– Да? – удивился Миша. – А все слышат в этом лишь нелепые оправдания. Даже я. Но это так, мимоходное, малозначимое. Одним словом, попросил мужик отца сделать что-нибудь. Например, пристрелить его! А вот это уже достойно. Совесть в человеке не умерла. Но… Прикинь, как мужика достала эта «буржуйская» жизнь!
– Даже так? – мотнула головой Маша. – И я его понимаю! Он почти растворился… во всём этом. Обезличился. Потом появляется Медведь, встряхнув, напомнил, что когда-то человек этот был другим. Как мне напомнил ты, что я не просто боец с моральными нечистотами и уборщик гнили и плесени… Не обращай внимания!
Маша отмахнулась и, вздохнув, закончила свою мысль:
– И этот начальник завода понял, что уже не может обратно загнать себя в те рамки паровоза, что должен тянуть перегруженный состав завода, производства, забот и проблем.
– Круто, Маша, круто! – рассмеялся Маугли. – А ты умница! Так ловко просекла все эти психологические выверты! Молодец! Люблю тебя!
– Я тоже тебя люблю! – Маша обняла и поцеловала повернувшегося и наклонившегося к ней возлюбленного. – Так что с этим человеком?
– Говорю же, погиб он. Отец тоже просёк, как задолбало всё это мужика. Взял его с собой. Развеяться, отвлечься. Знаешь, иной раз надо вынырнуть из всего… этого, чтобы тупо – осмотреться. Понять, что всё это говно не зря выхлебано. Завод оставили на зама, оформили отпуск и полетели в Арктику.
– В Африку? – удивилась девушка.
– Не, не в Африку, – усмехнулся Маугли, – а как раз наоборот – на Крайний, Полярный Север. Ну, попутно. Человеку нужна была встряска, а отец опять там, в вечной мерзлоте, что-то мутил. Но… Никто не думал, что он настолько ох… устал от жизни, что на белого медведя выйдет – без патронов. С одним ножом и незаряженным стволом.
Маша вскрикнула, зажав рот ладонями. Миша лишь пожал плечами:
– Потеря была болезненная. Такого уровня людей в стране… Мало. Все наперечёт. Отца – судили. А он запись показал. Даже он не успел ничего сделать. Ну кто мог ожидать подобного легкомыслия от такого серьёзного и ответственного человека? И тогда старшие решили, что не белый мишка убил хорошего человека, а… Вот так и появилось правило, что Медвежата не засиживаются на одном месте надолго. В одном образе. И обязательность, просто категорическая необходимость отпуска. И не просто грядку вскопать, на пляже пожариться под южным солнцем. А непременно со встряской! С полным отрешением от колеи, от рутины, от всего, что составляло твою жизнь. А что прочищает мозги настолько? Опасность! Обязательно пройти по краю. Чтобы вкус жизни ощутить на губах! Вкус своей и чужой крови на губах, вкус боли, вкус смертельной опасности, вкус – победы! Прежде всего – над собой. Это и есть сумрак.
– Так дети – условие твоего участия в этом? Разве тебе мало всего этого? Разве риска мало в твоей работе?
– Да, Маша, дети – обязательное условие. И нашего участия, не только моего. Ты теперь – я. Навсегда. Судьба теперь у нас общая. Потому я – и ты тоже. Только – «мы»! А риск? У меня… скажем так, у меня такая квалификация, что мои прямые обязанности – скучная и рутинная работа. Как прополка гектара грядок клубники от сорняков. Скука! А вот спрыгнуть с парашютом из стратосферы… Ох-а! Земля – где-то там. Ты – и пустота! И сыкотно – раскроется или нет! Это да! После этого все эти амбиции, интриги, карьеры, должности, склоки, скандалы, дома-квартиры, машины, премии, деньги – мусор! Такая чушь, о которой даже заморачиваться лень! Ну?
– Согласна. А почему именно дети условие?
– Высокая смертность среди сумраков.
– Миша, а может, не надо? Я тебя только нашла! Я так боюсь тебя потерять! Пожалуйста! Давай потом?!
– Милая моя, тебе не кажется, что лучше три года питаться кровью и жить жизнью сумрака, чем тридцать лет прозябать в райотделе? Да, надо тебе мультик показать! Ха, мультик имени меня – Маугли. Он – классный! Вот мы и приехали! Как?
– Красиво!
– А то! Дед Баюн плохо и некрасиво просто не умеет строения ваять!
Эти два дня Маша летала, как на крыльях. Коллеги, видя её состояние, судачили. Пусть! Она их больше не увидит. Её отчёт, который они вместе с Мишей писали четыре часа, ржали, будто писали письмо турецкому султану, приняли. Ну, как приняли? Маша сдала его новой секретарше – куколке – хлоп-хлоп ресницами. «Куколка» по двадцать минут «носила чай» полковнику. Мерзость! А полковник – ещё и член партии! Коммунистом его назвать язык не поворачивался! Прав Миша – «полковник-сутенёр»! Глядь в штанах! Тьфу!
Бывшая секретарша, старушка, теперь сидит в архиве. А старушка тот ещё кадр. Ещё при царе она окончила женскую гимназию. И не простую. Особое то было учебное заведение. Из него же были те старухи, что учили Машу этикету и женским хитростям. В нём готовили будущих жен государственных мужей. Тех мужей, чьё призвание – управлять страной. Не «витриной» работать, а управлять. Название страны изменилось, а цели и задачи – остались. И государством надо управлять, и защищать его – надо, и обеспечить тыл управляющих и защищающих. Вот и Маше старушка говорила:
– Название страны поменяется, мундиры – поменяются. Родина – остаётся. Люди сменятся. Но люди не меняются. И потому всегда будет нужна наша работа. И чем менее заметна она будет, тем лучше. Ты думаешь, кто научил Медведя таким словам, которые он говорит из года в года своим Медвежатам на выпускном?
– Какие слова?
– «Родина – это народ. Народ – это люди. Люди – это общество. Общество – единый организм. Как в нашем теле у каждого органа своя роль, так у каждого человека – своя роль. Кто будешь ты? Что ты сделал для Родины?»
– Даже так?
– Еще интереснее он говорит дальше: «Какой бы вы себе путь ни выбрали, помните о самой важной функции организма – самозащита. У каждого организма, хоть биологического, хоть общественного, есть иммунитет. И у каждого есть иммунные клетки. Если иммунитет справляется с заразой – человек живёт и радуется жизни. Не справляется – человек болеет и умирает. Вас мы готовили быть не солдатами, врачами, инженерами и земледельцами. Из вас мы готовим защитников Родины. Иммунные антитела народа. И вы должны не только бороться с недугом, но и научить людей вокруг себя бороться с заразой. Со всем, что вредит нашему народу, нашей стране».
– Никогда не слышала таких слов.
– Плохо, что не слышала. Но никто, слышишь, никто! – от тебя не должен этих слов услышать! Что будет, если та шайка, что убила Сталина, услышит эти слова?
– Поймут, что все Медвежата – угроза?
– Точно!
– А почему допустили гибель Сталина?
– Чтобы произошло то, что