– Что случилось, Копченый? У тебя ужасный вид.
Колдун был растерян, мысли текли слишком медленно. Он никак не ожидал встретить сразу обоих. Требовалось время, чтобы взять себя в руки.
Он открыл было рот.
Перед его мысленным взором возник Длиннотень, к горлу подступили ужас и боль. Нет, он не в силах ничего рассказать. Остается лишь подчиниться Длиннотени. И молиться.
– Где тебя носило?! – снова рявкнула Радиша. – Знаешь, что произошло в твое отсутствие?
Трясется от ярости. Отлично. Это ее отвлекает.
– Не знаю.
Радиша рассказала. Новость не обрадовала Копченого.
– Она их убила? Всех?
У него появился шанс настоять на своем, но надо было нажать как можно энергичнее – а не было ни сил, ни воли. Хотелось только одного: лечь и уснуть. Он мучился бессонницей с тех пор, как…
– Всех, кто имел какой-то вес. Теперь она может вить из Таглиоса веревки. Когда вернется в город.
– А разве она не в городе? – (Длиннотень даже не ввел его в курс событий.) – Где же она?
– Наверное, уже в Дежагоре.
Медленно, слово за словом, он постигал то, что рассказывала Радиша. Пока его не было, случилось много всего. Может, Длиннотень сам не имел сведений? Из-за чего ситуация могла выйти из-под контроля? Кто остановил наступление Тенекрута на Дежагор?
Пока длился рассказ, князь не произнес ни слова. Сидел, притворяясь сонным. Дурной признак. Этот человек наиболее опасен, когда выглядит равнодушным.
Нет, колдун не станет делать того, что от него ждут. Во-первых, нет ни малейшего желания. Во-вторых, это опасно. Малейшая ошибка, и…
Снова в сознании возникло лицо Хозяина Теней. От страха Копченый едва не потерял самообладание. Судорожно сглотнув, он сказал:
– Нужно что-то делать. Обуздать ее, прежде чем она поглотит весь народ…
Прабриндра открыл глаза. В них не было ни тени приязни.
– Я последовал твоему совету, Копченый. Прочитал эти книги, шесть раз прочитал. И они убедили меня.
Колдун чуть не подпрыгнул от радости.
– Они убедили меня, что ты – мешок с дерьмом. Отряд не имеет никакого отношения к тому, что ты тут наплел. Я на ее стороне.
44
Я сотворила чары, чтобы сбить Тени с толку, хотя было еще светло. Но закончим мы уже в темноте.
Конница уже на позиции. Воины-тенеземцы вроде ничего не подозревают, спокойно занимаются своими делами вместе с рабочими. Часть и тех и других – числом до тысячи – скрылась меж холмов, ушла с моей дороги.
Какое настроение у Тенекрута? Наверняка не радостное. Его не могут не расстраивать потери. Четыре тысячи человек как корова языком слизнула, и это, конечно же, ослабило осаду.
Нож растянул пехоту, чтобы прикрыть уход конницы. Я крикнула Раму:
– Пора!
Рам кивнул, не сказав ни слова. С некоторых пор он молчалив.
Верхом на жеребце я поднялась на холм, чтобы меня можно было видеть отовсюду. Рам последовал моему примеру. Я надеялась, что он не оплошает. Не упадет с лошади, например. Это могло испортить весь спектакль.
Я обнажила меч, и он облился пламенем. Прогремели трубы. Всадники прорвали заслон. Благодаря Ножу шадариты стали умелыми воинами. Меня порадовало их выступление.
Внизу все перемешалось, и воцарился хаос.
Казалось, тенеземцам нипочем не организовать отпор. Еще одна случайная победа была мне не нужна. Наступила кромешная тьма, и я наконец опустила меч. Протрубили отбой. Противник стал преследовать мою конницу.
Вскоре появился Нож:
– Что теперь?
– Пришло донесение. Нам, пожалуй, лучше отступить. – (В обнесенном стеной лагере возле города возникло мертвенное сияние.) – Пока до нас не добрался этот огонь.
