— И Хелбен просто взял и отдал её? — в голосе Бронвин сражались между собой ярость и недоверие.
— Он решил, что выбора всё равно нет. За ней явились три молодых рыцаря с эдиктом от самого Пьергейрона на руках. Хелбен — человек многих умений, и не в последнюю очередь — умелый политик. Он понимает, что разрыв между арфистами и некоторыми орденами паладинов растёт. Если он в открытую не подчинится прямому эдикту Пьергейрона, это создаст впечатление, будто мастер-арфист Глубоководья считает себя выше закона. Что в свою очередь, решил Хелбен, поставит под угрозу работу всех арфистов и самих агентов.
— И ты с ним согласился.
— Разве я так сказал? — возразил Данила. — Мы с архимагом истратили немало слов, обсуждая этот вопрос. Достаточно сказать, что мы использовали большую часть по-настоящему гадких. Но мой гнев бледнеет по сравнению с яростью Лаэраль. Боюсь, что визит леди-волшебницы на ферму сестры продлится куда дольше предыдущих поездок. Но с проблемами Хелбена должен справляться сам Хелбен, — заключил Данила. — Давай обсудим твои. Что ты нашла?
Она бросила на него долгий, оценивающий взгляд.
— Почему я должна тебе верить?
— Что бы ты там ни думала, я никогда не предавал твоё доверие. И не стану.
Он остановился и сбросил с левого плеча свою изящную зелёную накидку, открывая крошечную старую серебряную арфу внутри полумесяца. Он снял брошь, символ его принадлежности к арфистам, и вручил её Бронвин.
— Её дал мне человек, которым я глубоко восхищаюсь, и мнением которого всегда дорожу. Сохрани её для меня, пока всё это не закончится. Если ты посчитаешь, что я тебя обманул, верни брошь Брану Скорлсану и назови меня предателем перед лицом этого благородного следопыта и его полуэльфийской дочери. Я не стану оправдываться.
Он не мог принести другой клятвы, которой Бронвин поверила бы так же безоговорочно. Бронвин не понимала странную связь между этим легкомысленным аристократом и его молчаливой, серьёзной полуэльфийской спутницей, но знала, что больше всего в жизни её друг ценит мнение женщины, которой отдал своё сердце. Бронвин взяла брошь и сунула её в сумку.
— Она будет в моём сейфе. Когда всё это закончится, Элис вернёт её тебе, если я сама не смогу.
— Сможешь, — отозвался он тоном, больше похожим на его обычное весёлое поведение. — А теперь расскажи мне, что ты узнала.
Бронвин поведала ему историю о башне лича и силе Погибели Фенриса.
— Я уже положила её в мой сейф, — сказала она, — и башня останется там, пока я не решу, что с ней делать.
— Паладинам весьма понравится подобный артефакт.
— Ещё бы не понравился, — горько сказала она. — А теперь, когда паладины его увидели, от них уже не избавишься.
— Они видели башню? Как?
Бронвин устало вздохнула.
— После того, как мы забрали башню из логова орков, Эбенайзер захотел на неё взглянуть. У меня было всего два кольца и только один потомок Самулара, но я решила попробовать. Башня была не такой, какой могла бы, но этого хватило.
Арфист свирепо выругался.
— И ты уверена, что они это видели?
— Сложно пропустить что-то настолько огромное посреди ржаного поля.
— Тогда нам нужно спешить, — сказал он. — Мы должны найти способ забрать Кару у паладинов, прежде чем они найдут тебя и потребуют артефакт.
Они скользили сквозь город, выбрав маршрут, ведущий через чёрные ходы магазинов, сквозь несколько частных домов и прилегающих тоннелей, и даже включавший один прыжок с крыши на крышу. В городе было много таких путей, известных лишь арфистам и открытых только для них. Несмотря на свою злость на Хелбена, Бронвин находила некоторое утешение в паутине поддержки, предложенной ей союзом арфистов — не последним проявлением которой был решительный друг рядом.
Элис встретила их у чёрного хода и вытолкала обратно в переулок.
— Возвращайтесь тем же путём, которым пришли. Здесь паладин, который вас разыскивает.
Бронвин охватило предчувствие дурных новостей, и она устало вздохнула.
— Высокий мужчина? Светлые волосы?
— Может быть. Сложно сказать, они уже давно поседели. Он назвался сэром Гаретом Кормерилом.
Бронвин взглянула на Данилу.
— Мне нужно его увидеть. Он был другом моего отца. Может быть, он расскажет мне, что происходит.
Арфист провёл одной рукой по волосам и с сомнением покачал головой.
— На твоём месте я был бы поосторожнее.
— Я буду. Можешь подслушивать, если хочешь, — сказала Бронвин, прекрасно зная, что он стал бы подслушивать и без её позволения.
Она поспешила в лавку через заднюю комнату. Рыцарь встал, чтобы поприветствовать её. Его красивое и старое лицо было напряжёно от беспокойства.
— Благодарение Тиру, дитя! Я надеялся, что смогу перемолвиться с тобой словечком, прежде чем тебя найдёт стража.
Это заставило Бронвин замереть на месте.
— Стража?
— Да. Лорд Пьергейрон приказал арестовать тебя. В этом городе ты в опасности.
Она рухнула на небольшую скамью.
— Почему?
Старый рыцарь пристально смотрел на неё какое-то мгновнеие.
— Как я и думал. Ты невиновна в том, в чём тебя обвиняют.
— Расскажи мне.
Он вздохнул.
— Трёх молодых паладинов, посланных сопроводить девочку из Башни Чёрного Посоха в Залы Правосудия, нашли мёртвыми. Девочка пропала. Большинство моих братьев подозревают, что за похищением стоишь ты и твой брат, жрец Цирика, работающий с Жентаримом.
Он помедлил.
— Это не всё.
— Ну ещё бы, — пробормотала она. Пребывая в полном смятении, она опустила голову на руки.
— Твой брат, Даг Зорет, командует войсками в Терновом Оплоте. Я узнал из надёжного источника, что он собственными руками убил Хронульфа. Я бы не хотел рассказывать женщине, особенно в твоих нежных годах, о природе ранений, полученных охранявшими ребёнка молодыми рыцарями, но в них ясно виден след этого злодея. Ребёнок с ним, в Терновом Оплоте… если только я не ошибаюсь.
— Ох, Кара, — вздохнула Бронвин.
— Девочка в смертельной опасности, и причина тому — не только губительное влияние веры её отца. Паладины собираются для штурма Тернового Оплота. Похоже,
