.
До этого момента меня трясло от шока, а теперь разум затопила волна чистого страха. Последние события вспоминались словно в бреду — у Дика брат погиб…
А потом эта тряпка… Какое-то усыпляющее вещество? Хлороформ? И то, что происходит сейчас… Дик намерен что-то предпринять? Сделать что-то по отношению ко мне? Отомстить? Или…
Нет, версий было слишком много. Ясно было лишь одно: что бы ни задумал охотник, меня ему не жаль. Он сам сказал.
Несколько бесконечных минут паники, разбавленных попытками освободиться, и я затихла. Попробовала собраться с силами и мыслями, протрезветь. Руки и ноги, судя по всему, были не просто связаны, а стянуты скотчем, так что мечты об освобождении пришлось оставить. Зато мне удалось нащупать рядом нечто, в чём вскоре опознала собственную сумку, и эта находка принесла толику облегчения. Там же телефон!
Сумка лежала в ногах и подтащить её не удалось, но мобильный был в боковом кармане, и про встроенный в него маячок я не забыла. Оставалось надеяться, что кто-нибудь заметит моё исчезновение и сможет отследить сигнал.
Захотят ли меня искать? Об этом я решила не думать, а просто поверить, что раз заморочились на маячок, то искать всё же станут. Впрочем, может, сам Дик вот-вот остынет и, что бы ни замыслил, передумает?
По коже пробежала новая волна ледяных мурашек, и я сосредоточилась на кляпе. Он мешал дышать, давал очень неприятные ощущения в горле, и избавиться от него хотелось сильнее всего. Я пыталась вытолкнуть кляп, но тоже безрезультатно, и паника накрыла с головой — уж слишком умело меня упаковали. Дик действовал как профессионал, а они ошибок не допускают.
Тут же вспомнилась подготовка охотника, и… Нет, не думать! С огромным усилием я заставила себя сосредоточиться на дыхании. Вдох-выдох, снова вдох.
Время превратилось в нечто очень медленное. Когда машина остановилась в первый раз, я застыла и напряглась всем телом, но… Нет, ничего. Потом была ещё одна остановка, и третья, и четвёртая. Спустя, наверное, час, поняла, что водителя содержимое багажника не слишком-то интересует. Либо меня оставили на десерт.
Это открытие стало поводом для новой капли оптимизма: чем дольше длится поездка, тем больше шансов, что кто-нибудь вспомнит о существовании Лирайн Паривэлл, в дело вступит поиск по маячку.
И раз так, то… ждать. Ждать, не теряя присутствия духа и не растрачивая силы. Рано или поздно всё так или иначе закончится. В крайнем случае меня… просто убьют.
Не знаю, сколько в итоге прошло времени, но я успела провалиться в тяжелую полудрему. Из этого состояния выдернул щелчок замка, и я распахнула глаза. Сразу повеяло холодом, а я увидела не одну; а целых три фигуры. Сумрак, витавший снаружи, не позволил распознать лица сразу. Потребовалось несколько долгих, похожих на вечность секунд.
То, что Дик действовал не один, не удивило. Личности его сообщников каких-то эмоций тоже не вызывали. Я узнала Киру — брюнетку, которая первой бросила мне обвинение и постоянно вертелась вокруг Крама. А ещё блондина с гипнотическим даром — того, который убеждал экскурсовода в Кросторнском музее, что ничего не произошло.
Трио застыло, разглядывая обездвиженную меня, потом блондин сплюнул под ноги и выразился нецензурно. Губы Киры тут же растянулись в улыбке, а в наступившей тишине прозвучало ироничное:
— Донаваль, фу-фу!
— Да, Донаваль, — мрачно поддержал брюнетку Дик. Сарказм в его голосе был едва заметен. — Выбирай слова, тут дамы.
— Из-за этой твари погиб мой друг! — не пожелал раскаяться блондин. — И я её…
Он замахнулся, явно собираясь ударить меня в лицо, но Кира руку перехватила.
— Остынь, — сказала девушка, посерьёзнев. — Мы не за этим сюда пришли.
Блондин точно хотел поспорить, но тут ещё и Дик вмешался:
— Прекрати. У нас не так много времени. — И после короткой паузы: — Давай. Вытаскиваем её.
Я зажмурилась и сжалась, не желая, чтобы ко мне прикасались, но разрешения никто не спрашивал. Дик грубо схватил за плечи, а Донаваль за ноги, и через несколько секунд я очутилась на земле. Меня сбросили в нескольких метрах от машины.
Невзирая на сумрак, видела хорошо и теперь смогла оглядеться, чтобы вновь окунуться в панику. Мы находились на огромной площадке, частично заваленной строительным мусором, бетонными плитами и арматурой, а за окружавшим площадку забором виднелись мерцающие огнями небоскрёбы.
От осознания, что нахожусь в Сити, меня затрясло, и охотники это заметили. Криво улыбнувшись, брюнетка шагнула вперёд и, наклонившись, выдернула изо рта кляп.
— Так лучше? — с усмешкой поинтересовалась она.
А блондин добавил:
— Будешь кричать — ударю.
— Она не закричит, — снова вмешался Дик. Он подошел к машине, чтобы вытащить и отбросить мою сумку и захлопнуть багажник. — Лирайн девочка сообразительная, она понимает, что тут никто не услышит.
— Не услышит. — Кира хмыкнула и кивнула. — Зато почует. Верно, Лирайн?
