Шайя последовала в гостиный дом за купцом. Ей казалось, что Питана продолжит свою злую игру, однако на нее набросился татуированный мужчина, уже успевший оскорбить Питану. Судя по всему, он был родом с Плавучих островов. Зубы у него были подпилены, а на лице красовались изображения акульих зубов. Когда он хотел прикоснуться к ней, Шайя бросила на него ледяной взгляд, в который вложила весь свой гнев. Испугавшись, торговец отступил на шаг и левой рукой поспешно осенил себя знаком, отвращающим зло.
Шайя постояла два удара сердца, не сводя с него глаз, но он больше не осмеливался поднять на нее глаза. На лбу у него выступил пот.
— Кантубо, — твердым голосом произнесла она. Это ничего не означало, но женщине доставило удовольствие видеть, как он побледнел, подумав, что она прокляла его. Только что он предвкушал увидеть ее в жалком положении. Хотел, чтобы ее, беззащитную, привязали к колу. А теперь пусть сам прочувствует, каково это.
Шайя отвернулась от него и вошла в гостиный дом. В полумраке холла она увидела Питану. Купец улыбался. Понял ли он, что она всего лишь нехорошо пошутила с покрытым татуировками мужчиной?
— Ты действительно необыкновенная женщина. Жаль, что у нас нет времени на изучение твоих тайн, — произнес он и жестом пригласил ее войти в комнату, устеленную роскошными коврами и ярко вышитыми подушками. На серебряных подносах исходили паром только что отваренный рис и ароматные хлебные лепешки. Куски холодного мяса были залиты темным соусом. В больших мисках грудами лежали яблоки и виноград. В мутной соленой воде плавал белоснежный сыр.
Вид еды сделал свое дело. У Шайи так громко заурчало в животе, что купец, должно быть, услышал этот звук. Рассердившись из-за того, что Питана знал о ее голоде, женщина подняла голову и огляделась по сторонам. Она совершенно не собиралась набрасываться на еду, словно какой-то голодный волк. Поэтому, вместо того чтобы наслаждаться видом богатых блюд, она принялась рассматривать картины на стенах. На них были изображены охотничьи сцены. В высоком тростнике крались лучники в поисках льва. По воде плавали утки. Лев разорвал газель и волок ее в свою пещеру.
— Красивые картины, правда? — Питана присел, зачерпнул ладонью рис, слепил из него небольшой шарик и положил себе в рот. — Вкусно, — объявил он, жуя. — Отваренный в масле. Попробуй обязательно. Кстати, я даже имени твоего не знаю.
— Нинве, — солгала она и села напротив Питаны прямо на ковер. — Ты хотел мне что-то рассказать о том представлении снаружи.
Купец с наслаждением отправил в рот еще один рисовый шарик. Он смотрел на нее своими темными глазами, и вскоре Шайя почувствовала себя так, словно была кобылой на конном рынке. Вместо ответа он слепил третий рисовый шарик и жестом пригласил ее отведать блюдо.
«Почему бы и нет», — наконец подумала она. Можно съесть столько, что не потребуется покупать еду до конца дня. А может быть, и до завтра. Деньги лучше придержать. Ей необходимо новое платье, в котором она будет выглядеть получше. И сходить в баню тоже не помешает. Разговор, который она подслушала в первую ночь в караван-сарае Питаны, не шел у нее из головы. Ей захотелось уехать в Асугар и начать там новую жизнь в роли целительницы.
Сняв накидку, она взяла три хлебные лепешки, несколько яблок и завернула их в грубую ткань.
Купец негромко рассмеялся, и смех его прозвучал сердечно, совсем без пренебрежения.
— Я действительно прежде не встречал такой женщины, как ты. Мне понравилось, как ты поработала с кобылой. Никогда не видел, чтобы воспаление отступило так быстро.
Шайя взяла немного риса. Он и в самом деле оказался очень вкусным. Она клала в рот шарик за шариком, временами запивая их водой, приправленной лимонным соком и медом.
— Не похоже, чтобы твое искусство хорошо кормило тебя.
Шайя подняла голову. Его слова не понравились ей, но все равно было очевидно, что он прав.
— Я задумался, как сделать тебя немного более известной. Конечно, я мог бы просто рекомендовать твои услуги, но слова зачастую стираются из памяти. А они должны были запомнить тебя. Те мужчины, которые стояли со мной у конюшен, владеют более чем сотней лошадей в этом караван-сарае. Некоторые животные — это просто жалкие грузовые клячи с провисшей спиной, но есть среди них и благородные рысаки. Я несколько раз упомянул о нашей сделке за ужином, а обо мне говорят, что я очень строгий заводчик. Когда сегодня утром я приказал установить кол, все рассчитывали на веселый спектакль. — Он умолк, поковырялся ногтями между зубов.
— Тот кол был моей наживкой, при помощи которой я ловил для тебя мух. Все пришли, чтобы посмотреть, что произойдет.
Он поднял руки, словно хотел извиниться:
— Мне очень жаль, что я напугал тебя, но для твоего дела это будет только на пользу.
Принцесса впервые посмотрела ему прямо в глаза. Какой напыщенный мерзавец! Но скажет она ему об этом только после того, как наестся в достаточной степени.
— Я восхищаюсь тобой. Кажется, ты довольно-таки неплохо справляешься в этом мужском мире. Думаю, ты сумеешь и горло перерезать, если потребуется. Я заметил, что ты носишь нож.
Шайя перестала жевать и пристально посмотрела на него. Этот человек ее не боится. Чего же он хочет? Чтобы она бросилась ему на шею со слезами благодарности?
— Мне нужно вернуться к своим стадам в степи Ножевой травы. А каурая останется здесь. Если ты позаботишься о ней, я буду платить тебе один серебряный в неделю. Поверь, это поистине щедрая плата.
Шайя попробовала козий сыр, плававший в соленой воде. Он был не так хорош, как тот, что она ела в детстве, но очень хорош по сравнению с тем, что она ела в последнее время. Кисловато-соленый и с остающимся надолго послевкусием.
— А ты не слишком разговорчива, Нинве. — Казалось, купец был разочарован. — Полагаю, ты предпочтешь уйти. Любишь свободу, верно? Однако свобода — это вечная борьба. Если однажды устанешь от этого, приезжай в Лувию. Там есть большой храмовый город под названием Изатами. Тебе наверняка доводилось слышать о нем.
Шайя чуть не подавилась. Изатами! Нет, этого названия ей не забыть никогда. В священном городе ее изнасиловал бессмертный Муватта, на глазах у тысяч паломников, в ночь Священной свадьбы. Если и есть в этом мире место, куда она точно не вернется, то это проклятый город Изатами.
— Если спросишь там Питану, тебе покажут, как пройти в мое имение. Меня в Изатами все знают. Мой конный завод находится примерно в тридцати милях от города. — Он поднялся и слегка поклонился. — Для меня было честью познакомиться с тобой, Нинве. Надеюсь, мы встретимся
