– Да, два года назад, – подтвердил Драго.
– И что он ожидает за свою щедрость?
– Долю, конечно, – ответил Драго. – Когда мы получим ответ, который он ищет. У большинства алхимиков есть покровитель: как иначе мы могли бы позволить себе покупку ингредиентов? Как мы могли бы отдавать исследованиям многие годы?
– Видимо, он человек щедрый… и явно очень терпеливый, – заметила Ишрак и удивилась, не дождавшись от алхимика ответной улыбки.
Он остался совершенно серьезным.
– Я совсем его не знаю, – негромко проговорил он. – Он мой покровитель. Он мой господин. Он передает мне запечатанные приказы через третьих лиц. Я виделся с ним всего два раза. Он мне не друг.
– Он вам не нравится? – догадалась она.
Он явно замкнулся.
– Я его не знаю, – повторил он.
– Что это? – неожиданно воскликнул Лука.
Он указал при этом на небольшой рисунок тушью в самом низу одной из страниц. Ишрак наклонилась ниже и увидела, что это дракон, кусающий собственный хвост: символ Ордена, к которому принадлежал сам Лука. Его господин нанес Луке на плечо татуировку с первой частью этого символа по завершении первого этапа его ученичества. Господин пообещал, что будет добавлять части рисунка и чешуйки дракона, пока у Луки – как и у брата Пьетро, как и у самого милорда – не появится на теле полное изображение. Вариант символа на татуировке был иным, чем на этом наброске, но это явно был один и тот же символ.
– Это знак уробороса, – сказал Драго. – Это алхимический символ. Он означает вечную жизнь, жизнь, которая постоянно обновляется. Дракон питается сам собой, пожирает свой собственный хвост и пьет свою кровь, и это длится вечно. Все в одном. Одно во всем.
Лука чуть побледнел.
– Я знаю этот символ, – прошептал он. – Это эмблема Ордена.
– Ордена Дракона? – подтвердил их гость. – Это орден моего покровителя.
– Орден, о котором говорю я, известен как Орден Тьмы, – уточнил Лука.
– Тьма, – негромко отозвался его собеседник. – Тьма первородной материи, ал-хема, от которой взяла свое название алхимия. Это первичное вещество, которое превращается в одно, а потом другое – в два, в три – и в итоге в камень, в золото. Все исходит из тьмы. Этот Орден хорошо называется, если совершает путь из темноты к золоту.
– Они надеются прийти от невежества к пониманию, – пробормотала Ишрак.
Лука тряхнул головой, словно надеясь привести в порядок собственные мысли.
– Что это значит? – спросил он. – Ты говоришь так, словно все соединяется со всем остальным.
Драго Накари улыбнулся.
– Это, несомненно, так, – согласился он.
– Наш Лука знает про орден, который называется Орденом Тьмы, – медленно проговорила Ишрак. – Орденом управляет его магистр. Мы не видим его лица. Он существует для того, чтобы определить конец света, конец этого мира, конец всего сущего, жизни на Земле. Сейчас вы показали нам его символ: дракон, пожирающий собственный хвост, знак вечности, знак самой жизни. Вы упомянули об Ордене Дракона – и вами тоже повелевает господин, с которым вы незнакомы.
– Многие великие люди работают втайне, – предположил Накари. – В моем деле все работают втайне. – Он поднялся на ноги. – Мне оставить вам эту страницу для изучения?
– Если не возражаете, – согласился Лука.
– Но больше никому ее не показывайте, – добавил Драго. – Нам не нужно, чтобы она попала в руки тех, кто мог бы использовать ее во вред миру. Раз мы не знаем, что здесь говорится, это может оказаться чем-то, что не превращается в чистоту и добро, а идет в противоположном направлении.
– В противоположном? – переспросила Ишрак. – Это в каком?
– К тени тьмы, к смерти, к разрушению, – пояснил он. – К нашей гибели и концу человечества. К тому, что вы называете концом света. Тьма так же реальна, как и свет. Иной мир всего в шаге от нашего. Порой я почти его вижу.
– А вы видите какие-то признаки конца света? – спросил у него Лука. – Мне поручено узнать. Как вы думаете, конец света близок? Неверные уже в Константинополе, их армии вошли в христианские страны… Может, Христос придет снова, чтобы судить нас всех? Земной мир закончится, а Он будет распахивать ад? В том мире, который вы видите всего в шаге от нашего?
Мужчина кивнул и повернулся к двери.
– Думаю, время настало, – сказал он. – Я вижу это во всем, что делаю. И каждый день мне приходится побеждать…
– Побеждать что? – спросила Ишрак, когда он не стал договаривать.
– Мои собственные страхи, – ответил Драго. Он посмотрел ей прямо в глаза – и она была уверена, что он говорит правду. – А я боюсь, что служу темному господину.
* * *На следующее утро их небольшая компания разделилась. Ишрак, облачившись в костюм молодого горожанина, набросив на плечи темный плащ, скрыв темные волосы под широкополой бархатной шляпой и надев черную с серебром маску, ушла из дома в сопровождении Фрейзе, который играл роль прислужника. Арендовав гондолу, она высадилась неподалеку от дома Накари у края гетто. Лука с братом Пьетро на принадлежащей палаццо гондоле отправились на мост Риальто, а Изольда в скромном наряде монашки прошла по переходам и мостикам до церкви Сан-Джакомо на площади рядом с Риальто. Устроившись под церковным портиком, она смотрела, как брат Пьетро и Лука прогулялись по площади и подошли, чтобы наблюдать за игрой в стаканчики и шарик.
– Вы пришли испытать свою удачу, господа? – спросила Джасинта с обычной своей любезностью. Она улыбнулась Луке. – Сегодня у меня руки быстрые. Думаю, я вас перехитрю.
Лука подбросил на ладони серебряную монетку.
– Думаю, что обязательно выиграю, – заявил он.
Она рассмеялась.
– Тогда смотрите внимательно, – предложила она ему и остальным любопытным, собравшимся вокруг.
Положив блестящий шарик под перевернутый стаканчик, она стала их двигать: сначала медленно, а потом – головокружительно быстро. Когда они остановились, она выпрямила спину, улыбнулась и спросила:
– Который стаканчик?
* * *Изольда осмотрела площадь и лабиринт улочек и каналов, чтобы представлять себе, куда именно надо будет бежать, обгоняя семейство Накари, чтобы предупредить Ишрак и Фрейзе, а потом склонила голову и начала молиться. Она осознала, что горячо молится за них всех. Она молилась и о собственной безопасности – о том, чтобы люди ее брата вернулись в Лукретили, а ее брат отказался от ее преследования. Она молилась, чтобы Луке удалось разыскать родителей и чтобы ей самой удалось добиться своей цели и вернуться домой.
– Пожалуйста! – шептала она. – Пожалуйста, храни нас и не дай нам подвергнуться опасности – и не делай нас опасными для других.
Она старалась сосредоточиться, но поймала себя на том, что мысли ее куда-то улетают. Она устремила взгляд на изображение распятого Христа, однако могла думать только о Луке – о его лице, его улыбке, о том, что она не может не быть с ним, не тянуться к нему, не мечтать о его прикосновении.
Она виновато покачала головой, крепче стиснула руки и, склонив голову, начала молиться о безопасности Ишрак и Фрейзе, которые
