– Надо поцарапать монету керамической пластиной.
Лука отошел к двери, открыл ее и крикнул вниз:
– Фрейзе! Принеси мне с кухни миску!
– Тише! – проворчал Фрейзе, тяжело поднимаясь по ступенькам. – В комнате над нами у леди Изольды сейчас собралась половина Венеции: подгоняют платья, делают головные уборы для нее и Ишрак.
– Мне нужна миска с кухни!
– Оловянная? – уточнил Фрейзе, собираясь идти дальше вверх – по узкой лестнице на чердак.
– Нет! Нет! Фаянсовая!
– Фаянсовую ему, – проворчал Фрейзе себе под нос. Они услышали, как он топает по длинной лестнице на кухню, а потом возвращается. – Фаянсовая, как ты просил, – объявил он, с любопытством заглядывая в комнату.
– А теперь уходи, – сурово приказал Лука, хотя Фрейзе явно изнывал от желания к ним присоединиться. Повернувшись к Ишрак, он спросил: – Что дальше?
– Надо ее разбить. Нам нужен черепок.
Лука с размаху ударил миской об стол, и она разлетелась на кусочки.
– Отлично, взял и разбил! – раздался голос Фрейзе из-за закрытой двери. – Да не думай об этом! Принести еще одну для вашей милости?
– Взять кусок и поцарапать им золото, – перевела Ишрак. – Черная полоса говорит, что золото не настоящее, а золотая царапина – что это не подделка.
Лука провел осколком миски по золотому ноблю.
– Он настоящий, – бросил он отрывисто. Надавив сильнее, он проверил результат еще раз. – Точно настоящий.
– А теперь нам надо распилить ее пополам.
Он вытаращил глаза при мысли о том, чтобы испортить монету.
– Распилю монету в четверть нобля, – сдался он. – Полный нобль не трону.
Она покачала головой.
– Силы небесные! Распили по одной каждой стоимости: нобль, полунобль и четверть нобля. Ну же, Лука. Это ведь не твои деньги! За все это платит милорд.
– У тебя дорогие идеи, – посетовал он. – Если бы ты росла фермерским сыном, как я, ты бы не стала добровольно распиливать монеты пополам.
Она посмеялась его словам, а он выполнил ее указания, так что вскоре перед ними уже лежали половинки монет.
– Они полностью одного цвета?
Лука взял лупу и внимательно рассмотрел монеты.
– Да, – заявил он. – Ни у одной из них нет оболочки и внутри ни следа другого цвета. Они желтые повсюду, как чистое золото.
– Тогда последняя проверка: нам надо взвесить монеты, – сказала она. – Взвесить очень точно.
Лука помолчал.
– Ладно. И какой у них должен быть вес?
– Полный нобль – это сто восемь гран, – сказала Ишрак, хмуро вглядываясь в рукопись и пытаясь разобрать буквы. – Тут сказано, что плотность равна массе, деленной на объем.
– Погоди! – сказал Лука. – Повтори еще раз.
– Плотность равна массе, деленной на объем, – повторила она. – Для проверки нужно взвесить чистое золото и то золото, которое мы проверяем: так находим массу. Потом надо класть его в воду и смотреть, на сколько вода поднимется. Это дает объем.
– Масса… – повторил Лука. – Объем…
Ишрак решила, что он стал похож на трубадура, который исполняет особо красивую песню. Слова, которые для нее были лишены смысла, для него звучали, как поэзия.
– Плотность…
– Здесь говорится, что нам надо взять кусок чистого золота, поместить его в мерный сосуд с водой и посмотреть, на сколько вода поднимется. Затем то же самое делаем с проверяемым золотом того же веса. Золото, смешанное с другими, более легкими металлами, вытеснит больше воды. Чистое золото более плотное: оно вытеснит меньше воды. – Она прервалась. – Знаешь, я читаю слова, но чувствую себя дурой. Не понимаю, что нам надо делать. Ты понял, о чем тут идет речь?
