– Что это за полосы света? – спросила я.
– Я… я не знаю. Давай чуть притормозим.
Я кивнула, впрочем, он уже отдал приказ остановиться.
Вот только корабль плыл дальше, трясся сильнее. Тайрус попытался включить реверс… тщетно. Он вскочил, подошел к иллюминатору, нервно потирая подбородок и быстро соображая. Что же это за светящиеся ленты?
Вдруг Тайрус застыл.
– Разрази меня сверхновая. Звезды. Немезида, это звезды!
– Что? Звезды?..
– Да, взорвавшиеся. Это горящие потоки водорода. Вот откуда такая гравитация. И нас тянет прямо туда. Надо разворачиваться!
Он кинулся к панели быстрее, чем на пробежке. У меня бешено стучало сердце. Тайрус отдал приказ идти назад на полной скорости.
Но корабль не отвечал. Тряска нарастала, и наконец я ее услышала. Услышала треск готового разорваться камня.
В желудок словно упал кусок льда.
«Если корабль разорвет, мы покойники», – раздался в голове холодный жуткий голос.
Тайрус пытался самостоятельно вести звездолет. Я видела его согнутую над консолью спину, пока сама старалась удержаться на ногах. Корабль не слушался, и Тайрус решил обхитрить систему… Команды, написанные на компьютере задолго до того, как родились многие из его предков, написанные теми, кто куда больше знал о космосе и технологиях, чем кто-либо из ныне живущих.
Тайрус обладал необыкновенно острым и изобретательным умом, но в этом заключалась и его слабость: временами он чересчур полагался на собственные знания. Как, например, сейчас. Вокруг был трясущийся громыхающий хаос, корабль тащило вперед, Тайрус пытался отвести его назад, а я знала: нам конец. Самим из этого ада не выбраться… но «Гера» удивительно умная машина, надо довериться ей.
Я не стала тратить время на раздумья или искать объяснения своей интуиции.
Просто кинулась на Тайруса и оторвала его от консоли. Я ударила по кнопке автопилота, развернулась и не дала ему дотянуться до панели. Корабль содрогнулся, мы оба потеряли равновесие. Я не слышала, что Тайрус мне орет, но крепко прижала его к полу.
За иллюминатором к нам тянулись ленты ослепительного света. За миг до столкновения Тайрус вдруг перестал выдираться, перекатился и накрыл меня собой… А потом оглушительный рев корабля начал стихать, тряска превратилась в вибрацию. Тайрус распахнул свои голубые глаза и уставился на меня.
«Видишь?» – подумала я и погладила его по щеке, заметив выступившие на лбу капли пота.
Нам следовало просто положиться на судьбу и технологии. Времени на объяснения не было. Я знала, что Тайрус никогда не согласился бы на такое кощунство, как роль ведомого… и угробил бы нас обоих.
Мы еще долго лежали вот так, вцепившись друг в друга и ожидая, когда мое решение нам аукнется. Но «Гера» выправилась в потоках гравитации и принялась маневрировать среди лент взорвавшихся звезд, не приближаясь, однако, к центру, где, словно чьи-то кишки, ворочались густые облака горящего водорода.
– Вот в чем дело, – пробормотал Тайрус. – Вот почему так много пилигримов не вернулось. Будь наш корабль слабее, не прими ты столь важное решение…
И от нас осталась бы горстка пепла. Даже роскошный «Тигрис» превратился бы в разбросанные по космосу осколки.
– Как ты догадалась?
– Если тебя сейчас ударят, надо не мускулы напрягать, а перекатиться по инерции.
В воздухе повисло чувство неловкости. Мы смотрели друг на друга, лежа на дрожащем полу корабля. У Тайруса имелось несколько черт, которые я усвоила, даже не задумываясь об этом, и одна из них: ему нужно знать, что он управляет ситуацией. Наверное, другие назвали бы это неврозом – но как не стать повернутым на контроле фриком, если твоя жизнь годами напрямую зависит от прихотей злобных родичей?
