Договорить она не успела, из избушки вышел Дмитрий, он был взъерошен и взволнован, а еще, кажется, счастлив.
– Она хочет увидеть дочку, – сказал шепотом. – Дайте мне, бабушка. – Он протянул к старухе руки, и та передала ему младенчика.
– Раз хочет, пусть увидит. Ни одна мать от своей кровиночки так просто не откажется. Пусть посмотрит…
Она сказала «посмотрит», а Степану почудилось «попрощается». Ведь почудилось же?!
Спросить он не успел, обернулся, а вместо старухи увидел парящую в темноте птичью маску. Это сначала показалось, что парящую, из-за черных Врановых одежд.
– Значит, еще одна дочь… – донеслось из-под маски. – Подвела меня ведьмочка, обманула.
– Вон пошел! – Старуха замахнулась на него клюкой, и Вран отступил на шаг.
– Сами мне младенца отдадите или придется силой забирать?
– Попробуй. – Степан выступил вперед, собой закрывая и старуху, и подступы к избушке. – Сначала меня убей, потом вон ее, – он кивнул на ведьму, – а дальше попытайся сладить с матерью, у которой хочешь забрать дитя.
Подумалось, что глупость это все, что сметет их Вран одним лишь взмахом черного крыла, до того они сейчас обессилены и растеряны. Однако же нежить отступила в темноту и уже оттуда прокаркала:
– Свидимся еще, пограничник…
– Почему он ушел? – Степан, все силы которого враз закончились, прислонился плечом к стене избушки.
– Потому что нет у него больше прежних сил. И еще сорок дней не будет. Третья дочь потянула, все себе забрала.
– Так может, его сейчас?..
– Не выйдет, – старуха мотнула головой. – Без заговоренного замка его все равно не одолеть. Хоть ты режь его на куски, хоть на костре жги. Замок нужен, пограничник.
– Найду, – пообещал Степан твердо. – Если потребуется, все то чертово болото вычерпаю, а замок найду. Ты мне только одно скажи, старая, пока я там… он девочек наших?..
– Не тронет. Сорок дней не сумеет подступиться ни к одному ребенку. Только тебе замок так просто не найти. Ты вот о чем подумай, попробуй вспомнить, какую такую вещицу Вран подарил Игнатке там, на болоте. Ведь ты сам рассказывал, была вещица, с которой Игнатка не расставался, которая помогала ему золото искать. Что это было? Видел ты ее когда-нибудь?
– Нет, – теперь уж Степан покачал головой. – Никогда он не показывал мне эту вещицу. А что, старая, думаешь, с ее помощью можно не только золото искать?
– Не думаю, а знаю. Найди вещицу, пограничник. Если потребуется, все в том доме переверни, а вещицу сыщи. Без нее тебе замок не достать, можешь даже не стараться.
– Значит, мне пора. – Степан обнял старуху за плечи, – поцелуй за меня девочек.
– Иди, Степан. – Впервые она назвала его по имени. – На тебя сейчас одна надежда. Дорогу к поместью ты найдешь без труда, для тебя пути открыты. Поспеши.
Несмотря на глухую ночь, в Горяевском не спали. Оксана с Настеной переживали из-за исчезновения Златы. Да и мало ли у них нынче было переживаний! Девочек своих Степан обнял и расцеловал, а потом прямым ходом отправился к Григорию Анисимовичу. Если кто и разбирался в Игнатовых делах, так это управляющий.
Григорий Анисимович тоже не спал, на стук Степана дверь открыл тут же и его более чем странную просьбу выслушал без удивления.
– Так, говорите, Степан Иванович, вы не знаете, как может выглядеть та вещица? – спросил деловито. – Но уверены, что Игнат Васильевич с ней никогда не расставался?
Они шли по темному, гулкому коридору к кабинету Игната, управляющий с керосиновой лампой впереди, Степан следом. С замком пришлось повозиться, Григорий Анисимович очень долго не мог найти на внушительной связке нужный ключ. Наконец вошли в кабинет, зажгли свечи, приступили к самому настоящему обыску. Перерыли ящики стола и шкафы, простучали настенные панели и под одной из них нашли потайной сейф. Вот только сейф этот оказался заперт на мудреный английский кодовый замок, и комбинацию предстояло подобрать из четырех цифр. Подбирали долго, перебирали разные даты: и Игнатов день рождения, и Настенин, и Оксанин, и даже Аленкин. Щелкали проклятыми клавишами и наобум, по очереди. До самого рассвета щелкали. А на рассвете Степана осенило! Не было в Игнатовой жизни важнее дня, чем день встречи с Враном, вот какой код следовало набирать!
Так оно и вышло, распахнулась стальная дверь несгораемого английского сейфа. Степан и сам не знал, что рассчитывал в нем увидеть, какое такое чудо. Может, оттого и разочаровался, что вместо чуда на бархатной подушечке лежал костяной наконечник от стрелы. Такая вот волшебная вещица…
– Оно? – с недоверием спросил Григорий Анисимович.
– А вот сейчас и узнаем. – Степан взял наконечник в руки, покрутил и так и сяк. Обыкновенная вещица, ничего в ней нет волшебного. – Давайте-ка, Григорий Анисимович, выйдем из дому.
Вышли, стали на крыльце.
– Ну, что искать будем? – спросил Степан у управляющего.
– А что Игнат Васильевич искал?
– Всякое, но большей частью золото.
– Так давайте и мы золото.
Вот понять бы только, как искать. Степан раскрыл ладонь, положил на нее вещицу и мысленно представил золотой слиток. Ничего не изменилось, наконечник не дернулся, не повернулся острием в нужную сторону, но ноги сами понесли его вперед, прямо к берегу пруда. В темноте идти было тяжко, оттого, наверное, Степан и споткнулся. Думал, об корень, а оказалось, что о золотой самородок. Вот так-то…
– Что это? – Григорий Анисимович вертел самородок в руках, подносил к глазам, обнюхивал, разве что на зуб не пробовал.
– Золото. Забирайте себе, мне без надобности.
– Да как же можно? Это ж какие деньжищи! – Григорий Анисимович упирался, совал ему самородок обратно. – Вы нашли, Степан Иванович, вам и забирать!
– Ай, полно вам, – Степан устало покачал головой. – Не золото мне нужно отыскать, а совсем другую вещь.
На душе сразу стало легко, разве что птички райские не запели. Теперь, когда вещица у него, найдет он замок без труда. Утром выступит в дорогу, а пока отдохнуть бы, поспать хоть пару часов.
Постелил ему Григорий Анисимович в прежней его комнате, сам принес поднос с ужином, сказал виновато:
– Плохой из меня управляющий. После смерти Игната Васильевича народ снова побежал из поместья. Ничем не могу я людей удержать, ни уговорами, ни деньгами.
– Ничего, – успокоил его Степан, переламывая хрустящую буханку, – скоро все изменится, Григорий Анисимович. Вы уж потерпите, за девочками моими присмотрите, а там совсем другая жизнь у нас всех начнется.
– Присмотрю, – пообещал Григорий Анисимович. – Не извольте беспокоиться! Всем сердцем надеюсь, что экспедиция ваша сложится удачно.
Степан тоже надеялся, потому после ужина и
