– Правда? – Когда я в прошлый раз гостила в этом доме, старуха едва притрагивалась к еде. – Интересно…
– Простите, мы знакомы?
Я обернулась и увидела Эстель Дамблби. Она так и сияла в ослепительно белом платье, прекрасные волосы были уложены в элегантную причёску, локоны обрамляли лицо-сердечко.
– Не думаю, – сказала я. – Разве только вы бывали в Индии?
– Нет, мне не доводилось, – заявила Эстель, – но ваш голос кажется таким знакомым…
Я мило улыбнулась:
– Что за ужасную муру вы несёте!
Эстель рассмеялась колокольчиком:
– И в самом деле. Примите мои извинения.
Мы представились. От меня не укрылись презрительные взгляды, которые Эстель бросала на Берту, съёжившуюся у меня за спиной, будто ягнёнок при виде топора.
– По-моему, я где-то видела вашу горничную, – сказала Эстель с таким видом, будто Берта не могла нас слышать. – Осмелюсь спросить, где вы её нашли?
– В богадельне, – ответила я, не задумываясь. – Эта милая девушка в силу своей жуткой благовоспитанности не открыла мне никаких имён и прочего, но я знаю, что её прежняя лондонская хозяйка, настоящая ведьма, уволила её в тот самый день, когда у бедняжки умерла мать.
Глаза Эстель злобно сверкнули, но она тут же взяла себя в руки:
– Уверена, у хозяйки были на то свои причины.
– Да, например, мстительность и бессердечность, – сказала я, но быстро пожалела об этом, увидев, какой дикой злобой исказилось хорошенькое личико Эстель.
– Прошу меня извинить, – холодно проговорила она. – Я вообще-то шла на прогулку в лес.
Однако я не собиралась отпускать её, пока не выведаю что-нибудь про Анастасию:
– Какая вам такое в голову пришло! В этих лесах полно диких кабанов. Мне доподлинно известно, что на прошлой неделе они сожрали викария с женой.
За разговором Эстель то и дело украдкой поглядывала за окно. Я обернулась к нему и увидела на террасе леди Элизабет. Она прогоняла какую-то служанку. Утро выдалось холодным, поэтому мне показалось странным, что старуха решила выйти на воздух.
– Ничего, я всё же надеюсь, со мной ничего такого не случится, – сказала Эстель. – Кроме того, мне нужно засвидетельствовать своё почтение леди Элизабет. Она удивительная женщина, вы не находите?
– О да, – отозвалась я. – Ужасно удивительная. Жутко великолепная. Чудовищно чокнутая.
Эстель мелодично рассмеялась:
– Вы говорите такие забавные вещи, Эсмеральда!
Негодяйка уже была целиком во власти моего обаяния. Но я со своей стороны не собиралась поддаваться её чарам.
– А вы давно знаете Баттерфилдов? – спросила я как бы невзначай.
– Не очень, – сказала Эстель, открывая парадную дверь. – У нас есть общие знакомые.
Ага! Она шла прямиком в расставленную мной ловушку.
– И кто же?
С милой улыбочкой Эстель сказала:
– Вряд ли вам это имя что-нибудь скажет. Вы ведь только что из Индии.
– Вы приехали только на празднование столетия Баттерфилд-парка? – спросила я. – Или у вас ещё какие-то дела в Саффолке? Я спрашиваю лишь потому, что у англичан, живущих в Индии, есть добрая традиция совать нос куда не просят.
Вопрос, похоже, застал девицу врасплох. Но она быстро опомнилась:
– Да, так уж вышло.
– О?
– Ничего интересного. – Эстель одарила меня ласковой улыбкой. – Всего лишь небольшое семейное дело.
С этими словами она вышла из дома и поспешила к леди Элизабет.
Той ночью я отправилась на охоту. Расследование пока продвигалось великолепно. Эстель почти призналась в своих коварных замыслах. Ну, то есть не то чтобы призналась… Но по части скоропалительных выводов мне не было равных – недаром у меня все задатки прирождённой деревенской сплетницы. Я ни мгновения не сомневалась, что интуиция меня не обманывает.
Эстель прямо-таки выскочила на террасу, чтобы поговорить с леди Элизабет наедине. Что могли обсуждать эти две столь непохожие женщины – одна юная и коварная, другая старая и злобная? Разве так уж самонадеянно с моей стороны было предположить, что их свело вместе пристрастие запирать невинных и здравомыслящих людей в Лэшвуде и леди Элизабет помогает Эстель прятать Анастасию?
И хотя я пока не догадывалась, в чём состоит интерес леди Элизабет, я безошибочно чувствовала: в доме творятся недобрые дела. И это подсказывала не только моя блестящая интуиция. Ещё и Берта вспомнила кое-что такое, что навело меня на интересные мысли.
Старуха велела приносить ей в спальню еду среди ночи. И это было очень странно. Вот почему незадолго до того, как часы пробили полночь я, не снимая грима, выскользнула из своей комнаты, прокралась на цыпочках через западное крыло и притаилась в тёмном коридоре. Тусклого света мне вполне хватало, чтобы ясно видеть дверь в покои леди Элизабет.
Засыпать в мои планы не входило. Однако я всё же заснула. И проснулась два-три часа спустя, когда заспанная служанка прошла по коридору с подносом под серебряной крышкой. Она поставила поднос на столик у двери леди Элизабет, изрядно погремев посудой, что было весьма глупо с её стороны, трижды громко постучала в дверь и ушла.
Прошло несколько минут. Потом скрипнула дверная ручка и дверь открылась. Леди Элизабет, в длинном халате и ночном чепце, вышла в коридор и сильно закашлялась. Я вскочила на ноги и осторожно выглянула. Оказалось, леди Элизабет взяла поднос и пошла по коридору.
Я двинулась за ней, невидимая и неслышимая словно тень. На верхней площадке лестницы я остановилась и подождала, пока старуха пересечёт холл. Она прошла мимо гостиной и направилась в восточное крыло. Бесшумно прыгая через две ступеньки, я сбежала по лестнице и помчалась сквозь мозаику теней и пятен лунного света в холле. Бежать без свечи было непросто. Мои босые ноги заскользили по паркету, и я влетела в коридор, почти настигнув старую ведьму.
Должно быть, леди Элизабет направлялась в библиотеку. Но тут я резко остановилась. Потому что остановилась старуха впереди. И вместо того, чтобы открыть дверь в библиотеку, она поставила поднос на столик, достала ключи и отперла огромные резные двери в бальный зал. А потом снова подхватила поднос и тихо прошмыгнула внутрь. Дверь закрылась. Резкий щелчок замка разорвал тишину.
Действовать надо было быстро. Раз двери в зал заперты, мне требовалось найти другой путь. Я не сомневалась, что тайная ночная вылазка леди Элизабет имеет какое-то отношение к Анастасии. А иначе зачем этой ходячей мумии тащить поднос с едой в бальный зал в четыре часа утра?
Поэтому я на цыпочках отправилась на кухню. Повара и кухарки уже суетились у плиты – варили буженину и говядину к завтраку. Тихонько миновав их, я выскочила наружу (кухонная дверь была единственной незапертой дверью в доме в этот ранний час).
Ступая босыми ногами по влажной от росы земле, я побежала вокруг дома. От кухни до бального зала было недалеко, и я надеялась пробраться туда через окно (если, конечно, найду незапертое). На бегу я то и дело оглядывалась, проверяя,