Таков уж Тайрус.
Я намного превосходила его по силе и временами шла против его воли… Особенно это проявлялось в момент опасности, и обычно нам не выпадало временное затишье сразу после кризиса. Я только что решила за него, но теперь это осталось позади. Тайрус встал, опираясь на спинку стула.
– Не было времени объяснять. Прости, – повинилась я.
– Ты спасла наши жизни, Немезида. Прекрасное решение.
Неловкость растаяла без следа. Мы повернулись к иллюминатору и следующие несколько часов глазели в космос, пока звездолет пробирался сквозь потоки водорода. Наконец реки света остались позади, и мы поняли, что же создавало такие завихрения гравитации в Транссатурновой системе: кромешно-черное пятно. Весь свет лился от звезд или того, что от них осталось, а сами звёзды тащило в бесконечную тьму.
Меня пробрало до глубины души. Я поняла, что вижу.
– Черная дыра, – произнес Тайрус.
Мороз продрал по коже. Черная дыра обладала такой гравитацией, что даже кванты света не могли выбиться за ее пределы. Вот почему звезды оказались так близко друг к другу – их затягивало в пустоту.
Тайрус прижал ладонь к стеклу. Круглое непроницаемое пятно становилось все больше и больше.
– Тайрус, нас туда затянет?
– Нет, мы вне ее горизонта. Кажется, заходим на большую орбиту. – Он мельком глянул на меня. – Здесь погиб Амон.
Я посмотрела на его профиль.
– После отлучения?
Тайрус кивнул.
– Таково наказание. Если человека заживо бросают в черную дыру, его разрывает на части.
Настоящий гелионик умирал, растворившись в звезде. Таким образом он вливался в пульс Живого Космоса и мог переродиться по воле божества. С черной дырой дело обстояло иначе.
Тайрус побарабанил пальцами по стеклу.
– Если Амона бросили в черную дыру, значит, кто-то должен был это сделать. Интердикт. Думаю, мы нашли ответ на свой вопрос. Священный город существует.
Мое внимание привлекла какая-то вспышка. Яркий свет мигнул и пропал, потом еще и еще. Тайрус прильнул к окну и завороженно на что-то уставился. Свет озарил его ресницы и рыжие волосы. Наконец Тайрус отступил, чтобы я тоже могла посмотреть.
– Кажется… кажется, это называют пульсаром? Когда сияет одна из тех звезд, которых притянуло к черной дыре… – он замолчал.
Свет от пульсара попал на астероид и разошелся от него целой сетью бликов. Чем ближе мы подлетали, тем четче видели широкую, раскинутую в пространстве паутину – искусственную паутину. Астероиды оказались обломками бриллианта, и на каждом примостилась машина, похожая на изготовившегося к укусу скорпиона.
Я замерла, Тайрус резко втянул воздух… но выстрела не последовало.
– Похоже, мы почти на месте, – выдавил Тайрус.
Здесь было столько оружия, сколько не найти и на Хризантеме. Между «астероидами» постоянно проскакивали искры… источник силы.
Внезапно корабль накренился.
У меня бешено забилось сердце, но Тайрус успокаивающе погладил меня по руке, глядя куда-то вперед.
– Буксировочные тросы?
Я прислушалась, уловила знакомый характерный стук и улыбнулась:
– Да.
Он посмотрел на меня со смесью восторга и ужаса и схватил за плечи, без слов говоря: «У нас получилось!» Я от радости сжала его руки, но не рассчитала и тут же ослабила хватку, когда он поморщился.
– Значит, шантажировать священников не полу чится.
– Нет. Сделаем лучше. – Тайрус буквально излучал нетерпение. – Обратимся в обход их напрямую к Интердикту.
Я улыбнулась.
И в этот миг поняла: вскоре решится наша судьба. Тайрус схватил меня и
