– Женщины, – пожал плечами Маугли. – Постигая женщину – постигаешь Вселенную.
– Здравствуйте, – прогремело на весь зал. Голос Медведя.
Пол и Маугли притихли, слушая. Виктор Иванович Кузьмин проводил презентацию нескольких новых фильмов, выпущенных его творческими объединениями, а также целой серии книг его издательств. Одна из серий называлась «Сталкер» и была посвящена фантазиям на тему аномальной зоны, что украла у СССР довольно большой кусок плодоносных украинских земель. Ни одна из них не была его авторства, но и так ясно, что тиражи разойдутся по поступлении их в книжные магазины. Цены на книги с лапой медведя на корешке были на десять-двадцать процентов выше стоимости книг подобного качества печати, но содержимым своим держали читателей за глаза от корки до корки.
А потом посыпались вопросы. Опять те же, опять по сотому кругу. Про вероисповедание, про идеологию, опять спрашивают, почему Медведь не коммунист. За что убил Сталина? Медведь опять отвечает – с сарказмом и иронией. Иногда – на грани приличия. Издеваясь – почти не скрывая.
Пол тоже протянул руку, но Маугли тихо ему сказал:
– Готов ли ты своим вопросом разорить миллионы человек?
И Пол опустил руку.
– Приглашаю тебя сегодня посидеть где-нибудь. Заведение – на твой выбор. Там и задашь свои вопросы.
– Медведю?
– Во-во! Я тебе ещё губозакаточный станок подарю! Мне задашь свои вопросы. Тебе этого будет достато… Ща чё-то будет! Батя не упустит момент приколоться!
А было вот что. Вопрошающий представился музыкальным критиком и задал вполне закономерный вопрос о том, что все песни за авторством Кузьмина имеют разную стилистику и так сильно отличаются друг от друга, что даже не критику ясно, что это плод труда не одного человека, а как минимум нескольких. То же относилось и к книгам Медведя. Хотя все уже давно решили, что имя Кузьмина – просто торговый бренд, а его творчество – плод компиляции труда множества людей. Последнее время Кузьмин и не выпускает книг за своим авторством. Только медвежья лапа стоит – чем не ответ на вопрос?
Но вопрос был задан. И Кузьмин ответил на него так:
– Я люблю музыку. Она всегда со мной. Всегда в моей голове звучит. Музыка. Или песня. Вам не говорили, что я страдаю шизофренией? Просто одни шизики слышат голоса, а я – песни. И сейчас тоже в моей голове – песня. Хм! Эта песня заодно ответит и на вопросы некоторых, сидящих в зале. Сейчас вы станете тоже немного шизиками – я поделюсь с вами моей бедой. Моей болезнью.
В зале зазвучала довольно энергичная музыка. Мужские голоса, ни один из которых не был похож на голос Кузьмина, пели:
А что нам надо?Да просто свет в оконце.А что нам снится?Что кончилась война.Куда идём мы?Туда, где светит солнце.Вот только, братцы,Добраться б дотемна!Маугли улыбался. Ему понравилось. И песня ему была знакома – губы его чуть шевелились, как подпевал. Только пели – на русском. А в зале русским владели немногие.
– Это правда? – спросил его Пол, наклонившись к самой голове диверсанта – музыка звучала громко.
– Ты про музыку?
– Я про шизофрению.
Маугли пожал плечами:
– Я думаю, что Батя уже сам не знает, где правда, а где – выдумка. Его как летом 41-го бомбой шандарахнуло, так и чудит. То песняки давит, то пророчества сыпет, то с призраками павших соратников разговаривает. То просто заговаривается.
– Обман в обмане, – кивнул Пол. – А на самом деле? Он – из будущего?
– Что из всего этого, накрученного, правда? – опять пожал плечами Маугли. – А что – ещё один, сильно затянувшийся, розыгрыш? Мне вот тоже интересно – сам-то он помнит правду?
– А этот его фантастический скафандр? Я видел его в действии. Такого уровня технологий и вам не достичь!
– Его он стырил у «Аненербе». И вам – лучше знать. Ваши же протеже.
Пол споткнулся на слове «стырил», и только потом до него дошло про полумистическую структуру нацистов.
– Наши? Почему – наши?
– Ну, вы же их создали и содержали. Ваши Соединённые Государства и ваши теневые правители. Хотелось им, сатанистам, проводить исследования, негуманные, человеконенавистнические, богопротивные исследования, но и изгваздаться не хотелось. А Гитлер и так Плохиш. Ты бы у Вилли спросил – откуда костюм? Этот твой информатор до тебя не довёл, что он – офицер «Аненербе»? Что он – организовал, руководил и проводил операцию с Медведем. Пусть расскажет, как они из обычного солдата сделали монстра… Чё?!
Произошло что-то непредвиденное. Музыка резко оборвалась. Маугли вскочил. С глухим стуком, в резко оглохшем зале, рюкзак с ядерной бомбой – упал. Пол тоже вскочил, тоже забыв про такую страшную бомбу в рюкзаке, наклонившись вперёд, рискуя упасть на впередистоящий ряд сидений.
На сцене – ажиотаж. Медведь вскочил, молодые люди в гражданской одежде с повадками секьюрити мгновенно окружили его. «Дипломаты» их мгновенно перестали быть дипломатами. Некоторые из них разложились, образуя складные противопульные щиты, другие чемоданчики рассыпались, обнажив штурмовые короткоствольные автоматы.
Пол во все глаза смотрел, как кожа стекает с головы Кузьмина, обнажая его настоящее лицо. Усталое, бледное лицо с белыми слепыми глазами. Лысая голова, на которой не растут волосы, вся голова – сплошной шрам от ожога. И если Пол это уже видел, то зал – ахнул. Одежда на груди Медведя треснула, стала расползаться, обнажая голый торс, покрытый густой сеткой шрамов. И шрамами полос – следов когтей какого-то зверя. В подставленную ладонь Кузьмина что-то скользнуло.
Маугли матюкнулся. Пол не смог сдержаться – коротко оглянулся на парня. И увидел, на мгновение, на лице Маугли выражение невыносимой боли. Увидев, что Пол смотрит, Маугли тут же убрал лишние эмоции. Только капля жидкого хрусталя сбежала по щеке.
Маугли повернулся к выходным дверям и вскинул руку. Тут же в его раскрытую ладонь птицей что-то прилетело. Как футболист, Пол отметил бросок – превосходная подача! Превосходный приём подачи! Маугли разложил коробочку связного устройства. Пол увидел светящееся зелёным табло с чёрными символами. Маугли, как пианист, простучал по кнопкам клавиатуры, поднёс аппарат к уху, сказал туда:
– Дмитрий Фёдорович, нам надо срочно Батю вывезти! Вчера! Слушай, соображай: крест, тесёмка порвалась, сутки. Понял? Только сутки! Да, давай стратега. В барабан ему загружай дэтэбэ, долетит. Вчера, Фёдорыч! Ты понимаешь?!
Маугли уже кричал в трубку. Пол глянул на сцену. Секьюрити уже расступились, Медведь опять стал прежним, смотрел на Пола. Нет, показалось – он смотрел на Маугли.
– Ну, вот и пришла пора подвести итог моего пути, – вдруг прогремел зал голосом Медведя. Тяжёлым, усталым голосом. После прослушивания музыки громкость не была понижена. Следующие слова были произнесены уже тише – громкость акустики подрегулировали:
– Вам сегодня несказанно повезло. Вы присутствуете на последнем интервью Медведя. И сейчас я у вас на глазах буду сам под собой подводить черту.
Медведь замолчал, опустив
