— Знаю, — вклинился Грэм в ее речевой поток.
— Ну что ж, ладно. — Лицо у нее вытянулось. — Все это ерунда, не обращай внимания.
— Нет, я хотел сказать, ты тоже мне нравишься.
Имоджен уставилась на Грэма. Грэм уставился на Имоджен.
Их глаза были галактическими — зеленые с завихрениями звезд. Ее смех воспарил.
— Правда?
— Правда.
— НАКОНЕЦ-ТО! — крикнул Фар через открытую дверь своего спального отсека.
На них смотрят, дошло до Грэма. Прия прижимала сцепленные руки к сердцу, выглядывая из медчасти. Элиот сидела возле консоли Грэма, улыбаясь от уха до уха. Даже Шафран пробудился от своих сладких снов: розовый зевок, лапы, вытянутые над вешалками гардероба.
Капитан поставил на пол гири. Выражение его лица можно было описать только как проказливое.
— Тут вы должны поцеловаться.
Целоваться? Грэм не загадывал настолько вперед. Поцеловать Имоджен было бы следующим логическим шагом в этой цепи событий, но так много нужно обдумать. Глаза открыты или… закрыты, определенно закрыты. Следует ли ему наклониться? А вдруг их носы столкнутся или, хуже того, зубы?
Как оказалось, поцелуи не нужно было планировать. Цитрусовые волосы Имоджен щекотали ему лицо, когда их губы нашли друг друга. Он удивился тому, как хорошо она подошла. Шаги А, Б и В растаяли, и Грэм очутился на средиземноморском пляже с бутылкой минералки в руке, любуясь тем, как солнце золотит бахрому облаков. Галька, все еще горячая после томного летнего дня, массировала подошвы ног. Ветер нашептывал секреты береговой линии. Горизонт превратился в неоновый сон. Это походило на одно из его любимых воспоминаний, но он даже не был уверен, воспоминание ли это. Просто совокупность ощущений: жар, шипение, свежесть, тепло, отдых.
Просто Имоджен.
— Крест, — выпалила Имоджен, когда поцелуй закончился. — Я имела в виду, Крест в хорошем смысле. Но Крест!
Грэм был полностью согласен. Его дофаминовый уровень взлетел так, словно он добрался до самого высокого уровня в «Тетрисе».
— Шиншилла, хм? Мне больше нравятся сумчатые летяги. Или короткохвостый кенгуру.
Имоджен улыбнулась.
— Значит, возьмем кого-нибудь из них.
— Я и слышать не желаю об еще одном комке шерсти на корабле! — Фар подскочил со своей койки и метнул раздраженный взгляд на трубы, где восседала красная панда. — Хватит с нас этого рыжего дьявола. Не зверь, а сущее наказание!
— Шафран спас тебе жизнь, большое спасибо! — напомнила кузену Имоджен. — Он — невоспетый герой нерожденного мира!
— Могу себе представить эти баллады! Что за созданье в пламенном меху когтями апокалипсис раздрало… — Смех оборвался, словно обрезанный. Фар продолжал смотреть вверх, и выражение его лица менялось на озадаченное. — Хотя, полагаю, после всего этого мы так и останемся невоспетыми.
— Что такое? — Прия встала рядом и проследила за его взглядом. — Что-то не так?
Фар указал на одну из вешалок, где висела куртка. Ее черная кожа была протерта на локтях, словно побывала в схватке с какой-то дорогой.
— На какое задание я надевал эту куртку?
Члены команды уставились на вышеупомянутый предмет одежды. Всегда ли он висел там? Грэм не мог припомнить случая, когда куртки не было. Хотя, с другой стороны, он никогда не обращал большого внимания на одежду.
— Я подобрала ее в «До и дальше». Мы планировали путешествие в Америку 1950-х, — припомнила Имоджен. — На инструктаже ты сказал, что Бартлби похож в нем на члена банды из мюзикла. Мы полетели в Канзас и потом…
Что потом? Судя по состоянию куртки они, должно быть, совершили прыжок, и Грэм действительно припомнил соответствующее уравнение. Числа, смешавшись, вытекали из зияющей раны мира.
— Еще одно время повержено в прах! — Имоджен сняла куртку с вешалки и бросила ее в растущую кучу. — Так, посмотрим… одна миссия в двадцать третьем веке, две в двадцать первом, три в двадцатом, одна в девятнадцатом, две в восемнадцатом, две в семнадцатом, один непредвиденный прыжок в дохристианские времена.
Будут и другие, подумал Грэм, и скоро. Так много потерянных записей в судовом журнале, так много одежды, сваленной в кучу на полу… Элиот была права. Угасание растет и ширится, и это означает, что окно в перезагрузку закрывается. Воображаемым детенышам шиншиллы и следующим поцелуям придется подождать.
— Мне понадобится тот сетевой кабель, — сказал он.
— Да, да, — кивнула запыхавшаяся Имоджен. — Он где-то там, наверху. Если сможешь дотянуться…
Пошарив по комкам шерсти и чему-то… липкому?.. Грэм отыскал оборудование: шнур, присоединенный к беспроводному трансмиттеру. То, что и нужно Элиот, если, конечно, Корпус не перенес свои серверы в последние месяцы.
— Как только воткнешь эту штуку в архив 12-А11В, сможешь получить доступ к базам данных серверов через свой интерфейс, — объяснил Грэм, вручая ей кабель. — Думаю, что будут и другие протоколы безопасности, но для тебя, после того, что ты мне показывала, это пара пустяков.
Элиот сунула кабель в свою невидимую сумочку. Хотя Грэм и знал, что фокус имеет рациональное объяснение из области межпространственной механики, при виде исчезающего в бледном запястье девушки оборудования ему стало не по себе. Так много странного, невиданного и противоестественного.
— Хорошая работа. — Элиот кивком указала на монитор. — Для охранной сигнализации Корпуса я буду призраком. Думаю, стоит найти место для парковки, чтобы у меня были точные координаты для телепортации после завершения дела.
— Все время у наших ног, и оно на исходе. — Фар прошел к своему оранжевому креслу, снова переключившись в рабочий режим. — Вперед, друзья! Не будем терять ни минуты. Грэм, найди место для посадки. Прия, приготовься выключить топливные стержни для нашего следующего прыжка. Имоджен, еще раз как следует перетряхни этот гардероб. Элиот…
Грэм понимал, с чем связана заминка. Друга беспокоило это вынужденное перекладывание задания на другого. Он никогда не оставался на борту, всегда высаживался сам, и теперь напряжение, как лебедка, наматывало сухожилия на шее — холмы мышц, долины кожи.
— Да, Фар?
— Что еще тебе нужно?
— Я в полной боевой готовности.
Грэм вернулся за свою консоль и направил «Инвиктус» к безопасному месту посадки — одному из множества островов, отмечающих траекторию пути из Древней Александрии к Центральному. В такой час оба близлежащих городка спали. Свидетелями их приземления были лишь пятнистые козы, которые даже не шевельнули хвостами при прибытии невидимой машины времени. Как только корабль коснулся земли, команда дружно взялась за дело: топливные стержни были переключены, координаты для телепортации установлены, коммуникационные соединения подтверждены в третий раз. И до тех пор, пока не понадобится уточнить
