— Или в библиотеке, — предположила Бидайн.
Ливианна покачала головой.
— Нет, милая моя. Библиотеки людям человеческим неведомы. Читать умеет в лучшем случае один из сотни. А те немногие, кто умеет писать, используют свой дар лишь для того, чтобы составлять бесконечные списки товаров. Дворцы и храмы — единственные места, где хранятся свитки. И даже там мы сумеем найти в первую очередь длинные скучные списки цифр. Нам предстоит утомительный поиск.
— Может быть, здесь есть бродячие сказители, которые хранят древние знания в песнях и героических эпосах. Тролли поступают так, — сказала Нандалее.
Ливианна невольно рассмеялась.
— Да уж, сравнить детей человеческих с троллями — это очень удачная идея.
Они совещались до рассвета, кто в каком месте начнет поиски тайны Устья мира. Ливианна в основном слушала, говорила мало. Для себя она уже решила, что первым делом должна разведать тайны Шелковой и найти тот шкаф с припасами, который скрывает вход в туннель в подвале ее дома.
Ливианна тоже была уверена в том, что Зара рассказала далеко не всю свою историю.
Правитель всех черноголовых
«Я, Аарон, бессмертный Арама, правитель всех черноголовых, в год змеи отправился в долину Куш и победил там войска Лувии. Я прошел по трупам тысяч убитых врагов, и выжившие бежали от знака льва. Муватту же я победил на дуэли, и столь велик был его позор, что Ишта лишила его головы, ибо опозорил он свой народ. Однако восстал Бессос, и за ним последовал преступный Элеазар из Нари. И ни одного из предателей я не пощадил. Однако их жен и детей я отпустил. Я даровал землю всем тем крестьянам, что пошли за мной. И справедливость воцарилась на землях Арама. Головы Бессоса и Элеазара я приказал положить в соль Белой пустыни, и их отнесут в каждый дворец в Араме, чтобы сатрапы увидели, что ждет тех, кто смеет перечить моему слову. В Акшу же я устроил праздник, который продолжался семь дней и семь ночей, одарил тех, кто сражался со мной, так щедро, что всякий вернулся домой князем.
Ибо я Аарон, первый среди бессмертных, и взгляд мой дотянется до всякой хижины, и вечно иду я по трупам своих врагов».
Цитируется по: «Различные записи давних времен». Автор: неизвестен. Стр. 67. Хранится в библиотеке Искендрии, в Зале затонувших королевств, шкаф XXXV, полка VII.
Примечание: запись со стелы, скопированная эльфийкой Валинвин, изгнанной Эмерелль в Искендрию. Валинвин обнаружила камень во время расширения подвального помещения своего дворца.
Стела была почти не повреждена. Она достигает почти двух шагов в высоту. В верхней трети изображен львиноголовый король в архаичных доспехах. В правой руке он держит меч. В левой — отрезанную голову бородатого мужчины.
И идет он по трупам убитых воинов.
О лжи и утраченных мечтах
— … и вечно иду я по трупам своих врагов.
Артакс положил глиняную дощечку, которую читал, на стол рядом с ложем Матаана. Князь рыбаков был по-прежнему слаб. Он очень медленно оправлялся от ран, полученных во время сражения за Каменное гнездо. Однако для многих при дворе было чудом то, что он вообще выжил! Когда его привезли в королевский дворец Акшу, он был скорее мертв, чем жив. С тех пор он лежал в большой светлой комнате на постели под красным одеялом. Целитель, стоявший в углу и наблюдавший за ним, заявил, что красные одеяла помогают при жаре. Они помогут изгнать яд из болеющего тела. Равно как и ладан, который воскуряли рядом с постелью целыми днями напролет. Аромат голубоватого дыма одурманивал Артакса. Он ему не нравился.
Выглядел Матаан плохо. Лицо ввалилось, орлиный нос ножом торчал вверх. Артакс заставил себя улыбнуться, словно улыбкой мог изгнать из комнаты больного подкрадывающуюся смерть.
— Ну что? Как тебе слова? Я прикажу высечь эти слова в камне, на стеле, изображающей мою победу на равнине Куш. В каждом городе королевства такую стелу поставят на рыночных площадях.
— На рыночных площадях на стелы будут мочиться собаки, — слабым голосом произнес Матаан.
Артакс негромко рассмеялся. Он радовался тому, что его друг не сдается. Даже сейчас Матаан не скрывал своего мнения. Они с Ашотом понравились бы друг другу. Артакс решил не слишком обращать внимание на слова князя рыбаков и с энтузиазмом продолжал:
— В каждом городе найдутся крестьяне, которые разбогатели, потому что верно служили мне на равнине Куш. Я проведу земельную реформу. Плодородные земли будут перераспределены более справедливо. И мои соратники будут следить за тем, чтобы царила справедливость. Они будут заседать в городских советах. Они будут обладать властью!
Матаан знаком попросил его поднести ухо к его губам. Ему не хватало сил говорить громко.
— Сколь храбро бы они ни сражались, в этой битве им не победить, повелитель. Они будут в меньшинстве в советах, окруженные людьми, потерявшими из-за них землю и влияние, которые всю жизнь занимались интригами и дергали за ниточки, проворачивая дела в городах. Их противники родом из семей, заседающих в советах не первое поколение. Ваши крестьяне перемрут там, господин. Или так, или станут жить как прежде. Нужно найти иной путь. Не приносите их в жертву. И подумайте насчет этого дела со стелами. Я почти не узнаю вас за этими словами, повелитель. Они полны резкости и жестокости, — голова Матаана откинулась набок. Силы его истощились. Стоявший рядом с постелью целитель нервно поглядел на Артакса, но не осмелился сказать ему, что лучше уйти.
Артакс сел прямо. Голоса прежних Ааронов давали ему советы, когда составлялся текст для стел. Он должен проявить твердость! Матаан еще бредит. Советоваться с ним неразумно. В данный момент князь рыбаков не в своем уме.
Бессмертный мягко коснулся руки своего соратника.
— Отдохни, друг мой. Мы поговорим позже, пока что тебе нужно набраться сил.
Матаан не сводил с него взгляда. Хотел сказать что-то еще, губы задрожали. Все было так же, как и двадцать дней назад в Каменном гнезде. С тех пор, казалось, не изменилось ничего. Его товарищ все еще стоял на пороге смерти, несмотря на то что из его тела уже вырезали все стрелы.
Артакс отвернулся. К нему тут же подошел целитель.
— Вы должны поговорить с больным,
