перелистывать перекидной календарь, старательно отыскивая что-то среди прочих записей.
– Позвоню им прямо сейчас, – поясняя, пробормотал он.
Милославской хотелось спросить, разумно ли это и не лучше ли для такого серьезного разговора назначить личную встречу, но, встретившись с суровым взглядом Незнамова, она предпочла промолчать. В конце концов, хотя она и провела уже много расследований, ее клиент в таких вопросах имел больше опыта.
На том конце провода долго не отвечали, заставляя и гадалку, и ее клиента волноваться. В конце концов хриплый голос лениво произнес:
– Алло.
– Незнамов, – сухо произнес Дмитрий Германович.
Видимо, дополнительных объяснений здесь не требовалось. Голос не удивился и не переспросил, кто звонит, не поинтересовался, что Незнамову надо. Здесь его звонка, судя по всему, ждали.
Яна, стоя рядом с клиентом, хорошо слышала каждое слово в разговоре.
– Рады, – ответили Дмитрию Германовичу.
– Без взаимности, – дерзко произнес он. – Давайте без лишних слов к делу.
– А кто против? – ухмыльнулся голос.
– Я согласен отдать базу, – без заминок отчеканил Незнамов.
– Наконе-ец-то! Ха-ха-ха… Созрел!
– У меня есть единственное, но обязательное к выполнению условие, – досадуя на торжество собеседника, отрезал Дмитрий Германович.
– Какое? – переменив тон, спросил голос.
– База перейдет под вашу опеку только когда моя дочь будет дома.
– Дочь? Дома? – опешившим тоном воскликнул собеседник Незнамова. – И когда же она соизволит это сделать?
Дмитрий Германович с Яной переглянулись. Ни он, ни она не понимали, к чему клонят их противники.
– Прошу не говорить о моей дочери в таком тоне! – отрезал, не найдя больше, что сказать, Незнамов.
– Пардон, пардон, пардон… – с некоторой издевкой ответили ему.
– Когда я смогу увидеть мою девочку? – решительно произнес клиент Милославской.
– Это уж вам видней.
Дмитрий Германович непонимающе хлопал глазами.
– Я бы хотел, чтобы это случилось как можно быстрее. Это и вам выгоднее.
На том конце провода установилось молчание. Незнамов, не зная, как себя дальше вести, сказал:
– Вам, видно, требуется время на раздумье. Я согласен подождать. Только учтите, что я своего условия не отменю, – Дмитрий Германович положил трубку и протер лоб носовым платком, который давно уже комкал в руке.
Яне хотелось в этот момент поддержать его, но она не знала, как это лучше сделать. Слова в такой ситуации всегда подобрать трудно, руку пожать? – ведь не друг же он ей… Она продолжала стоять рядом и просто преданно смотрела в глаза.
Незнамов поджал губы, сунул руки в карманы и принялся, что, наверное, было у него привычкой, расхаживать взад и вперед по кабинету.
– Они, кажется, пытаются изобразить недоумение… – несмело заметила Милославская.
– Кажется, – согласился с ней клиент. – Но я им не верю. Это самый элементарный блеф. Только вот неясно, к чему он им. Того, к чему они стремились, они практически добились… – губы Незнамова нервно подернулись.
Милославская тяжело вздохнула.
– Ждать, – тихо заметил Дмитрий Германович. – Нам остается только ждать.
В этот момент он, казалось, забывал, какое, собственно, предназначение было во всей этой истории у Яны. Еще несколько минут назад она побаивалась об этом напомнить, не желая испытать на себе очередную вспышку гнева клиента, но теперь его пренебрежение к ее возможностям несколько покоробило гадалку.
– Вам, может быть, – дружелюбно, но тем не менее настойчиво произнесла она. – А еще лучше будет, если вы просто отдохнете хотя бы денек. Наведаетесь в сауну… А я тем временем не стану растрачиваться на ожидания и поработаю.
