— Справки для работы не понадобятся. Вы дадите мне контакты специалистов?
— Конечно, — кивнул врач, потом помедлил и развел руками. — И еще. Процедура платная. У вас сложный случай, поэтому, боюсь, будет не дешево…
— Можно конкретней? — нетерпеливо попросила Вика.
— У нас делают в одной частной клинике. Все процедуры, подготовка, пребывание до и после, операция и реабилитация… Плюс-минус семьдесят тысяч долларов.
Вика кивнула, немного посидела молча, глядя в окно, потом решительно встала и спросила, глядя доктору в глаза.
— Хорошо, я все поняла. Последний вопрос: сколько у меня есть времени?
— У вас его нет.
Игнатьев рассматривал карту города, на которой Соколовский наносил отметки маячка. В какое время и в каком районе он находился.
— Ну, и долго ты намерен играть в эти игры? — спросил Игнатьев. — Когда мы его брать будем?
— Я хочу понять его маршруты. И где у него лежбище. Каждую ночь машина на новой общественной парковке. В разных районах. В охоте на зверя нужно терпение…
— Главное, не упустить момент, когда охота пойдет на нас, — хмыкнул Игнатьев. — Катя с тобой? Вы же снова вместе?
Соколовский помедлил, не зная, как лучше ответить, но потом решил, что лучше говорить все как есть.
— Да, — кивнул он.
— Я прошу тебя — присматривай за ней. Фишер пытается втянуть ее. Это его стиль. Давить на слабые точки.
— Аркадий Васильевич, я сделаю все, чтобы Катю это не коснулось.
— Верю.
Мать смотрела на Катю, скрывая тревогу и боль. Было хорошо заметно, что она берется с собой. Мама сильно сдала за это время, и Катя отчетливо понимала, как она сейчас одинока. Но сейчас существовало нечто более важное, чем переживание каждого человека в отдельности. К тому же Катя сильно страдала от того, что мать фактически обманывала ее всю сознательную жизнь.
В кафе было людно и шумно, но девушка специально выбрала это место, чтобы не поддаваться эмоциям. Только дело, только вопросы и ответы.
— Лучше бы ты пришла домой, — горько улыбнувшись, сказала мать. — Поговорили бы спокойно.
— Лучше на нейтральной территории, — покачала девушка головой.
— Как будто между нами война, — вздохнула мать. — Ты не приезжаешь. Опять что-то между тобой и отцом?
— До моего рождения папа, отец Игоря и Фишер были друзья, — жестко заговорила Катя, смотря матери в глаза.
— Кто тебе об этом рассказал? — испугалась женщина.
— А когда я росла, то в нашей семье о Фишере даже не говорили. Как будто не было такого человека. Почему?
— Они… разошлись. Это же бизнес, Катюша. Сегодня вместе, завтра врозь.
— Когда все просто, то не пытаются убить, 20 лет спустя, — зло проговорила Катя. — Что ему сделал отец?
— Ничего! — мать стиснула руки и прижала их к груди. — Все дело в Фишере…
— Все дело в том, — перебила мать Катя, — что я тебе не верю, мама.
В банке Вику приняла сотрудница кредитного отдела. Девушка в белой блузке общалась с дежурной вежливостью. Обращалась она исключительно по имени и отчеству, задавала много вопросов и очень скоро Вика поняла, что девушку смущает беременность потенциальной клиентки.
И когда она это поняла, то энтузиазм у нее сразу упал. Я на седьмом месяце беременности, отца у ребенка нет. По крайней мере такого, который бы обязался его содержать. Бюджетная зарплата и постоянный риск невозможности исполнять свои должностные обязанности, то есть постоянный риск потерять профпригодность, а соответственно, и стабильную зарплату.
Все эти мысли пронеслись у Вики в голове. И когда кредитный инспектор забрала подписанные Викой документы и предупредила, что ответа о решении придется ждать пару дней, она просто встала, молча кивнула и вышла из кабинета. С решением все понятно. Неожиданностей и сюрпризов ждать не придется.
Поздний вечер, тишина дворов. На больших проспектах машины идут почти сплошным потоком, а на маленьких улочках с темнотой приходит и тишина. Проедет одна машина в несколько минут, мазнет фарами по стенам домов, и снова тишина, и только гул большого города где-то совсем рядом, в квартале.
Такси остановилось напротив арки, ведущей во двор. Некоторое время машина просто стояла, но потом задняя дверка распахнулась, и из нее не вышла, а буквально выпала девушка. Она поднялась на ноги, вскрикнула и, прижимая руку к груди, побежала в арку.
— По… могите…
Водитель такси выскочил и бросился за девушкой, скрывшейся в темной арке дома.
Молодой мужчина в темной куртке, куривший на лавочке во дворе, вскочил на ноги, услышав женский крик и призыв о помощи. Бросив окурок, он побежал на звуки. В арке на асфальте лежало тело, а над ним склонился мужчина. Увидев бегущего со двора человека, неизвестный поднялся с корточек, попятился назад.
— Э, стой! — заорал мужчина и бросился догонять неизвестного.
Но тот подбежал к машине такси и схватился за ручку двери.
— Держи его, суку! — заорал снова мужчина. — Он женщину зарезал.
Двое молодых людей, которые шли с девушкой по улице, схватили водителя такси, тот попытался вырываться, но на него посыпались удары. Еще миг, и он уже лежал на земле и корчился от ударов ногами. Убедившись, что преступнику удрать не удалось, мужчина вернулся в арку и склонился над телом. Под женщиной виднелось пятно крови.
— Мужики «Скорую» надо. Она, кажется, мертвая уже. Может, что-то можно еще сделать…
Узбек-таксист сидел, понурившись, на стуле посреди кабинета и виновато поглядывал на полицейских. Симоненко листал паспорт задержанного, рассматривал его водительское удостоверение.
— Гражданин Осимов Бахадыр Шарипович, 68 года рождения, — наконец сказал следователь, не глядя на задержанного.
— Я это, да. Бахадыр. Я, — с готовностью заговорил таксист.
— В 22:20 вы приняли вызов, забрать пассажира с улицы Осиновой, у дома 31. Вы забрали пассажирку в 22:40 и отвезли по адресу Инженерный проезд, 5. Все верно?
— Конечно, отвез, да.
Симоненко взял в руки
