— Шприц потеряла последний, — сказала Кристина низким голосом и стала медленно боком отходить в сторону калитки.
— За что ты ее убил? — спросил Соколовский, решив обращаться ко второму «я» девушки. — Она же хотела тебе помочь…
— Докторскую она писала, пять лет! — нехорошо усмехнулась Кристина, и от этой улыбки фактически монстра у Соколовского похолодело внутри. — А я типа подопытного кролика!
— И ты сбежал из лечебницы. Тут залег, — предположил Игорь.
— Про общину по местному телевидению показали — она меня и увидела. Примчалась… Мол, дуру-Кристинку хочет спасти… — девушка остановилась, поняв, что к калитке Игорь ее не пропустит. — А я сам спасти могу кого нужно! И в клинику я не вернусь…
— Давай мирно? — предложил Соколовский. — Я женщин не бью…
Кристина нагнулась, легко подняла старый гончарный круг и бросила в Соколовского. Это было так неожиданно, что он еле увернулся. Еще сантиметр — и тяжелый гончарный круг угодил бы ему в ногу. Перелом был бы неизбежен. Кристина двинулась к калитке, но Игорь встал на пути, выставив вперед руки и показывая, что драться он не хочет. Ему и в самом деле было трудно ударить эту девушку, несмотря на то что внутри нее крылось.
Но Кристина без раздумий ударила его в лицо кулаком. Это было очень чувствительно. Соколовский попытался перехватить ее руки, но получил еще один удар, теперь уже в живот. Девушка выскользнула из его рук и стала бросать все, что подвернется под руку. Два раза она попала в голову и рассекла кожу на виске осколком горшка.
Разозлившись окончательно, Соколовский бросился вперед и попытался обхватить Кристину руками, прижать ей руки. Девушка снова увернулась, но споткнулась и упала, ударившись головой о гончарный круг.
Симоненко вел допрос методично, по всем правилам. Игорь с пластырем на виске и Жека сидели в стороне и смотрели на перепуганную, ничего не понимающую Кристину.
— На этом шприце ваши отпечатки пальцев! — показывая шприц, сказал Симоненко. — Это ваше? Вы узнаете.
— Нет, зачем мне это? — удивленно хлопая красивыми ресницами, удивилась девушка. — Что это?
Она повернула голову и посмотрела Игорю в глаза. И в ее взгляде было столько неподдельной просьбы о помощи, даже мольбы. Перепуганная девочка в полиции, которая не понимает, что происходит, но видит, что происходит что-то ужасное.
— Это не мое, — отрицательно закрутила девушка головой, когда ей стали предъявлять обрывки одежды, найденные на кусте, результаты экспертизы. Она снова повернулась к Соколовскому. — Зачем вы меня сюда привезли?
— Лекарство от анафилактического шока, — холодно констатировал Симоненко. — Вы выронили, когда убивали Краснову.
— Игорь! — девушка в ужасе стиснула руки и прижала к лицу. — Что? Что вы говорите? Игорь!
Соколовский поднялся и, не глядя на девушку, вышел из кабинета. Жека догнал его в коридоре и взял за локоть.
— Вот как это? — повернувшись к другу, сказал Игорь. — Как? Убил Андрей, а сидеть будет Кристина!
— В смысле? Так ведь она же фактически…
— Там две личности, понимаешь? Две! И одна не знает о существовании другой!
— Как это? — опешил Жека.
— Да хрен его знает как! Но я сам видел!
По коридору двое полицейских провели заплаканную Кристину, которая была так напугана, что не сопротивлялась и не смотрела по сторонам. Симоненко подошел и встал рядом с оперативниками.
— Все. Передаем в прокуратуру, — негромко сказал он, глядя вслед девушке.
— Если твой доктор докажет, что она просто больная — она сбежит и убьет снова.
— Да убивает не она, а он, в том-то и дело! Как ты не понимаешь?
Вика сидела на кушетке и ждала. Врач вернулся с бумагами, с какими-то бланками. Он бросил их на стол и, подойдя к Вике, долго протирал замшевой тряпочкой очки. Потом, подвинув стул, сел напротив нее и сказал.
— У вас девочка.
Вика счастливо улыбнулась, не понимая, почему так серьезен доктор. Улыбка медленно стала сползать с ее лица в предчувствии какой-то беды.
— Обследование показало, что у вас порок сердца. Если не вмешаться, вы умрете. И ребенок — тоже.
Глава 5
Она не могла оставаться одна. Одиночество давило, сводило с ума, и Вика шла туда, где было людно. Она брела по набережной, садилась в автобус, выходила, спускалась в метро и ехала до следующей станции. И снова выходила, чтобы находиться в толпе людей. Окружающие часто сразу замечали беременную женщину и сторонились, уступая место, пропускали на эскалаторе. Вика машинально кивала, благодарила, а в ее голове снова и снова звучал голос врача, его приговор.
— …У вас стеноз клапана аорты, на фоне открытого артериального протока. Это врожденное. Родить вы не сможете. Сначала перегрузка сердца, затем — отек легких и смерть. Операция — единственный выход…
— Я готова, — кивнула Вика.
— Эта операция проводится на открытом сердце. Что в вашем положении невозможно. На раннем сроке можно было бы говорить о прерывании беременности…
— Нет, — оборвала Вика врача. — Это даже не обсуждается.
— Я и не предлагаю. Есть выход. Балонная вальвулопастика. Эндоскопическая операция, которая временно снимет проблему…
— Что значит «временно»? — не поняла Вика.
— Благодаря балонной вальвулопластике вы сможете родить. И полноценно оперироваться уже после родов.
— Значит, мне не избежать операции на открытом сердце?
— Нет, к сожалению, — твердо сказал врач.
— Другими словами, даже после вашей мини-операции я все равно могу умереть? — тихо спросила Вика, глядя в глаза доктора с надеждой.
— А вы посмотрите на это с другой точки зрения: с
