Тимми затрясся. Казалось, сейчас рухнет и забьется в конвульсиях.
– Довольно, сударыня, – сказал Рыба. – Вы уже вонзили ему нож в сердце, ни к чему проворачивать.
– Ах ты хамло! – брызгая слюной, накинулась на него старуха. – Да что ты себе позволяешь?!
– Заткнись, сука! Вали отсюда, пока я твою задницу тебе же на башку не нахлобучил! – Произнесено это было ровным, даже мягким тоном, но Смедз знал, что так звучат самые опасные угрозы кузена.
Это что же получается, Талли приберег в душе каплю человечности? Небось даже на дыбе в этом не признается.
– Мне этого не вынести, – пролепетал Тимми. – Лучше бы я тоже умер.
– Старуха не даст тебе покою, Тимми, – сказал Рыба.
– Знаю. И я сделаю все, что нужно сделать. Но не сейчас. Слыхали про гостиницу «Череп с костями»? Там дешевые номера. Если она уцелела.
Она уцелела. Враги не сочли эту халупу достойной сожжения. Смедзу пришло на ум сравнение с жалкой, до безобразия опустившейся проституткой, которой еще двадцать лет назад следовало оставить промысел.
У входа сидел на стуле капрал имперских войск, прислонясь спиной к деревянной, давно забывшей слово «краска» стеной. Он держал на коленях жбан с пивом и вроде бы дремал. Но когда компании осталось до двери несколько шагов, военный открыл глаза, ощупал взглядом всех четверых, кивком разрешил войти и отхлебнул из посудины.
– Эмблему заметил? – спросил внутри Смедз Рыбу.
– Да. «Ночные хищники».
Бригада «Ночные хищники» считалась в северной армии элитной. Ее учили воевать в темное время суток и при колдовском противодействии.
– Я думал, они где-то на востоке, пытаются покончить с Черным Отрядом, – сказал Смедз.
В битве при мосте Королевы «Ночным хищникам» крепко влетело от Черного Отряда, и это позорное пятно – главное украшение бригадного знамени. До моста Королевы эти наемники считались непобедимыми. Половина империи верила, что боги на их стороне.
– Как видишь, они здесь.
– О черт! Что тут вообще происходит?
– Надо бы разобраться с этим. Что неизвестно, то опасно.
Тимми переговорил с владельцем гостиницы – они были слегка знакомы. Хозяин клялся и божился, что его заведение битком набито бездомными. Однако никто из этих жильцов не попадался на глаза. Подыскать местечко ну никак невозможно. Разве что будет на то благоволение богов…
На лапу хочет, сообразил Смедз. Да без проблем.
– Размер благоволения? – спросил Тимми.
– Полтора обола. С носа.
– Озверел, хапуга?
– Плати или проваливай.
Мимо Смедза и Тимми прошел капрал из «Ночных хищников», с грохотом поставил жбан перед хозяином гостиницы, в один миг побледневшим как полотно.
– Это уже второй раз за день. И теперь я собственными ушами слышал. Попался, песья сыть!
Хозяин судорожно глотнул воздуха, сгреб жбан, кинулся наполнять.
– Не старайся, – хмыкнул капрал. – Предложишь взятку – на всю жизнь загремишь в рабочую команду. – Он взглянул на Тимми и Смедза. – Выбирайте себе комнату, парни. Эта ночь – за счет того, у кого дерьмо вместо мозгов.
– Капрал, да я просто шутил с ребятами…
– Ну да. То-то я гляжу, как они со смеху покатываются. Спорим, парень в черной маске тоже живот надорвет? Он от вас, комиков, просто без ума.
– Капрал, что тут стряслось? – осведомился Смедз. – Нас не было в городе.
– Могу просветить. Хотя суть вы и сами уже наверняка ухватили. Сюда приперлись какие-то бандиты и дезертиры и давай безобразничать. Потом они двинули к Башне, но обломали об нее зубы. А поскольку мы стояли неподалеку, нам и пришлось наводить порядок заодно с другими войсками. Бригадир наша родом из трущоб Нихиля, она увидела шанс поквитаться со сволочной породой, которая превратила ее детство в ад. Так что можете полюбоваться развешанным на коньковых прогонах ворьем. А вашим сутенерам, жрецам, наркоторговцам, шулерам, барыгам и шлюхам самое место в рабочих командах. Они вкалывают по восемнадцать часов в сутки и не мешают вам, добропорядочным гражданам, приводить жизнь в порядок. По мне, так зря наша бригадир с ними нянчится. Зря дает им все новые шансы. К примеру, вот этот болван – первостатейный выжига, у него уже два наказания. В прошлый раз маршировал по улицам с гостиничной вывеской на шее и неделю разбирал завалы. А теперь схлопотал тридцать горячих и две недели общественных работ. Хорошего отношения он не ценит, учиться не желает. Значит, и добром это для него не кончится. Приволокут дурака на Майское Поле, насадят на пику, и будет торчать, пока не сгниет. – Капрал хорошенько приложился к жбану, уже снова наполненному, вытер рот рукавом и ухмыльнулся. – Бригадир говорит, наказание должно быть соразмерно преступлению. – Он снова хлебнул от души и взглянул на владельца гостиницы. – Ну что, готова задница к расплате?
Хозяин поплелся к выходу, а капрал задержался у стойки.
– Надеюсь, вы ребята честные. Ведите себя тут прилично – конечно, если не мечтаете о карьере строителей. – Он снова ухмыльнулся и вышел.
– Вашу мамашу! – ругнулся Талли.
– Во-во, – согласился Смедз.
– Есть у меня предчувствие, что в этом обновленном Весле не найти нам былого уюта.
– Скоро все наладится, – пообещал Смедз. – А пока удовольствуемся тем, что есть. Сейчас мне нужна выпивка, крыша над головой и крепкий сон – на чем угодно, только не на земле.
Тимми выдавил улыбку:
– Да и горячая ванна еще никому не вредила.
– Вот и не будем времени терять. За дело!
24
Через эту гору мы переваливали целую вечность и не видели сверху людей. Зато увидели впереди, в долине, стену, которая огораживала немалый, акров в сто, участок. Не бог весть какая стена. Высотой восемь-десять футов и не толще тех, которыми овцеводы окружают свои пастбища.
– Должно быть, молитвенное место, – сказал Ворон. – Ни флагов, ни солдат. Ничего военного.
И он был прав. Нам и раньше попадались похожие места, разве что не такие большие.
– Ага, у меня такое же ощущение. Вроде тут спокойно. Давай глянем.
– Костоправ не мог стороной эту молельню объехать, как считаешь?
– Не мог. У него любопытства на десятерых. Будем надеяться, он там застрял надолго и мы хорошенько сократим отрыв.
Мы подъехали и убедились, что угадали верно. Ворон получил желаемое. Это был монастырь под названием Храм отдохновения странствующих, и в нем мы обнаружили хранилище знаний. Вот уже пару тысяч лет работала эта копилка.
Выяснилось, что интересующие нас люди, пока здесь гостили, успели мало-мальски обучить одного из монахов диалекту Драгоценных городов. А уехали они не далее как нынче утром.
Ворон пришел в сильнейшее волнение. Хотел немедленно продолжить путь, и плевать, что солнце через час коснется горизонта. Подмывало хорошенько треснуть его по башке, чтобы угомонился. Очень уж приглянулся мне этот монастырь – самое подходящее местечко, чтобы денек передохнуть и привести себя в человечий вид.
– Ящик, да ты сам подумай, – канючил Ворон. – Они уже стали лагерем, так? С фургоном и