Я отменила заклинание, создававшее свечение вокруг меня и Рама, спешилась и возглавила отход.
Навстречу попался Синдху, посланный Нарайяном, чтобы передать вопрос от Ножа.
– Хочу, чтобы вы с Нарайяном и ваши друзья присоединились ко мне, – сказала я ему. – Уведите конницу. За ней должна уйти пехота. Завтра отдохнем.
Мне и самой позарез был нужен отдых. Изнеможение не отпускало, меня постоянно клонило в сон. Сил давно не осталось, я держалась только благодаря воле. И боялась сломаться в критический момент.
Не было времени расположить всю пехоту на склоне, и я отправила большинство солдат обратно, приказав разбить лагерь. Я была бы совсем не прочь уйти на отдых вместе с ними, но ночь еще не закончилась. Долина сияла, словно над ней поднялась зловещая зеленая луна. Свечение становилось все ярче.
– Ложись! – выкрикнула я и шлепнулась в грязь.
Шар, излучающий жуткий свет, врезался в холм, с которого я наблюдала за битвой. Земля, растения – все расплавилось, потекло лавой. Воздух наполнился дымом. Появились языки пламени, но они быстро гасли. Моих товарищей охватил страх.
У меня же была причина для веселья: Тенекрут промахнулся на двести ярдов, поскольку не знал, где я нахожусь. Летучие мыши угодили в мою ловушку, Тени были сбиты с толку. Иногда от мелкого фокуса куда больше толку, чем от мощного огненного шара.
– Уходим, – сказала я. – Ему нужно время, чтобы подготовить второй. Рам, надо снять доспехи, в них слишком неудобно.
Так мы и сделали. Мимо проезжали всадники, устало переговаривались вполголоса – они были довольны собой. Еще бы! Там, внизу, они задали противнику славную трепку.
По одному подходили друзья Нарайяна. К тому моменту, когда двинулась пехота, их было уже около восьмидесяти.
– В основном это мои ватажники, – пояснил Нарайян. – Прибыли в Годжу на мой зов. Как ты намерена действовать дальше?
– Ложись!
Тенекрут разбрасывал свои шары наугад. Лежа рядом с Нарайяном и чувствуя, как камни впиваются в живот и в грудь, я пробормотала:
– Надо проникнуть в лагерь и добраться до Хозяина Теней.
Мне не было видно лица Нарайяна. Может, оно и к лучшему. Моя идея его не обрадовала.
– Но…
– Такой шанс выпадает лишь единожды. Обо всем, что здесь происходит, Длиннотень узнает почти тотчас же. Его ресурсы еще не исчерпаны. Как только он поймет, что Тенекрут попал в беду, будут приняты меры.
– Скорее всего, пошлет Ревуна.
– Следовательно, мы должны попытаться.
Нарайян пытаться не желал. Проклятье! Если он откажется, то его душилы – и подавно.
Но он сам себя загнал в ловушку. Ведь я была для него Дщерью Ночи, и ради его же собственного блага спорить со мной не стоило. Нарайян проворчал:
– Мне это не нравится. Но раз уж необходимо так поступить, предоставь это нам, а сама не ходи. Слишком велик риск.
– Пойду. Ведь я мессия, не забыл? И мой испытательный срок еще не закончился. Мне нужна поддержка твоих людей, а для этого необходимо продемонстрировать силу.
Мне не хотелось идти. Хотелось лечь и провалиться в сон. Но роль требовала полной самоотдачи.
Он отобрал двадцать пять человек, в чьих способностях был уверен. Остальных отпустил. Они присоединились к толпе, направлявшейся к лагерю. Счастливчики.
– Синдху, возьми четверых и разведай, что впереди. Только поосторожнее, и не губи никого без крайней необходимости.
Нарайян выделил и головной дозор, и фланговое охранение; остальные, и мы с Рамом в том числе, двинулись плотной группой. Нарайян был асом в тактике малых подразделений.
Вокруг носились
