Потому что Тайрус их не простит.
Он непременно покарал бы причастных, если б мог. Они все несли бремя вины. Все заслуживали наказания.
Это не перевесят ни декрет Интердикта, ни воззвания к разуму, ни хитроумные интриги.
У меня гудело в ушах. Я наблюдала, как несчастные жертвы задыхались от кашля, извергали из себя кровь пополам с рвотой, в судорогах падали на землю… Как быстро все началось, так быстро и закончилось. Прошло меньше минуты, и люминарцы затихли.
Тайрус с откровенным ужасом взирал на голограмму, потом заговорил напряженным голосом:
– Это неправда. Конечно же… Вы не… Этого не может быть.
Он огляделся в надежде, что кто-то заверит, мол, ваши опасения напрасны, и побледнел, когда этого не произошло.
Воспользовавшись состоянием Тайруса, Пасус решил действовать. Подошел к императору сзади, обхватил за плечи и прижал к себе с возмутительной фамильярностью, просто-таки кричавшей о неуважении.
– Это на самом деле произошло, – тихо произнес сенатор на ухо Тайрусу. – Ужасное, болезненное решение, но нам пришлось его принять из-за вас.
Казалось, император лишился дара речи. Шок напрочь стер весь хваленый самоконтроль, самодисциплину, и окажись я там… ничего не смогла бы сделать. И сейчас в немом потрясении тупо пялилась на экран. Происходящее казалось нереальным.
– В ваше отсутствие, Тайрус, мне с тяжелым сердцем пришлось взять на себя регентство. Мы опасались, что вы не вернетесь… и приготовились к худшему. Скрыли, что на самом деле правлю я, даже заглушили все новости с Люмины под предлогом защиты тех сомнительных переговоров о независимости…
Последняя фраза выдернула Тайруса из ступора. Он вырвался из рук Пасуса и спросил:
– Сколько?
Когда ответа не последовало, император развернулся и в ярости посмотрел на грандов.
– Сколько?! Кто-то должен знать точное число. Сколько людей вы погубили на той планете? Как далеко распространилось действие оружия?
И снова все промолчали. Тайрус вцепился руками в волосы; застывшая голограмма отбрасывала на его лицо нездоровый отсвет.
– На Люмине жили миллиарды людей. Скажите уже кто-нибудь: сколько погибло?
– Все, – наконец ответил Пасус.
Все.
Все. Слово эхом отдалось у меня в ушах.
Мир пошатнулся. Мне нужно попасть в зал. Сейчас же. Но магнитный ошейник, что удерживал меня у стены, никак не желал поддаваться. Зарычав от отчаяния, я подтянула руки, напрягла шею… плохая затея.
Я стала задыхаться, но вырваться так и не смогла.
Из зала донеслись голоса…
– Ваше величество, несомненно, теперь понимает, в каком положении оказался. Я зачитаю вам список наших требований. – Пасус расценил молчание Тайруса за добрый знак и продолжил: – Нам нужен истинный император. Это было ясно еще до вашего исчезновения. На самом деле мы даем вам добро на использование скипетра, но только…
– Вы сошли с ума? – прохрипел Тайрус.
Я изогнулась так, чтобы задвижка не давила на пищевод. Подтянула ноги, уперлась всеми конечностями в стену и… умудрилась слегка оторваться! Но увы, магнит опять припечатал меня к стене.
Я на верном пути. Нужно только отдышаться и собрать силы.
– Вы что, рехнулись? – заревел Тайрус сенаторам вокруг. – Что… что вы за… что… – он будто не мог подобрать слова. А потом обрушился на предателей: – Как вы могли сотворить подобное и жить дальше? Как? Вы хотите выдвинуть условия? Условия?! Вы серьезно думаете, что я закрою глаза на геноцид?
Он кинулся на Пасуса, но приспешники заслонили сенатора. Тайрус просто обезумел от ярости.