Произнося последнюю фразу, Милославская потянулась за своей сумочкой, которая висела на спинке стула. Вид она, очевидно, имела довольно решительный, поскольку Незнамов даже намека не подал, что намерен ей в чем-то возразить. Он покорно смотрел на нее, когда она перед маленьким зеркальцем поправляла макияж и когда двинулась в направлении двери. Уже потянув на себя ее ручку, гадалка обернулась, чтобы попрощаться, и только тогда Дмитрий Германович как-то сумбурно пробормотал:
– Отдыхать… Некогда… Тут работы накопилось… Да, идите работайте, может, чего…
Его слова Милославская рассмотрела как одобрение ее намерений и, довольная, покинула офис клиента. Какой-то груз упал с души гадалки, а те события, которые пришлось ей пережить вместе с Незнамовым в морге, казались теперь словно привидевшимися в страшном сне.
Второпях она не захватила с собой карты и поэтому теперь спешила домой, чтобы поскорее попросить их помощи. Она очень надеялась на нее, но где-то в глубине души, в подсознании ее терзал червь сомнения в состоятельности карт. Такое с Милославской было, пожалуй, впервые. Слишком глубокие впечатления, по-видимому, оставило все только что минувшее.
ГЛАВА 10
– Какую же из вас я сегодня использую…. – бормотала себе под нос гадалка, раскладывая перед собой в ряд свои заветные картонки.
Она думала о Галюсе, о ее телохранителе, молила своих помощников приоткрыть перед ней завесу тайны, скрывающую правду об их исчезновении.
Она закусила нижнюю губу и на минуту задумалась. Ей почему-то показалось, что «Взгляд в прошлое» смотрел на нее особенно выразительно. Лестница, подобная серпантину, уходила далеко ввысь, откуда сурово взирал человеческий глаз, поглощающий в своих таинственных глубинах эту самую лестницу. Яна вдруг почувствовала, что магические знаки, к которым она давно привыкла, так и влекут, так и зачаровывают.
Решив поддаться этому сиюминутному чувству, Милославская быстро смешала все остальные карты, оставив в центре стола только нужную. Затем она поднесла к карте кисть правой руки, задержав ее на некоторое время в воздухе, на расстоянии около десяти сантиметров от «Взгляда в прошлое».
Неожиданное, пожалуй, неизведанное доселе гадалкой чувство вмиг овладело ею. Она стала вдруг испытывать какое-то магнитное притяжение, шедшее от карты, и рука сама собой незаметно вплотную приблизилась к картонке. Яна в ясном сознании успела произнести: «Не зря я ее выбрала,» а дальше все закружилось, смешалось. Мощный поток накопившейся энергии закружил сознание Милославской в сумасшедшем вихре.
Она вдруг почувствовала себя находящейся перед какой-то полупрозрачной стеной, пленкой, за которой смутно вырисовывались малопонятные объекты. Казалось, надави на эту пленку, и она лопнет, разорвется, пропустив Яну внутрь тайного мира, но легкое, почти невесомое тело гадалки разгонялось, ударялось о стену и, словно мяч, отлетало назад. Отлетало далеко-далеко, потом с молниеносной скоростью приближалось, опять пыталось пробиться сквозь пленку…
Эти безрезультатные попытки повторялись несколько раз. Потом виртуальное тело Милославской вдруг приблизилось к стене плавно-плавно, острожно и вплотную прижалось к ней. И… о чудо! – гадалка стала различать за мутной завесой конкретные образы.
Она не сразу разобрала, что, собственно, первым явилось ей, но довольно скоро поняла – перед ней гневное лицо какого-то человека. Она видела его неразборчиво и не могла понять, кто это, однако настрой этой ужасной гримасы ей было хорошо понятен – гнев, злость, ярость.
Задержавшись не более чем на секунду, лицо исчезло, и исчезновение это было похоже на мгновенное таяние комка снега, брошенного в кипяток. В следующий же миг в нагрянувшей темноте послышался удар,
