Шайя вздохнула и села на снег рядом с Нинве. Она растирала заледеневшие руки, ставшие совсем красными из-за дыхания зимы. Пальцы закололо и защекотало.
— Ты все-таки сделала это, — от размышлений ее оторвал слабый голос подруги.
Шайя виновато уставилась на разрезанные сапоги, лежавшие в снегу рядом с ней.
— Я должна была… — сдавленным голосом ответила она. — Я надеялась… Как так вышло, что ты проснулась? Ты должна была проспать несколько часов.
— Дурацкий сон приснился. Про фраера, который ударил меня по носу и надул меня на медяк. Это был один из первых парней, с которым я делала это за деньги. Он до сих пор приходит ко мне в кошмарных снах. И всякий раз я просыпаюсь в поту, — она вздохнула. — А неплохо было бы сейчас искупаться в поту.
— Тебе давно надо было снять сапоги! Я могла тебе помочь!
Нинве с грустью поглядела на нее.
— Я не смогла бы надеть их снова. А потом… Что мне, босиком идти было? Разве в этом случае я не отморозила бы себе ноги? Нет, уж лучше так, — она поглядела на свои черные пальцы с уродливыми мозолями. — Жаль, что я это увидела. Ноги — это была единственная часть меня, которая была маленькой и хрупкой. Я так их любила.
Шайя не знала, что сказать. Ей было стыдно, что она сняла с Нинве сапоги, но будучи целительницей, она не могла поступить иначе.
— У тебя чудные волосы, — наконец произнесла она. — Они всем мужчинам Нравятся.
Подруга понимающе улыбнулась ей.
— Знаешь, что мне всегда казалось? Что тебе безразличны все мужчины кроме одного, о котором я никогда не узнаю.
Шайя подумала о бессмертном Аароне. Вот уже два дня она о нем ничего не слышала.
— Ты разбираешься и в мужчинах, и в женщинах, — она встала. — Нужно идти дальше!
— Без сапог?
— Ты ничего не почувствуешь, я тебе обещаю!
— Потому что мои ноги и без того мертвы? Я знаю, что ты хочешь сделать, если я действительно дойду до врат между мирами, — она покачала головой и запустила руку в глубокий боковой карман своего мехового плаща. Внезапно в руке у нее сверкнул нож.
Прежде чем Шайя успела что-либо сделать. Нинве провела клинком по внутренней части бедра.
— Что ты делаешь? — Целительница схватила полоску ткани, которой подруга прежде обматывала ноги. Нужно перевязать рану, немедленно.
— Спасаю тебе жизнь, — Нинве указала на нее ножом. — Не перевязывай. Я не хочу, чтобы потом ты отрезала мне ноги. Здесь заканчивается мой путь. Я дарю тебе свой плащ. Но прошу, посиди со мной, пока все не закончится. Я не хочу, чтобы духи выпили мою жизнь…
Шайя принялась заламывать руки. А затем опустила тряпку. В принципе, она понимала Нинве.
Снег окрасила темная кровь. Шлюха устало приподняла полы плаща, чтобы они не намокли.
— Мы все гадали, кто ты. Столько пари заключили. Но о воительнице никто не подумал, — она криво усмехнулась. — Женщины не должны… Но мне понравилось, как ты уложила тех троих. Негодяев слишком много. Слишком много тех, кто любит причинять нам боль… Они думают, что могут делать с нами все, только потому, что вложили нам в руку медяк, — она уронила голову на грудь и из последних сил подняла ее снова. — Кто ты?
— Я Шайя, тридцать седьмая дочь бессмертного Мадьяса, великого царя Ишкуцы, Хранителя стад, Света солнца, Сына Белого Волка. Я принцесса-воин из народа степняков и была возлюбленной бессмертного Аарона…
Глаза Нинве наполнились слезами.
— Принцесса… — Казалось, она ни капли не сомневается в искренности услышанного. — Моя подруга — принцесса, — по щекам женщины побежали слезы, но она улыбалась. — Жаль… что я… должна уйти… — Она уронила голову на грудь.
Шайя осторожно взяла ее за подбородок, чтобы снова посмотреть ей в глаза. Казалось, она смотрит куда-то вдаль.
— Для меня честь, что ты называешь меня подругой, — на губах Нинве мелькнула последняя слабая улыбка. А затем взгляд ее изменился и застыл: она видела то, что находилось за пределами мира смертных.
Жар
Плащ спасал. Шайя сидела на корточках под скалистым уступом в отрогах гор, находившихся между последними воинами льдов и вратами между мирами. Она перестала так уж сильно мерзнуть. Может быть, еще и потому, что свет жизни уже уходил из нее. Северный ветер проносил над ней снежинки, а правая рука тем временем шарила по земле, собрала негнущимися пальцами немного снега, слепила шарик. Как же сильно хочется пить!
Шайя поднесла дрожащие руки к губам и вложила снежный шарик в рот. Размером он был не больше подушечки пальца. Когда снег коснулся языка, внутри у женщины все сжалось. Ощущение было такое, словно последнее тепло ее тела собралось у нее во рту, чтобы растаять там. Она понимала, что вода жизненно не обходима, но эта цена была слишком высока.
Нащупав дрожащими пальцами наполовину растаявший комочек, она выбросила его обратно на снег, затем проглотила каплю ледяной воды, собравшуюся во рту. Ощущение было такое, словно в горло вонзился холодный клинок. И воительница поняла, что больше не сделает этого, как бы сильно ни мучила ее жажда.
Шайя обхватила себя руками. Демоны мучили их целый день, всегда оставались неподалеку. Равно как и эти кошмарные духи. Им принадлежали бесконечные ночи, когда особенно отчетливо видно было зеленое свечение.
Да и сейчас оно было неподалеку. Оно следовало по пути, который они проделали за день, играло с теми, кто рухнул от усталости, но у кого была еще слишком сильна воля к жизни, чтобы уснуть и не просыпаться.
К этому моменту зеленых великанов, следовавших за их войском, стало по меньшей мере семеро, а то и восьмеро. Шайя снова нагнала войско, но надежда на то, что последние выжившие сумеют перевалить через горы, была слишком слаба. Ходили слухи, что бессмертный Ансур вместе с самыми сильными людьми и серебряным львом ушел вперед, чтобы открыть врата между мирами и привести помощь. Шайя с горечью усмехнулась. Аарону не особенно нравился Ансур, который предпочитал вкладывать деньги в строительство Зелинунта, нежели заботиться о своем народе. Если он пошел вперед, то решил спасти только свою шкуру и даже не думал о том, чтобы привести помощь.
На снег перед ней упал бледно-голубой отсвет. Должно быть, на скалистом утесе над ней стоял дух. Шайя не отваживалась поднять голову, еще глубже забившись в расщелину, ставшую для нее пристанищем. Интересно, чувствует ли дух ее присутствие?
Другие беглецы негромко захныкали, начали молиться своим богам. Шайя нащупала нож, спрятанный под плащом. Скорее всего, против духов от него