Казалось, Лука совершенно очарован.
– Плотность равна массе, деленной на объем, – проговорил он тихо. – Понимаю. Да, понимаю.
Он не стал звать Фрейзе, а сам сбегал наверх на кухню и принес прозрачный стеклянный стакан с водой.
– Придется пойти к золотых дел мастеру и купить чистого золота, – пробормотал он.
– Зачем?
– Чтобы узнать плотность чистого золота. Чтобы определить, на сколько поднимается вода. Чтобы сравнить с монетами.
– А! Ясно! – воскликнула Ишрак, внезапно обретая понимание. – У меня есть золотое кольцо, которое точно из чистого золота.
– Оно полое, оно в форме кольца… – проговорил Лука, лихорадочно соображая вслух. – Не имеет значения. У центральной дырки веса нет. Мы взвешиваем золото в кольце, а не измеряем площадь. Доставай его.
– Это кольцо матери Изольды, – объяснила Ишрак. – Я хранила его и фамильные драгоценности все время с нашего отъезда из дома.
– Ты уверена, что оно из чистого золота?
Она кивнула.
– Лорд Лукретили не стал бы дарить своей леди не самое лучшее.
Лука ее даже не услышал: он попеременно смотрел то на золотые нобли, то на воду в стакане. Ишрак пробежала из комнаты, где они работали, до своего этажа и, задрав подол платья, начала распарывать нижний край льняной сорочки.
– Ты что это делаешь? – вопросила Изольда.
Она стояла на деревянном стульчике, а портниха, передвигаясь на коленях, подшивала на ней платье. Чуть в стороне ее помощница сооружала великолепный головной убор, и по всей комнате были разбросаны карнавальные маски и отрезы шелка, атласа и бархата: настоящий хаос фактур и цветов.
– Достаю золотое кольцо твоей матери, – кратко ответила Ишрак, распарывая аккуратные стежки подрубки. – Чтобы Лука сравнил его вес с золотыми ноблями.
– Все еще? – раздраженно проворчала Изольда. – Вы там сидите все утро. И я слышала, как разбили посуду.
– Расколотили, – радостно подтвердила Ишрак, доставая кольцо и опуская подол платья.
– Проследи, чтобы он его не повредил, – злобно потребовала Изольда. – Это кольцо очень дорогое.
Ничего не ответив, Ишрак умчалась обратно к Луке. Он расхаживал по комнате, задумчиво хмуря брови – и заметил ее возвращение только тогда, когда она вложила кольцо ему в руку.
Он тут же положил его на точные весы для пряностей, которые Фрейзе принес с кухни, и начал выкладывать на противоположную чашечку грузики: самый мелкий оказался всего в половину грана. Кольцо, принадлежавшее матери Изольды, весило чуть больше ста двадцати одного грана.
– Запиши, – приказал Лука Изольде. – Кольцо из чистого золота, сто двадцать один с половиной гран. Так. Сколько воды оно сдвинет?
Лука снял кольцо с весов и положил в стакан с водой. Уровень воды в стакане тут же поднялся. Заостренным мелком Лука отметил место, до которого поднялась вода, после чего вилкой выудил кольцо из воды и подержал над стаканом, чтобы все до последней капли стекло обратно и уровень воды стал прежним.
– Ты уверена, что это золото – чистое? – негромко спросил он.
Ишрак поразилась его сосредоточенности.
– Уверена, – шепотом подтвердила она.
– Так. В нобле должно быть сто восемь гран, – сказал Лука. – И нобль плюс половина от монеты в четверть нобля как раз должны дать ровно сто двадцать один с половиной гран. Так что масса одна и та же. Если оно окажется менее плотным, значит, его смешали с оловом или еще с чем-то, что легче золота, и тогда вода поднимется выше.
Бережно, без брызг, он опустил в стакан полную монету, а следом опустил и отпиленную половинку монеты в четверть нобля.
Затаив дыхание, оба смотрели, как
