На нём была тёплая жёлтая куртка из шерсти и клетчатое кепи, один глаз закрыт чёрной повязкой. А на плече рассыльный нёс большой мешок сыров, заказанных к праздничному столу.
– Куда это ты так спешишь ни свет ни заря? – спросил он, подмигнув мне. – Сбежать решила, да?
– Конечно, нет, пират вы несчастный.
У него сделался несколько обиженный вид:
– Я потерял глаз на войне.
– Да уж надеюсь, дорогой. – Я протянула руки. – На самом деле, если вам так уж надо знать, я спешила потому, что главный повар велел мне срочно забрать сыры. Завтра будет большой бал, и мы, сами понимаете, с ног сбиваемся.
Он посмотрел на меня с сомнением, но потом пожал плечами и вручил тяжёлый свёрток:
– Только запомни: эти сыры надо сразу же положить на лёд, поняла?
– Не беспокойтесь, так и сделаю.
Едва одноглазый доставщик вернулся к своей повозке, я поспешила дальше. Из-за него я потеряла драгоценное время! Не мешкая больше ни мгновения, я бросилась к ряду больших окон бального зала. Остановилась. Заглянула внутрь. За стеклом всё тонуло во мраке. Солнце ещё не взошло, первые лучи рассвета не могли рассеять темноту в огромном зале. Я перебегала от окна к окну, дёргая каждую раму. Все оказались заперты.
Подбегая к последнему окну, я уже почти отчаялась. Потянула раму, уверенная, что меня ждёт ещё одно разочарование. И едва не закричала от радости: рама поддалась. Я забралась в окно, бросив свёрток с сырами на пол. Плотные бархатные портьеры скрыли меня от любопытных глаз. Я отвела ткань в сторону и осторожно выглянула.
Огромное вытянутое помещение со сводчатым потолком и великолепными люстрами было погружено во мрак – чернильно-чёрные тени причудливыми паутинками лежали на фоне менее тёмных пятен. Леди Элизабет нигде не было видно. Бальный зал походил на пустующую гробницу.
Я решила обследовать его. Но едва я вышла из-за портьеры, раздался щелчок замка и большие двери стали отворяться. Я снова спряталась за портьеру и задёрнула её, оставив лишь щёлку, чтобы подглядывать. Двери открылись, и в натёртом паркетном полу отразился мягкий свет. В зал вошла девушка и заперла за собой дверь.
В руке у девушки была горящая свечка, шелковистые светлые волосы свободно лежали у неё на плечах. Она дошла до середины зала, и тут вдруг ветер дохнул в открытое окно у меня за спиной, и тяжёлая портьера заволновалась.
Эстель Дамблби остановилась:
– Эй? Есть здесь кто-нибудь?
Я затаила дыхание. Вот сейчас её шаги торопливо направятся в мою сторону. Я пропала… Но Эстель так и не подошла ко мне. Прошло не меньше минуты, прежде чем я решилась выглянуть в щёлку между портьерами. И увидела, что зал пуст. Дверь по-прежнему оставалась запертой. Значит, никто не мог прийти или выйти – иначе я бы услышала щелчок замка. Проявив завидную отвагу, я оставила своё убежище и заметалась по залу, пытаясь понять, что произошло. Когда я осмотрела каждый уголок, стало ясно одно: Эстель Дамблби растворилась в воздухе.
9
– Исчезла! – сказала я. – Как сквозь землю провалилась!
Я была в тупике. Обыскав весь бальный зал вдоль и поперёк, я так и не приблизилась к разгадке. Эстель исчезла. И леди Элизабет тоже. Бальный зал формой напоминал коробку шоколадных конфет: с одной стороны – ряд больших окон, с другой – ряд зеркал в рамах. Где-то должна быть потайная дверь. Но я не могла её найти.
Когда солнце показалось над верхушками деревьев и первые его лучи проникли в зал, я выбралась через окно наружу (дверь-то была заперта), тихонько зашла в дом через кухню и поднялась в свою спальню. Там я первым делом разбудила Берту и рассказала ей всё.
– Как странно, – сказала она, поправляя мой парик перед зеркалом (после бессонной ночи моя маскировка нуждалась в обновлении). – Люди шныряют ночью по тёмному дому и пропадают без следа! У меня от этого мурашки по спине…
– У меня и так не было сомнений, что леди Элизабет и Эстель Дамблби сговорились, но теперь всё стало ясно как день. Поднос с едой предназначался Анастасии. Вот ведь злодейская парочка!
– Что вы думаете делать, мисс?
– Это как раз понятно, дорогая. – Я капнула на искусственный нос клеем и приделала его на место. – Ещё до завтрака я вернусь в бальный зал и буду обыскивать его, пока не найду потайную дверь.
– Мне пойти с вами? – с надеждой в голосе спросила Берта.
– Спасибо, дорогая, не нужно. – Я облачилась в белое платье с прелестным шёлковым воротником. – Сегодня мне нужно, чтобы ты проследила за Эстель: куда она ходит, что делает, с кем разговаривает.
Берта кивнула:
– Да, мисс.
Не теряя драгоценного времени, я спустилась в бальный зал, однако исследовать его без посторонних глаз не получилось. Поскольку бал должен был состояться уже завтра, в зале, как тараканы, суетились слуги, устанавливая в ряд столы для пиршества.
Я не смогла пройти даже в резные дубовые двери зала – там я наткнулась на Матильду, которая жарко спорила со своей матушкой. Речь шла о том, как именно Матильда появится на балу. Естественно, противная девица желала, чтобы её внесли в зал на позолоченном троне.
– По-моему, это уж чересчур, милая, – робко возражала леди Амелия.
– Чересчур?! – Матильда топнула ногой. – Я стану хозяйкой всего этого, когда бабушка сыграет в ящик! Неужели я не заслуживаю хоть капли уважения?
– Конечно, заслуживаешь, доченька. – Леди Амелия принялась отчаянно обмахиваться веером. – Но мне кажется, бабушка будет против, чтобы тебя несли восемь лакеев.
Матильда скрестила руки на груди:
– Она что, не хочет, чтобы я чувствовала себя особенной?
– Ах, торжественное появление – такая волнительная тема, не правда ли? – заметила я, ловко вклинившись в их беседу. – Мне однажды довелось видеть, как королева Виктория явилась к утреннему чаю на спинах двадцати орлов – о, это было незабываемое зрелище! – Я улыбнулась Матильде. – Но возможно, твоей бабушке не понравится мысль, что ты явишься на бал подобно египетской принцессе на плечах рабов.
– А тебя кто спрашивает?! – огрызнулась Матильда.
Прежде чем я успела ответить, сверху раздался трубный глас леди Элизабет:
– Куда подевалась моя проклятая невестка? Леди Амелия, хватит бездельничать! Немедленно идите сюда и разотрите мне мозоли на ногах!
Точёные ноздри леди Амелии дрогнули. Всего лишь самую малость, но от меня это не укрылось. На её лице на миг промелькнуло раздражение. Потом она устало простонала:
– Уже иду, леди Элизабет!
– Леди Амелия, у меня нет привычки вмешиваться в чужие дела… – начала я.
– Врёшь, – встряла Матильда.
– …но мне кажется, вам не стоит позволять леди Элизабет так помыкать вами. Покажите ей, что не намерены терпеть подобное обращение. – Я похлопала её по пухлой руке. – Старая карга вам ещё спасибо скажет.
– Вы правда так думаете,
