Она понимала, что Черный храм и все эти ритуалы не имеют ничего общего с настоящим Анку, с ее Роджером, но человеческие жертвы оказались последней каплей.
— Ты ничего о нем не знаешь! — сказала Стерр, и Наде захотелось рассмеяться ей в лицо. — Ты ничего о нем не знаешь, девочка, так не говори пустых слов!
Надя закусила губы.
— Милая, ты, наверное, расстроилась, узнав о невестах… — вкрадчиво начала жрица, увлекая ее в парк за храмом. — Я понимаю. Я сама прошла через это. Тебя впечатлила и тронула история с ножницами… Ты влюбилась в него. Так же, как я в свое время. Это случается, и в этом нет ничего плохого. Любить даже безответно — большая радость и большое благословение. Любовь лучшее, что есть в этом мире, девочка. Это величайшая сила, способная как на созидание, так и на разрушение. Я понимаю, как горько узнать, что тот, кого ты любишь, принадлежит кому-то еще, но у тебя есть возможность…
Надя уже понимала, что ей предложат. Ее настойчиво вели к хозпристройкам, и она понимала, что отказаться не получится. Да ей и не хотелось. Роджер не отвечал, и если жрицы знают способ встретиться с ним, — она готова рискнуть.
— У меня удивительное предчувствие на твой счет, милая!
— Правда?
Надя ни мгновения не верила жрице.
Ее привели в деревянный флигель. Здесь их уже встречали две старшие жрицы. Во флигеле был накрыт стол, на котором из напитков стояла лишь крепкая медовуха, которой Надю уже поили в храме.
— Поешь, милая, — вкрадчиво предложила сестра Стерр.
Надя съела кусочек жареного сыра. Сыр был соленым, а запивать можно было лишь крепким медом. Царевна обмакнула в него губы, не сделав глотка. Происходящее ей не нравилось.
Пришли еще две жрицы. Они терпеливо стояли под стенами, пока сестра Стерр развлекала Надю легкими разговорами, подталкивая к ней тарелки с соленой едой.
Во флигеле были закрыты окна, горели свечи. От духоты, медовухи, долгого дня и монотонного голоса жрицы Надя чувствовала себя как во сне.
Она сама не заметила, как с нее сняли одежду, нарядили в красивое черное платье, надушили и снова отдали в распоряжение сестры Стерр. Жрицы у стены затянули тихую песню. Царевна чувствовала себя как в страшном сне, когда не можешь проснуться. Тело было мягким, как воск и безвольным, как тряпичная кукла. Пора было бы испугаться, но даже для этого воли не осталось.
Новые жрицы принесли большое зеркало, укрытое черным атласом. Его поставили напротив царевны, бессильно обмякшей в кресле, и тут жрицы наконец покинули флигель.
Прошла минута. Прошло пять. Туман в голове стал отступать.
Сначала Наде показалось, что она ослышалась. Где-то далеко играла гитара. Музыка становилась громче. Тонкая капель превратилась в град, защелкали невидимые кастаньеты. Музыка заполнила всю комнату. Безумный ритм кружил голову и перехватывал дыхание. Затем отражение в зеркале удлинилось и превратилось в другой зал, так же до краев заполненный свечами. В отражении появился человек, поманил к себе рукой.
Надя поднялась из кресла. Настроенная идти до конца, она смело переступила зеркальную раму и оказалась в другом месте. И только теперь узнала мужчину в отражении. Все внутри сжалось.
— Добрый вечер, Мак.
— Добрый вечер, Надежда.
Бог-обманщик был в своем неизменном распахнутом на груди халате. Он удивился и тут же обрадовался.
— Вот так встреча! Что ты делаешь здесь?
— Убери музыку.
Мак щелкнул пальцами, и стало тихо. Стены вокруг оплыли, как воск, изменили цвет, раздвинулись, и Мак с Надей оказались в знакомом бальном зале. Зеркала на стенах превратились в открытые настежь окна, и в них стояла неподвижная луна. Бог расположился в оказавшемся позади него кресле, Надя осталась стоять.
— Не ожидал тебя встретить, — сказал он, щуря кошачьи глаза.
— Я тоже. Ты бог-сон?
— А ты так и не собралась выучить наши имена?
— В том, чтобы угадывать вас, есть особая прелесть.
— До поры до времени.
Надя промолчала.
— Значит, дядюшку ты уже угадала? — Он подмигнул. — Испугалась?
— Удивилась.
— Смелая девочка.
У него в руке появился бокал с зеленым вином. Такой же появился на подлокотнике дивана рядом с Надей. Царевна сделала вид, что не заметила его.
— Чем займемся?
— Анку знает, чем ты занимаешься от его имени?
Мак отпил из бокала, прищурился.
— А ты решила на правах невесты навести порядок? Ревнуешь?
— Не порочь его имя! Если тебе нужны любовницы — построй свои храмы. Ты прекрасен, и женщины будут рады отдаться тебе.
— Стать невестой первого бога или любовницей второго? Как думаешь, что выберут? — Он покачал головой. — Зачем что-то менять? Меня все устраивает.
— Что происходит с ними?
Надя задала вопрос, не ожидая ответа. Она знала. Мак улыбнулся, утвердительно кивнул головой.
— Ты верно думаешь. Я наслаждаюсь их обществом, а когда они надоедают — оставляю в саду. Из них получаются красивые статуи.
— Сколько их?
— Зачем тебе знать? Ты в ловушке, мышка, прекрати выведывать, тебе некому будет передать эти знания.
У Нади холодок пошел по коже.
— Я невеста Анку. Ты не посмеешь тронуть меня.
Мак, глядя на нее поверх бокала, очень медленно допил свой напиток. Бокал вновь наполнился, на этот раз чем-то красным.
— Все эти женщины были его невестами. Мой замок неподвластен Анку. Все, что здесь происходит, — остается здесь. Хочешь проверить?
— Я не просто очередная глупая девчонка. Я — Черная царевна из Северной Варты, последняя чародейка Яблоневого Края и нареченная бога мертвых. Уважай это!
Он прищурился, усмехнулся.
— Хорошо. Давай на мгновение я притворюсь, что это имеет значение. Что дальше?
Надя не знала. У нее не было ничего, чтобы выторговать свою жизнь.
— Я не знала, кто ты. Мне жаль, если я рассердила тебя, бог-обманщик.
— Теперь знаешь. Что будешь делать?
Мак поставил бокал, поднялся и пошел к ней, на ходу сбрасывая с плеч халат. От страха у
