На рассвете в двери одной из спален принялись громко стучать.
– Вставай! – услышали они все крик Луки. – Вставай!
Ишрак с Изольдой зажгли свечи от догорающих углей у них в камине и прошлепали вниз, набросив шали прямо на ночные сорочки. Фрейзе уже замер на лестнице с дубинкой в руке, готовясь отразить нападение. Лука колотил в дверь спальни брата Пьетро.
– Мне надо увидеть то письмо! Покажи мне то письмо!
Брат Пьетро отпер дверь и вышел к ним, напоминая в своей ночной сорочке голенастого аиста. Бросив укоризненный взгляд на девушек с их босыми ногами, он спросил:
– В чем дело? Почему такой шум? Что еще случилось?
– Приказ! Тот приказ! Запечатанный приказ, который ты вскрыл вчера! Покажи мне его.
– Ты же сам его читал! – возмутился брат Пьетро. – С чего вдруг тебе понадобилось снова его увидеть?
– Потому что я должен понимать! – страстно проговорил Лука. – Всегда! Ты же знаешь меня. Мне надо понимать. А я этого не понимаю. Я был так расстроен тем, что потерял отца, что не в состоянии был думать. Я лег спать – и в темноте у меня перед глазами встало письмо милорда, его приказ. Покажи мне его!
Карие глаза Ишрак сияли.
– И я спрашиваю: почему? – сказала она.
Брат Пьетро вздохнул и ушел к себе в спальню. Он вышел, натягивая сутану поверх ночной сорочки и держа в руке письмо. Отдав его Луке, он уселся за обеденный стол с видом человека, у которого вот-вот лопнет терпение. Остальные молча сели вокруг стола и стали смотреть, как Лука читает и перечитывает полученный ими приказ, и только у Ишрак вид был донельзя довольный.
– Что нам делать после того, как мы скупим все фальшивые нобли на то золото, которое нам предоставил милорд? – спросил Лука, не отрывая взгляда от письма.
– Нам было велено отдать его на хранение в банк и открыть письмо с указаниями нашего следующего места назначения.
– Нам не нужно проверять нобли? Отделять настоящие от поддельных?
Брат Пьетро покачал головой.
– Значит, милорду не важно, что с настоящими ноблями окажутся фальшивые, – пробормотал Лука себе под нос. – С чего бы это? Может, он уже знает? – Обращаясь к брату Пьетро, он сказал: – И он велел тебе вскрыть указания о покупке фальшивых монет, как только ты узнаешь, что Оттоманская империя обвинила захваченные страны в попытке мошенничества?
– Как я и сделал, – терпеливо ответил брат Пьетро. – И как я уже тебе говорил.
Наступило молчание.
– О чем ты думаешь, Лука? – негромко спросила Ишрак.
Лука устремил на нее пристальный взгляд.
– А что думаешь ты? – парировал он. – Ведь ты относилась к милорду с подозрением с первой минуты вашего знакомства! И ведь ты не продала свои нобли, когда узнала, что он их покупает. Ты отказалась продать мне свои кровоточащие нобли за золото. Изольда хотела это сделать, а ты отказалась.
– Я ему не доверяю, – призналась Ишрак. – По-моему, он нисколько тебе не помог в деле выкупа твоего отца. Сначала он вообще не говорил тебе про отца Пьетро: тебе о нем сказал Раду-бей, турецкий командующий и особый враг твоего господина. И потом, если у твоего господина были причины полагать, что монеты перестанут принимать, он мог бы тебя предупредить, позаботиться о том, чтобы ты выплатил выкуп золотом или поспешил с отправкой выплаты. Тогда даже если бы монеты принимать перестали, отец к тебе вернулся бы.
– Да, – признал Лука. Его губы горько искривились, и это странно было видеть на столь юном лице. – Это я знаю.
– Твой господин допустил неуплату выкупа, – возмущенно сказала Ишрак. – Он позволил тебе попытаться, зная, что фальшивые монеты обнаружат.
– Нельзя подвергать сомнению действия милорда! – гневно заявил брат Пьетро. – Он призван повелевать нами, а не отвечать перед нами.
– Да, но я подвергаю сомнению все, – объяснил ему Лука. – Как и Ишрак. И она говорит правду: он не подумал ни обо мне, ни о моем отце, когда планировал наш приезд сюда. Мы пострадали, все мы, и многие другие: алхимики, меняла Израил, люди, оставшиеся с обесцененными монетами, провинции, которые будут наказаны за неуплату дани, и сама Венеция. Очень многие будут проклинать тот день, когда милорд приказал нам разобраться с источником поддельных монет. Мы разоблачили подделку и обрушили рынок.
– Но, конечно же, он планировал только то, что мы найдем фальшивомонетчиков, – попытался вразумить его брат Пьетро. – Нам было велено найти их и донести на них властям. Нам было велено прекратить изготовление фальшивых монет. Предполагалось, что мы проведем расследование и проследим за соблюдением закона. В этом не было ничего плохого. В этом было много хорошего. Наша вина в том, что мы не смогли найти и остановить их достаточно быстро.
В ответ на эти слова Лука молча поднял письмо, в котором им приказывали скупить фальшивые монеты.
– Нет: я не знаю, почему он велел нам их покупать, – признался брат Пьетро.
– А вот у меня есть идея, – медленно проговорил Лука. – Что если милорд с самого начала знал, что Драго Накари и Джасинта изготавливают фальшивые нобли? Что если он с самого начала знал, что у них были сундуки с золотыми ноблями от герцога Бедфордского, что они пускают их в оборот – и что у них есть рецепт, чтобы изготовить еще? Что если он намеренно отправил нас сюда слишком поздно?
Ишрак кивнула:
– Но он бы знал, что рано или поздно ты их найдешь. Он знал, что ты не успокоишься, пока их не найдешь. Так что он и хотел, чтобы их разоблачили, хотел, чтобы они выпустили фальшивые нобли на рынок и только после этого были бы арестованы.
– Я их нахожу, они сбегают… но это не важно, потому что главное – это то, что про них стало известно. Моя задача состояла в том, чтобы обнаружить подделку. Моя задача состояла в том, чтобы я действовал так чудовищно неуклюже, так явно, что вся Венеция узнала бы о существовании фальшивых монет, об огромном количестве подделок. – Бледное лицо Луки выражало горечь. – Он знал, что я пойду по следу, как глупая гончая, покажу всем, куда иду, устрою шумную охоту.
– Монеты начали кровоточить, – напомнила ему Ишрак. – Накари выдало это, а не мы.
– Мы собирались их разоблачить, – вступил в разговор Фрейзе. – Брат Пьетро на этом настаивал. Таков был приказ. Монеты начали кровоточить в ночь перед тем, как мы бы на них донесли. Мы все вместе решили, что выполним приказ милорда. Их разоблачили бы, так или иначе.
Лука кивнул.
– То, что монеты начали кровоточить, мало что изменило, – сказал он. – В работе Накари оказался изъян. Но так Накари разоблачили бы мы – и донесли на них.
– И тут стоимость ноблей обрушилась бы. – Ишрак размышляла вслух,
