Эльф наклонился и поцеловал пересохшие губы.
— Прощай, моя гордая и глупая воительница. Желаю тебе хорошего перерождения.
И впервые с тех пор, как он вошел в хижину, Фирац не осмелилась ничего сказать. Он сам был потрясен тем, что сделал. Он уважал Нандалее. И хотел попрощаться с ней не просто парой слов, которые она все равно не услышит.
Драконник устало поднялся и направился к тяжелой двери. Никогда он не возвращался после миссии настолько опустошенным, как после зимней войны в Нангоге, и вот теперь, после прощания с Нандалее. Он коснулся лба рукой, почувствовал внезапно нахлынувшую боль. С недавних пор голова болела почти каждый день.
— Мастер меча!
— Что? — Нодон тяжело опустил руку на дверь. Придется стучать, чтобы его выпустили из этой темницы.
— У нее дрожат губы!
— И что?
— Мне кажется, она пытается что-то сказать…
В два шага Нодон оказался рядом с ней. И действительно, Нандалее изо всех сил пыталась что-то сказать. Пода ее по-прежнему.
Ничего не видел, но теперь они были широко открыты, по щекам бежали слезы. Фирац взяла его за руку и накрыла его ладонью руку Нандалее. Она полыхала, словно синем.
— Гонвалон, — прошептала она, и Нодону показалось, что одно это слово режет ей горло, столько страдания и в то же время надежды было в нем.
Он хотел что-то сказать, хотел пояснить, что она ошибается, но фирац закрыла ему рот ладонью и покачала головой.
— Гонвалон, — снова прошептала Нандалее, уже тише.
Он провел ладонью по ее руке и почувствовал, что эльфийка вздрогнула. Затем вложил свою руку в ее раскрытую ладонь. Она сцепила его пальцы со своими, но сил сжать ладонь не было.
Внезапно она глубоко вздохнула. Все тело ее задрожало, и драконника завалилась на бок.
Нодон подхватил ее, крепко обнял.
— Началось! — крикнула Фирац. — У нее схватки! Отошли воды. Дети. Она рожает. Держи крепко. Держи ее крепко-крепко! — Она низко склонилась над ним. — И не разрушай ее веру, — прошептала видящая на ухо драконнику.
Как он может притворяться для Нандалее тем, кем на самом деле не является? Она не хотела рожать детей в мире, где нет Гонвалона. Имеет ли он право так обманывать ее?
Нандалее корчилась в судорогах.
— Все будет хорошо, — произнес он, не задумываясь, а Фирац тем временем раздвинула эльфийке ноги.
Убийца и слепая пророчица в качестве акушеров. Это может плохо кончиться.
— Может быть, позвать на помощь? — прошептал он.
— Зачем? — В голосе газалы послышалась обида. — Природа так устроена, что женщины могут рожать детей совершенно самостоятельна Ты будешь держать ее, гладить и шептать на ухо какую-нибудь милую чушь, пока я не скажу тебе перестать. Об остальном я позабочусь. И поверь мне, сильные узкие руки, знающие, что нужно делать, важнее зрения.
— Но Темный… Разве он не должен быть здесь?
— Неужели ты ничего не понял? Она не хочет рожать детей из-за него. Нандалее не хочет, чтобы дракон в обличье эльфа притворялся их отцом. Если он войдет в этот дом, я не знаю, что будет. Ему сюда нельзя. И он это тоже прекрасно понимает. Поэтому помочь в этих родах должны именно мы! А теперь соберись и сделай свое дело хорошо, Гонвалон, — она произнесла это имя громко и с нажимом, и, как бы ни была запутана Нандалее, казалось, она по крайней мере, услышала его, поскольку слабо сжала его руку.
Нодон судорожно сглотнул. Бежать было поздно. Несмотря на то, что в подобных сражениях ему не приходилось участвовать еще никогда в жизни. Новая схватка — и Нандалее выгнулась дугой.
— Все будет хорошо, — прошептал он, убирая с лица эльфийки сбившиеся и мокрые от пота волосы. На губах играла легкая улыбка, но глаза все еще смотрели, ничего не видя.
— Пора тужиться! — приказала ей Фирац. — Они сами не выйдут. Ты должна помочь своим детям, — и видящая сунула руку между ног Нандалее.
Нодон отвернулся. Он не хотел этого видеть.
— Ты справишься, — с нажимом произнес он. — Скоро все закончится, — он понятия не имел, сколько это может длиться, но был уверен, что Нандалее будет приятно слышать это, если она вообще хоть что-то понимает из того, что он шепчет ей. Она по-прежнему была немного не в себе, но тело, судя по всему, и без посторонней помощи знало, что нужно делать при родах.
Нодону показалось, что это длилось много часов. Схватки приходили снова и снова, все сильнее и сильнее впивались ее пальцы в его ладонь. Он вытирал ей лоб ладонью, давал ей пить и бесконечно повторял успокаивающие слова, которые нашептывал на ухо.
Комната без окон, окутанная золотистым светом масляных ламп, словно выпала из времени. Эльфле мог сказать, день снаружи или ночь. Временами он съедал немного фруктов, хотя есть толком не хотелось, а затем все наконец закончилось и все пошло очень быстро. В окровавленных руках Фирац лежал маленький комочек с зажмуренными глазенками и мокрыми темно-русыми волосами.
— Девочка! — гордо объявила видящая; — Возьми ее, Нодон. Положи ее на грудь Нандалее и смотри, чтобы не упала.
Кажется, маленькой эльфийке не понравилось, что ее вынули из матери, и она закричала с поразительной силой. Нодон неуверенно принял комочек и быстро положил на грудь Нандалее. Фирац перерезала пуповину. На миг поддавшись очарованию, Нодон стал рассматривать крохотную девочку. Она лежала, сжав кулачки, а мать не реагировала, глаза Нандалее по-прежнему смотрели внутрь головы, и виден был только белок. Она не потянулась к ребенку, не произнесла ни слова. Она лежала, словно убитая, а новорожденная боролась за жизнь.
Нодон беспомощно поглядел на Фирац, но газала не обратила на него внимания. Она выглядела напряженной, а ее руки были погружены в лоно Нандалее. Видящая что-то негромко бормотала себе под нос. Молитву? Заклинание?
Она достала из тела второго ребенка, но выглядела совершенно растерянной. Из окровавленного последа торчали толстые скорлупки и части тела. Был еще один ребенок? Как они могли не заметить его? Быть может, он был уже мертв, когда Нодон пришел, чтобы забрать Нандалее из долины, где она пряталась?
Эльф поглядел на Фирац, прижимавшую к себе второго ребенка. Мальчика без одной руки. Разве Темный не исправил все? Тело новорожденного уродовали страшные шрамы. Неужели это сделал их ужасный брат, которого Темный отнял у Нандалее? И как могло случиться, что малышка осталась совершенно цела?
— Никогда не говори ей, что видел здесь, — строго приказала Фирац, вручая ему мальчика. — Это должно навеки остаться тайной, — видящая наклонилась и собрала послед в заляпанную кровью тряпку, а затем бросила все в горевший в очаге огонь;
— Что будет с мальчиком? — Нодон неуверенно поглядел на малыша,
