Некоторое время спустя конница перешла на галоп, и это было похоже на атаку.
Хромой сосредоточенно следил за маневром – и едва не проглядел малейшую смену цвета, крошечное проседание земли впереди на дороге. Но все же заметил. Ловчая яма. Глиняный человек преодолел ее невероятной длины прыжком.
И тотчас воздух заполнился метательными снарядами. Несколько штук попало в Хромого, и он зашатался от ударов. Восстановив равновесие, понял, что его провели. Рядом свистели стрелы, выпущенные из седельных луков. Всадники, двигавшиеся слева, похоже, чересчур обнаглели. Хромой повернулся к ним, готовясь преподнести жестокий урок.
Пятисотфунтовый камень задел его правое плечо, снеся защитную смазку. Хромой подпрыгнул, круто развернулся.
А если бы в корпус?
Он напрягал чувства, но те не подсказывали, на кого следует обрушить ярость. Хромой снова резко повернулся. Конница во весь опор уносилась прочь, она уже была недосягаема.
Хромой выдернул из себя стрелы, оглядел окрестности. Ямы не было. Только ее видимость, да еще нажимная доска, спрятанная под слоем пыли там, где должен был закончиться его прыжок.
Лишь по милости судьбы Хромой приземлился в шаге от линии прицеливания.
Следующая ловушка представляла собой мост над мелкой и вялой речушкой. Под мостом, увязанные в штабель, лежали бочки с нефтью. Когда Хромой шагнул бы на настил, эти бочки вскрылись бы и вспыхнули.
Засадный отряд ждал на гребне за рекой. Пока Хромой пытался с помощью магии заклинить механизм, который должен был расколоть бочки, в него метали снаряды легкие баллисты. Пятифунтовый камень угодил в грудь, и колдун опрокинулся навзничь. Он вскочил и неистово кинулся на своих мучителей.
Удерживаемый лишь жалким колышком, средний прогон моста обрушился под его весом. Бревна упали на бочки, разбили их. Прежде чем Хромой долетел до воды, противник выпустил рой зажигательных снарядов.
Колдуна одурачили уже дважды. Но третьего раза не будет. Они до этого не доживут.
Хромой пробкой выскочил из воды на берег ниже горящего моста по течению и угодил под новый залп зажигательных снарядов. Заревел от злобы…
…и что-то задел. Взметнулась огромная сеть, накрыла его. Канаты были прочны как сталь, и чем яростнее сопротивлялся Хромой, тем больше запутывался. Какая-то сила все туже затягивала сеть, тащила его в реку. Там, под водой, он лишится важного оружия – словесных чар.
Неужели над ним возьмут верх какие-то ничтожества? Эта мысль пронзила его, будто ледяной кинжал. Хромой встретил врага, которого не одолеть грубой силой.
Его объял страх, хотя в способности бояться он бы никогда не признался даже себе. Но этот страх сыграл ему на руку, утихомирил ярость, дал время подумать, найти правильное решение.
Хромой испробовал пару заклинаний. Второе сработало – за миг до того, как сеть исчезла под водой, в ней образовалась дыра.
Предельно сосредоточившись, контролируя каждое свое движение, Хромой выбрался на сушу. При этом он благополучно избежал удара гигантского клинка, который должен был разрубить его надвое. Ненадолго оказавшись в безопасности, оценил свой ущерб. Тот оказался незначительным, но еще десяток таких засад, и быть Хромому беспомощным калекой.
Так каков же замысел противника? Измотать его? Похоже на то, хотя любая из ловушек могла бы стать для колдуна смертельной.
Теперь он продвигался гораздо осторожнее, чем раньше, держа свои чувства, свое безумие в крепкой узде. Месть подождет, Хромой не одержит ключевую победу на севере. Заполучив великую силу, он потом сможет тысячу раз наказать мир за жестокость и неуважение.
Его поджидали новые ловушки, очень хитрые и опасные. Не все удалось миновать благополучно, как ни старался Хромой. Его враги не полагались на колдовство, они предпочитали механизмы и психологические трюки – оружие, которому было труднее противостоять.
По-прежнему всадники травили его как дикого зверя. Но время от времени он видел кое-кого еще.
Ворота огромного портового города Берилла оказались распахнуты настежь, а его улицы – пусты. И никакого движения, лишь морской ветер гоняет палую листву и прочий мусор. Давно остыли очаги, исчезли даже крысы. В воздухе ни единого голубя или ласточки. Голос ветра кажется скорбным шепотом могилы.
Эта картина даже у Хромого вызвала чувство кромешного одиночества. В гавани не видать судов, с берега исчезли лодки. Противник не оставил даже дырявой плоскодонки. Далеко в море, на внешнем рейде, чернеет искаженный дымкой силуэт квинквиремы. Это был намек: Хромому не дадут пересечь море. Ясно и другое: куда бы ни направился он берегом, никаких плавсредств не найдет.
Может, попробовать вплавь? Наверняка черный корабль только того и ждет. А Хромой слишком массивен, ему бы на воде удержаться – больше ни на что не хватит сил. Легкая мишень.
Хуже того, соленая вода одолеет защитные чары, разъест смазку и возьмется за глину.
Делать нечего, придется идти кружным путем, как того хочет враг.
Хромой представил карту, выбрал самый выгодный маршрут. И побежал на восток.
Всадники следовали за ним до темноты. На рассвете Хромой их не увидел. Через несколько часов, поверив, что его оставили в покое, прибавил скорости. Ничего-ничего! Сейчас он идет на поводу у врагов, но потом непременно их прикончит.
И снова миля за милей, час за часом, ночь за днем и день за ночью. Что же задумал неприятель? С какой целью заставил Хромого двигаться обходным путем?
Но как ни ломал голову колдун, разгадка не приходила.
48
Малость отдохнув, Смедз разыскал Старика Рыбу. Тот внимательно выслушал, сверля прищуренными глазами.
– Не похоже, Смедз, чтобы ты представлял себе, чего это стоит.
– Твоя правда. Я там чуть не усрался от страха.
– Но при этом не потерял голову и сделал то, что нужно было сделать. И это хорошо. Если снова встретишь того удравшего, узнаешь его?
– Не могу обещать. Было темно, да и не успел я его разглядеть.
– Ладно, позже о нем позаботимся. Первым делом нужно избавиться от трупов. Где Талли?
– Да кто его знает? Дрыхнет, поди. Может, оставим мертвяков в покое? Место укромное, вряд ли кто-то на них наткнется.
– Видишь ли, кроме нас с тобой, еще один человек знает о том, где лежат эти люди, и он может кому-нибудь рассказать, а этот кто-то захочет взглянуть, и не исключено, что опознает Тимми Локана, паренька, который якшался с тобой, мной и Талли. Дошло?
– Дошло.
Возможно, Рыба хотел убедиться, что Тимми отдал концы именно так, как описал собеседник. Смедз – родня Талли Шталю, а у Старика уже есть основания сомневаться в том, что этой семейке можно верить.
– Так что захвати Талли, и пойдем.
Смедз вошел в «Череп с костями», кивнул капралу «Ночных хищников». Хозяин, от которого для постояльцев было мало проку, злобно вытаращился из-за барной стойки. Пройти иначе как впритирку к ней не представлялось возможным.
– Э, парни, где мои деньги? Уже два дня не платите.
– Сейчас очередь Талли.
– Да вот сюрприз – Талли не заплатил. С него и за пиво немало причитается. Еще пара дней, я
