Темнота в комнате молчала.
Шепот.
Как человек, живущий на берегу океана, привыкает к шелесту волн, так и Анку привык к этому вечному шепоту, перестал замечать. Он слышал каждое слово, каждую обращенную к нему мысль, но никогда не прислушивался. Он был Смертью, в его адрес редко произносили добрые слова, так зачем слушать? С начала времен он носил на сердце двенадцать железных обручей и был глух к мольбам.
А ее он слушал.
Девочка скучала по нему. Никто и никогда не тосковал о нем раньше, и это смущало, сбивало с толку, травило душу. Он никак не мог понять, нравится ему это ощущение или мешает. Поэтому замер.
Ее тоска не продлится долго. Она привыкнет к новому городу, найдет друзей, влюбится и оставит мысли о нем. Так что с того, что он позволит себе небольшую слабость?
Он слушал…
Надя снова пришла в Черный храм.
Служба начиналась в полдень. Черные жрицы заканчивали представления по городу и возвращались в храм. Посторонних не пускали, лишь несколько таких же новеньких девушек, как Надя, почти готовых присоединиться к жрицам.
Все заняли свои места. В храме заперли двери, зажгли свечи, по рядам стали передавать большую серебряную чашу с крепким медовым напитком. На сцену поднялась сестра Стерр в сопровождении десяти старших жриц. Внизу в первом ряду перед сценой расположились женщины с музыкальными инструментами. Скрипки, гитара и кастаньеты в руках танцовщиц, все слилось в упоительную, будоражащую мелодию. Начался танец, жрицы затянули красивую песню о любви и ночи, закружились, повели обнаженными плечами в черных кружевах…
Надя не знала, сколько это все длилось. Жрицы замерли, тяжело дыша, на сцене. Музыканты перестали играть, но сердце все еще лихорадочно билось в груди. В голове шумело от медового напитка. Было душно, пахло воском и женским потом.
Открыли окна. Жрицы смеялись, переговаривались. Надя услышала отрывок разговора вероятной послушницы и женщины в черном.
— Я поговорю с сестрой Стерр. Думаю, ты безупречно подойдешь.
— Невеста Анку? Я?
— Поверь мне, я разбираюсь в людях. Оставайся после праздника, и я поговорю с сестрой.
Женщина протянула девушке чашу:
— Пей. Жарко.
Девушка сделала глоток, закашлялась.
— Ну, как тебе сегодня?
Сестра Стерр, улыбаясь, обняла Надю за плечи и повела к выходу из храма.
— Понравилось?
Надя кивнула. Возразить нечего — представление было незабываемым.
— У тебя есть, где остановиться?
Надя снова кивнула.
— Родственники?
— Нет. Я одна. Нашла работу.
Жрица одобрительно кивнула.
— Работа это замечательно, но одиночество тяготит любого. Приходи к нам еще!
Надя не собиралась идти туда снова, но прошла неделя, еще одна, и одиночество начало тяготить ее. Слышал ее Роджер или нет, но в храме она чувствовала себя ближе к нему. И она пошла.
— Ты ходишь в храм Анку? — вместо приветствия спросила госпожа Ван Варенберг утром во вторник.
— Да…
Женщина встала из-за стола, подошла к кушетке и поманила Надю к себе.
Они сели, и госпожа впервые за время их знакомства посмотрела на царевну тепло.
— Тебе плохо у нас?
— Нет… — смутилась Надя.
— Я понимаю, как располагают к себе жрицы, но это не врожденное обаяние. Они учатся ему!
— Я понимаю, что люди не любят Анку, но…
— Не в этом дело! — перебила ее женщина. Взяла за руку, сжала. — Тебе одиноко в чужом доме, в чужом городе. Я понимаю, почему тебя тянет в этот храм, но о них ходят очень скверные истории. У них в храме пропадают люди.
Надя хотела улыбнуться шутке, но госпожа Алид смотрела серьезно.
— Это правда, — повторила она. — Именно поэтому они так добры к приезжим. Не ходи туда! Как бы тебе ни было одиноко в нашем городе, не ходи! Ты не там ищешь друзей!
Надя пообещала быть осторожной, и больше они к этому разговору не возвращались.
В следующую седмицу после представления к Наде подошла сама сестра Стерр.
— Хочешь увидеть его?
— Кого?
— Анку.
— Я думала, он не показывается смертным.
— Обычным смертным — нет, но своей невесте — да.
Сердце упало.
— Кому?
— Ты наверняка слышала лживые истории о невесте Анку. О Черной царевне.
— Лживые?
— Конечно, девочка! Неужели ты думаешь, что это правда?
— Честно говоря…
— Не знаю, что за ребенка держат в Черной башне Варты, но, поверь, неопытная, неподготовленная девушка даже царских кровей не может претендовать на подобную милость.
Надя промолчала.
Сестра Стерр обняла царевну за плечи и повела из храма.
— Раз в месяц самая красивая, преданная и умная из сестер удостаивается чести быть представленной нашему господину. Мы нарекаем ее Истинной Невестой Анку и отправляем к нему.
— Раз в месяц? Сколько же у него сейчас жен?
— Истинная будет одна. Она станет темной богиней и будет править с ним в царстве теней.
— А остальные? Что еще за невесты, которые не становятся женами?
Жрица посмотрела на нее сурово.
— Не кощунствуй, милая. Это выбор самого Анку. Если ты не попадешь в его царство, значит твоя вера и преданность были недостаточно сильны. Не нам судить о его выборе.
— Что будет, если я ему не понравлюсь?
— Не спеши говорить такое! — улыбнулась жрица. — У меня очень хорошее предчувствие!
— Я не слышала, чтобы у Анку была жена. Предыдущие невесты не подошли? Что с ними? Они мертвы?
— Это ведомо лишь нашему господину.
— Это жертвоприношение?
— Не говори ерунды! Анку не принимает жертв, лишь добровольный дар. Он никогда не возьмет жену силой. Женщина, идущая к нему на ложе, сама принимает это решение.
— Это невозможно! — решительно возразила Надя.
