– Окружающие его боготворят. Все новости он получает сугубо от тех, кого приучил бездумно повторять его же собственные слова. Невероятно. Он должен услышать правду.
– Не от тебя, – рявкнула я. – И не сейчас.
Когда Ортанион наконец вышел из своих покоев, то был ужасно бледен. Он так не трясся, даже когда понял, что Тайрус не боится черной дыры.
– Это было совершено от моего имени, – тускло произнес Интердикт. – Они решили упрочить мой прежний декрет.
– И уничтожили новый. Всевеликий, нам нельзя ждать еще три года, пока вы не переучите священников. Вы нужны сейчас. Только вам под силу все исправить, – сказала я.
– Дитя мое, я сделаю все, что должен. – Он подошел ко мне и взял за руки. – Чего ты от меня хочешь?
– Чтобы вы отправились с нами. – Я склонилась ближе и вперилась взглядом в эти потрясенные, полные скорби глаза. Был лишь один путь, одно спасение, и все зависело от того, смогу ли я добиться поддержки Интердикта. – Мы должны спасти…
Тайруса. Мою любовь. Мое сердце.
Нет. Дело не только в нас двоих.
– Присоединитесь к нам, и мы спасем галактику.
Глава 36
Интердикт затрясся, и я не знала, что это – тревога или предвкушение отъезда. Может, он правда жаждал выполнить свое предназначение и спасти галактику от излишне рьяных верующих. Не представляю, о чем он говорил со священниками, но они недоверчиво и с опаской поглядывали в мою сторону. Наверное, вспомнили, что во время прошлого визита я попросту похитила Всевеликого.
Однако они посмотрели на меня, на Ката – особенно на Ката – и воздержались от споров.
Интердикт сделал мне знак следовать за ним. Я пошла рядом, Нивени и Кат держались чуть позади.
Ортанион заговорил быстро, нервно:
– Корабль зовется «Арбитр». Единственное мое судно, что может двигаться само по себе. Инквизиторы отобрали несколько человек нам в помощь. Что до «Геры» – она отправится следом за нами и прихватит еще священников для поддержки. Твой корабль останется в целости и сохранности.
Определенно целее, чем в руках Пасуса. Мы вошли в лифт и плавно полетели вверх к площадке. Я загляделась на корабль внизу. Отсюда он казался какой-то странной изогнутой стеной. Словно шесть сплетенных воедино колец.
– Боюсь, моя иммунная система устарела, – заметил Интердикт.
– Да. Можем выделить антитела из моей крови.
Я послала Нивени и Ката осмотреть корабль до отлета, нет ли каких-то видимых повреждений. В медотсеке боты проверили мою кровь. Они выявили несколько патогенов, но не слишком много.
– Нивени была бы идеальным донором, но… – я осеклась.
– Она с Люмины, да? Я узнал акцент.
– Да.
– Понимаю, почему она отказалась, – скривился Интердикт.
Вообще-то не просто отказалась. Она заявила мне, что скорее истечет кровью, чем даст священнику хоть каплю.
– Когда покинем систему, найдем других волонтеров. Вы совершаете правильный поступок.
Робомедик закончил отделять мои иммунные клетки, и теперь оставалось лишь ждать, пока синтезатор не скопирует их для организма Интердикта.
– Первое, что мы сделаем, – объявим о моем возвращении, – сказал он. – Мне понадобится самая известная площадка. Еще я потребую, чтобы священники прекратили сопротивляться и активировали скипетр… Хотя если ситуация такая сложная, как ты описываешь, возможно, нам стоит сперва вызволить императора из рук врагов.
– Не стоит переживать из-за скипетра. – Я расстегнула пальто и показала спрятанный под ним символ власти. – Он здесь.
– Ты позволишь?
Интердикт взял скипетр и покрутил в руках.
– Последний раз я держал его, когда императора Амона только что вывели из состояния искусственной комы. Все Домитрианы по-разному управлялись со скипетром, и Амон не входил в число самых умелых. Но даже обычное использование представляло собой угрозу. По дороге сюда его усыпили. Процесс отречения заключался в том, чтобы бесконечно выкачивать из него кровь и вливать обратно. Ужасный стресс для организма. Даже не берусь представить, насколько это ослабило императора. Наконец, нам пришлось остановить ему сердце. После третьей искусственной смерти механизм подготовился к переходу в руки следующего правителя. Мозг Амона ужасно пострадал, но он достаточно сознавал происходящее и запаниковал, когда понял, что устройство ему более не подчиняется. – Его темные брови сошлись на переносице. – Довольно жалкое зрелище на самом деле.
– Столько усилий, чтобы вырубить одну машину?
– Она никогда не должна была покидать Землю, Немезида. Здесь ей не место. Наши предки, улетая с родной планеты, оставили позади множество технологий. Нужно было отказаться и от этой. Ею может управлять лишь тот, кто сам… населен маши нами.
Я остро глянула на него.
– Населен?
Интердикт долго смотрел на меня, словно что-то взвешивая в уме. И наконец принял решение.
– То, что я тебе скажу, должно остаться между нами.
Я не осмелилась открыть рот. Только кивнула.
– У всех людей на Земле были эти внутренние механизмы. Первый шаг на пути к гибридизации человека и машины. Они населяли тела с самого рождения. Были в сперме, в яйцеклетке, в новом эмбрионе. Подстраивались под ДНК каждого носителя, множились, пока ребенок рос, а когда достигали нужного числа, формировали сеть внутри тела. Наши предки решили избавиться от этих машин и любых технологий, которым требовалась такая сеть. Один человек воспротивился. Домитрий Орлов.
Домитрий. Родоначальник императорской линии?
– Домитрий понял, что в новом мире, где прочие люди станут обычными, если он сохранит технологии, то сможет назвать себя царем.
– Первым Домитрианом.
– Вообще-то нет. У Домитрия не было детей. Он умер в тюрьме, куда его бросили за обман. Его кровь принудительно очистили от механизмов, а скипетр заперли в хранилище. Вот только не одному Домитрию пришла в голову эта идея. Горстка людей решила сохранить преимущество, и вскоре их презрительно стали звать Домитрианами. Наконец настал день, когда только одна девочка родилась с этими микроботами. Оставалось лишь выждать, пока она подрастет, и очистить ее кровь тоже.
– Но эта девочка из Домитрианов стала первой в императорской линии.
Интердикт коснулся своего носа.
– Между новыми колониями разразилась первая настоящая война, и кто-то вспомнил об устройстве и девочке, что способна управлять им, – а значит, и всеми вражеским кораблями. Конфликт успешно погасили, девочку оставили как есть, а потом сохранили и ее дитя с теми же способностями. Вся империя пошла от одной семьи.
Он провел ногтями по металлической поверхности, пока не наткнулся на что-то. Одно движение пальцев, и в скипетре открылась дверца. Внутри он был пуст. На первый взгляд.
Интердикт вытащил оттуда металлическую пластину толщиной с человеческий волос и размером с ноготь.
– Вот, что такое императорский скипетр. Суперкомпьютер. Оболочка лишь декорация. Ты оставишь у себя футляр, я компьютер, а потом, когда беда минет, мы вручим их твоему Тайрусу.
Я кивнула.
– Но как вы…
Интердикт проткнул острым концом пластины свою руку и просунул суперкомпьютер под верхний слой кожи. Не самое приятное зрелище, но священник просто опустил рукав и продолжил.
– Нам стоит начать с…
А потом случилось это.
Оглушительный скрежет металла пронзил мои уши. «Арбитр» тряхнуло, Интердикт потерял равновесие. Я помогла
