– Живи. Просто живи, – умоляюще прошептала я Тайрусу на ухо.
Он посмотрел на меня, и впервые я увидела в его глазах чистый ужас, который не могли спрятать все годы тренировок. Как противостоять врагу, способному убить миллиарды людей?
– Побеседуем? – раздался голос Пасуса.
Мы еще секунду смотрели друг на друга. Затем лицо Тайруса превратилось в гранитную маску, а мое сердце – в холодный черный камень. Мы повернулись к предателю.
Губы Пасуса изогнулись.
– После смерти моей Элантры я только и думал о том, как за нее отомстить. Но ради тебя, Тайрус, я отказался от мести.
– Ты просто искал, чем меня можно шантажировать, – отрезал император, притягивая меня ближе. – Не стоит изображать благородство.
– Что ж. Если бы не твоя любовь к ней, мы оба сейчас плыли бы в невесомости двумя трупами, так что да, дело не в благородстве. Я оставил ее в живых из чистой необходимости. – Глаза Пасуса блеснули. – Какая трагедия случилась бы, выбей ты окно. И я сейчас не о своей гибели или всех тех, кто стоял в зале… Но лишиться последнего Домитриана? Невосполнимая потеря.
Тайрус скептически уставился на Пасуса.
– Вы загнали меня в угол, сенатор. Нечего тут изображать почтение.
– Я ничего не изображаю. Я знал Рандевальда в молодости. И всегда думал: этот человек ничем не лучше меня. А потом он завладел скипетром и пробудил Хризантему. Я зажал тебя в угол не из прихоти, а строго по необходимости. Мне всегда хотелось примкнуть к вашей семье! Объединить свою кровь с великими Домитрианами… Из простых смертных вы ближе всех к древним богам. Я собирался выдать за тебя свою дочь. – Пасус холодно глянул на меня. – И мы знаем, почему это не произошло. Затем попытался жениться на твоей кузине, но она умерла. И опять же мы знаем причину.
– Знаем, – рявкнула я. – Потому что ты попытался убить Тайруса.
– Я ваш главный заступник, – настаивал Пасус. – Некоторые считали, что нужно по возвращении сделать вам лоботомию и править от вашего имени… Мне такая идея показалась отвратительной. Твоя кузина лишилась рассудка, и я лично убедился, как тяжело ей управлять. Остается третий вариант, и думаю, он устроит всех. – Пасус вынул из кармана украшенный драгоценными камнями футляр. – Дайте мне повод вам доверять.
Жилка запульсировала на виске Тайруса. Я взяла у сенатора футляр и вскрыла. Внутри обнаружился фиал. Обычный наркотик. Тайрус презрительно глянул на фиал.
– Что это?
– То, с помощью чего мы заключим мир. Этот наркотик называется веналокс. Ты его примешь.
– Веналокс? Никогда о нем не слышал.
– Я тоже, до недавнего времени. Собственно, благодаря тебе я обнаружил его свойства. Искал какое-нибудь средство, чтобы сохранить жизнь твоей кузине. И нашел это. Идеальный препарат. Я проверил его на излишнем, наркотик безопасен. Я буду поставлять его тебе каждый день.
– Зачем? Что он делает?
– Порождает мощную зависимость, которую не способны убрать робомедики. Вот как мы поступим: я буду давать тебе эту субстанцию, а ты ее принимать. Раз ты без нее не сможешь, а есть она только у меня, ты меня не убьешь, и мы станем союзниками.
– Если тебе хотелось доверия, если ты искал союзника, надо было просто изначально прийти ко мне по доброй воле.
– Нет. Такой возможности не существовало никогда. Я больше не мог положиться на твои слова. Видишь ли, Тайрус, поначалу я искренне тебе доверял. Вместе с остальными верил в твое безумие. Ты был так убедителен, и вот расплата: я больше не знаю, что именно у тебя на уме. Есть только один способ вернуть мое доверие: договориться на моих условиях. С веналоксом. В жидкой форме он довольно сильно бьет по нервной системе. Примерно как седативное; человек остается в сознании, но может выполнять лишь самые примитивные задачи. Тебе мы введем совсем немного, просто чтобы наркотик попал в тело. А дальше перейдем на другую форму.
– Какую?
– Порошок для вдыхания. Сможешь сам регулировать дозу – разумеется, после того, как получишь ее от меня.
– Думаешь, я соглашусь превратиться в наркомана.
– Ваше величество, зависимость уничтожает тех, кто теряет здоровье, статус, финансовое состояние. Я прослежу за всеми тремя позициями. Вы будете в полной безопасности, со своей любимой императрицей. От такого предложения не отказываются. Решайтесь.
– Дай ему подумать, – вмешалась я. – Разве трудно подождать пару минут?
– Нечего тут думать, – прищурился Пасус. – Он не в том положении, чтобы мне отказывать. Но я окажу вам любезность и позволю переубедить друг друга. Мне нужно проследить за пристыковкой «Колосса»… Я не мог завести его во внутренний круг до вашего прилета.
Ну разумеется, поэтому спрятал корабль среди других. Если бы мы увидели звездолет Пасуса в самом центре Хризантемы, то сразу бы обо всем догадались. Тайрус зажмурился и сидел так, пока сенатор не вышел.
Тайрус распахнул глаза. В светло-синих глубинах не было ни следа поражения. Он выхватил фиал из коробки и решительно тряхнул головой.
– А в общем-то легко отделались.
– Легко?
– В прошлом мне всегда приходилось изображать какую-то слабость, чтобы враг расслабился. Это было так же сложно, как поймать момент, когда он потеряет бдительность… Но Пасус создал идеальную для меня ситуацию.
– У тебя есть план.
Тайрус кивнул. Обхватил меня за шею, притянул ближе, будто для поцелуя, а сам едва слышно прошептал:
– Он сам упростил нам жизнь. Хочет сделать из меня зависимого? Прекрасно. Я изображу ему зависимого. А когда он расслабится, мы нанесем ему удар.
У меня возникло дурное предчувствие. Я никогда не чувствовала интоксикации, но видела разум Тайруса в деле. Это было самое мощное оружие в его арсенале. Вот только неясно, что с этим разумом сотворит веналокс.
– Нет. Тайрус, нет. Давай прыгнем в ближайший корабль и угоним его. Силы у меня не те, но элемент неожиданности на нашей стороне. Можно вернуться к Интердикту.
Он выдохнул.
– Нам придется успеть туда и обратно за одно гравитационное окно, Немезида, или мы погибли. Ты видела расписание. Очередное продлится три года. Мы не можем терять еще три года. Нужно оставаться в центре событий. Нельзя так рисковать.
– Но… – Я отстранилась и вгляделась в лицо Тайруса. – Ты никогда не принимал этот… этот веналокс. А если не справишься?
– Справлюсь. – Он принялся массировать большим пальцем мою шею. – Это просто химикат, как любой другой. Митридатизм. Помнишь?
Митридатизм. Практика травить себя ядом в малых дозах, чтобы выработать иммунитет.
– Подумай сама. В худшем случае я действительно приобрету зависимость – но чтобы вылечиться, хватит одной только силы воли, а у меня ее предостаточно. Я выдержу боль и освобожусь. – Он поцеловал меня и прошептал: – Что бы я ни делал, что бы ты ни увидела, не волнуйся. Верь мне.
Я ему поверила. Мне пришлось ему поверить.
– Как только он потеряет бдительность, – прошептал Тайрус, – обещаю, мы уничтожим его за содеянное.
Глава