– Думаете, я соглашусь стать вашей марионеткой, делать все, как вы скажете, – когда вы убили всех этих людей? Да лучше я в черную дыру брошусь! Вас за такое сжечь мало!
Я стиснула зубы, собралась с духом, вывернулась; ошейник оторвался от стены, слетел с шеи и снова примагнитился к поверхности.
Я рухнула на пол, хрипя и обливаясь потом. Встала – и какими тяжелыми, неправильными показались ноги под гул глушителя. Но я все равно поползла к двери.
– Похоже, вы полагаете, будто мы ждем от вас послушания, – промурлыкал Пасус. – Вы заблуждаетесь.
Тела загораживали мне путь. Я злилась на собственное бессилие. В обычных обстоятельствах я просто расшвыряла бы их в стороны или пробежала бы по плечам.
– Мы ожидали, что вы заартачитесь, – продолжил Пасус. – Поэтому я счел разумным сохранить жизнь вашей мерзости. Ей даже позволят сидеть рядом с вами как императрице, если вы согласитесь сотрудничать.
Я замерла. Так вот зачем меня оставили. Использовать против Тайруса.
– Я вам не верю, – презрительно отрезал император. – Вы так или иначе все равно ее убьете. Я не дам вам такой возможности.
В просвет между телами я увидела, как он вытащил что-то из рукава – энергетический бластер. Раздались крики, слуги и лакеи Пасуса образовали вокруг него живой щит.
– И чего ваше величество надеется добиться? – Проклятый сенатор явно забавлялся. – Вы же не думаете перебить нас всех!
Тайрус осторожно сделал шаг, еще один, и заговорил – тихо, решительно:
– Вы правы. Я выстрелю только раз. Но от души.
И он направил оружие на сверкающий экран, что отделял помещение от безжалостной пустоты космоса.
Если Тайрус вышибет окно, то всех присутствующих выбросит в небытие.
Глава 24
Только об одном человеке в помещении я волновалась, и он ближе всех стоял к окну.
– Тайрус, нет!
Услышав мой голос, он пришел в ужас и заорал:
– Убирайся отсюда!
Я отчаянно замотала головой. Кто-то схватил меня сзади, а я в нынешнем состоянии уже не могла вырваться. Пасус увидел меня, махнул слуге подтащить меня ближе и рывком поставил перед Тайрусом.
– Выбьешь окно, и она тоже умрет, – задыхаясь, просипел сенатор. Он так вцепился в мое плечо, что передавил артерию.
Я не пыталась сопротивляться. Пусть ублюдок выиграет. Тайрус замешкался, ему будто не хватало воздуха… а в следующий миг его сбили с ног и погребли под грудой тел.
– Заберите у него оружие!
– Хватайте императора!
– Держите его!
– Отлично сработано, – прошипел мне на ухо Пасус.
Наши взгляды столкнулись, будто клинки. Если бы можно было разорвать мерзавца, от него уже ничего бы не осталось. Пасус потащил меня с собой, на ходу приказывая не задавить императора, поставить его на ноги.
Тайруса держали четверо мужчин – по одному на каждую руку и ногу. Меня грубо толкнули вперед, да так, что я потеряла равновесие. Плевать, специально Пасус это сделал или нет, я просто ринулась прямиком к Тайрусу и обхватила его руками. Видимо, его отпустили, потому что он тут же вцепился в меня.
– Ты цела, – хрипло произнес он.
– Живи, Тайрус. Не делай так больше. Не надо.
Лишь краем сознания я понимала, что Пасус отослал подручных и кружил вокруг нас на безопасном расстоянии, зорко оценивая наши объятия. Понимала, что мы показываем себя до отвратительного слабыми на глазах врага, но что поделать? Сердце Тайруса билось рядом с моим, его хриплое дыхание овевало мои волосы. Мы как-нибудь выкарабкаемся, непременно.
Зал практически опустел. Пасус непринужденно
